Корфу - Владимир Виленович Шигин

Войска Вашего Императорского Величества прошли через темную горную пещеру Урзерн-Лох, заняли мост, удивительной игрой природы из двух гор сооруженный и проименованный Тейфельсбрюкке. Оный разрушен неприятелем. Но сие не останавливает победителей. Доски связываются шарфами офицеров, по сим доскам бегут они, спускаются с вершины в бездны и, достигая врага, поражают его всюду».

Переход Суворова через Чёртов мост

Затем был тяжелейший переход к горе Швиц, так как все более легкие дороги к этому времени заняли французы. Этот небывалый по трудности переход через высокие заснеженные перевалы потребовал небывалого мужества как от командующего, так и от его солдат.

Авангард возглавил Багратион, за ним следовали дивизии Дерфельдена и Ауфенберга, следом обоз. Розенбергу было приказано прикрывать тыл от нападений Лекурба. Напряжение сил было запредельным. Множество людей, лошадей и вьюков погибло, сорвавшись в пропасти. Через 12 часов пути авангард достиг деревни Мутен, захватив стоявший там французский пост. Остальные войска растянулись по всему пути и провели ночь на снежном перевале. Лишь вечером 17 сентября хвост колонны добрался до Мутена. Затем еще в течение двух дней той же дорогой тянулись вьюки. Арьергард за это время отразил два нападения Лекурба.

Историк Д.А. Милютин писал: «Нужна была воля железная, чтобы решиться от Альтдорфа идти к Швицу; нужна была притом неограниченная уверенность в свои войска, чтобы избрать подобный путь… После семи дней тяжкого похода войска были утомлены до крайности; обувь изношена, провиант истощен».

Столь же высоко отзывался об этом этапе Альпийского похода и известный военный теоретик Клаузевиц: «То, что Суворов потребовал этого от своей армии в том истощенном состоянии, в котором она прибыла в Альтдорф, свидетельствовало о невероятной силе воли полководца, и то, что он добился этого от нее, было свидетельством замечательной власти Суворова над духом своих войск».

* * *

В Мутенской долине Суворов получил новое известие, и какое – о полном разгроме корпуса Римского-Корсакова. Теперь он остался один на один сразу против нескольких французских армий, среди снежных вершин почти без боеприпасов и продовольствия. Теплой одежды не было, впрочем, и летняя давно превратилась в рубища. Вместо сапог большинство давно шло в немыслимых опорках. Вместо сухарей собирали по мешкам остатки сухарной крошки, вьюки с провиантом тянулись где-то сзади. Артиллерии, кроме мелкокалиберной горной, тоже не было. Порох и патроны на исходе. Лошади обезножены и истощены и едва держатся на ногах. Еще никогда великий полководец не был в столь отчаянном положении. Но Суворов был Суворовым!

18 сентября в трапезной женского францисканского монастыря Святого Иосифа он собрал военный совет, на котором присутствовал и великий князь Константин. Выйдя перед генералами, старый фельдмаршал сказал:

– Мы окружены горами, окружены врагом сильным, возгордившимся победою. Со времени дела при Пруте, при государе императоре Петре Великом, русские войска никогда не были в таком гибелью грозящем положении. Нет, это уже не измена, а явное предательство, разумное, рассчитанное предательство нас, столько крови своей проливших за спасение Австрии. Помощи теперь ждать не от кого, одна надежда на Бога, другая – на величайшую храбрость и высочайшее самоотвержение войск, вами предводимых! Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире! Мы на краю пропасти! Но мы – русские! С нами Бог! Спасите честь и достояние России и ее самодержца! Спасите сына его!

Речь Суворова произвела на всех огромное впечатление, многие утирали слезы.

Затем встал генерал Дерфельден:

– Я скажу от всей армии, что каждый выполнит свой долг. Мы не посрамим русского оружия, а если падем, то умрем со славою! Веди нас, куда думаешь, делай, что знаешь, мы твои, отец, мы русские!

– Благодарю! – прослезился старый фельдмаршал. – Надеюсь! Рад! Помилуй Бог, мы русские! Благодарю, спасибо, разобьем врага! И победа над ним, и победа над коварством будет победа!

Было принято решение пробиваться на восток, через Клентальскую долину к перевалу Гларусу.

Из сочинения биографа полководца А.Ф. Петрушевского: «Суворов то ехал верхом, то шел пешком при передних частях и беспрестанно был на виду у солдат. Проезжая мимо людей, остановившихся в широком месте перевести дух, продрогших, голодных, сумрачных, – он затянул песню: “Что с девушкой сделалось, что с красной случилось”. Раздался дружный хохот, и солдаты повеселели… Эти редкие минуты развлечения сменялись, однако, многими, бесконечно-долгими часами трудов, муки и опасностей, особенно когда кончился подъем и начался спуск в долину Муттен. Люди, выбившись из сил, в скользких местах сползали вниз сидя; особенно трудно было конным, а тем паче лошадям и мулам, навьюченным артиллерией, зарядами и патронами. Они едва передвигали ноги, несмотря на понуждения погонщиков; обивали копыта до совершенной невозможности продолжать путь; истомленные бескормицей и усталостью, падали или срывались с узкой тропы, летели стремглав с кручи и разбивались о камни, увлекая за собою нередко и погонщиков. Малейшая неосторожность и невнимание, каждый неверный шаг грозили смертью».

В тот же день австрийская бригада Ауфенберга взошла на гору Брагельберг, сбила французские посты и спустилась в Клентальскую долину. За ней последовал авангард Багратиона и дивизия Швейковского. За ними шли войска во главе с Суворовым. Отступление совершалось под прикрытием арьергарда Розенберга. Тем временем Массена, стремясь запереть русскую армию среди гор, направил часть войск к выходу из Клентальской долины, а сам с главными силами двинулся на Швиц с целью нанести удар в тыл русской армии. Во французской армии царило победное настроение.

Вскоре бригада Ауфенберга была атакована бригадой генерала Молитора. Ауфенберг начал переговоры о сдаче, но на помощь австрийцам прибыл авангард Багратиона. Молитор был отброшен с большими потерями, а затем и наголову разгромлен.

В это время к французам подошла свежая дивизия Газана. Французы, получив значительный перевес в силах, атаковали и захватили деревушку Нефельс. Контратакой Багратион снова выбил их оттуда.

Из записок капитана Грязева: «Между тем как мы производили преследование, неприятель, оставляя свою позицию, свернулся в несколько колонн и потянулся вниз по горе на противоположную обширную долину, по коей, в разных направлениях извиваясь, река Линт проходила между двумя селениями Нетсталем и Нофельсом. Долина сия, на которой соединился весь наш корпус, учинилась свидетельницею нового поражения, и нечестивая кровь французов лилась по ней ручьями. Здесь мщение за смерть наших собратий и решительная предприимчивость вознесли нас выше самих себя. Я подбегаю скоро к князю Багратиону, распоряжающему впереди нашим действием, и отрывистым голосом спрашиваю его: прикажет ли он ударить мне с охотниками на одну колонну, влево отступающую? – “С Богом, храбрый товарищ (говорит он мне), поражай нечестивых!” – С сим словом его, воспламенившим более мое