Записки опального директора - Натан Гимельфарб

Пришлось предупредить Лернера об опасности, которой он подвергает себя и в которую может вовлечь директора и меня. При этом я недвусмысленно дал ему понять, что при определении степени ответственности на нас с ним возложат львиную долю вины с учётом нашего еврейского происхождения. Фима, вроде, понял меня правильно, поблагодарил за предупреждение и заверил, что сделает всё необходимое, чтобы не было оснований для беспокойства по этому поводу.

Что конкретно было сделано Лернером мне узнать не удалось, но в скором я почувствовал реакцию директора на этот разговор и заметил изменения в отношениях с Доброшинским. Его как будто подменили. Он пересмотрел распределение служебных обязанностей между ним и его заместителями, взял на себя непосредственное руководство работой скотобазы и холодильника. Кроме того он потребовал моих ежедневных отчётов о работе производства, стал вмешиваться в решение вопросов, относящихся к функциям главного инженера и в ряде случаев даже отменял мои распоряжения. У меня не было сомнения, что всё это было результатом предупреждения, сделанного мною Лернеру. То ли он рассказал об этом директору, то ли, что более вероятно, Фима прекратил сделки и комбинации при приёмке скота, что Доброшинский почувствовал на собственном кармане.

Напряжение достигло предела и, когда работать в такой обстановке стало просто невозможно, я принял решение уйти с комбината, или, по крайней мере, освободиться от исполнения обязанностей главного инженера.

Разговор на эту тему с директором я отложил в связи с моей поездкой в Москву, куда был вызван на совещание к министру по вопросам капитального строительства и реконструкции предприятий отрасли.

24

Анечка уже более двух лет работала в лаборатории, но по-прежнему курировала консервный цех, начальником которого работала молодой специалист Соколова. Несмотря на возросшую нагрузку по дому и уходу за детьми в связи с отъездом матери, она успешно справлялась со сложными служебными обязанностями и в меру сил помогала в работе новому начальнику цеха.

У неё сохранились хорошие отношения с коллективом, который в прошлом оказывал ей поддержку в трудных производственных ситуациях. Когда под угрозой невыполнения оказывались месячные или квартальные планы производства консервов, она находила общий язык с рабочими и они без принуждения работали сверхурочно и даже по две смены, чтобы преодолеть отставание.

Особенные трудности тогда были с обеспечением консервного производства необходимым количеством мяса, освобождённого от костей и сухожилий. Эту трудную физическую работу, требующую высокой квалификации и определённого опыта, выполняли обвальщики, которые проходили годичную подготовку в профтехучилище. Их всегда не хватало. Из-за отсутствия рабочих этой дефицитной специальности, нередко срывались планы и в колбасном производстве, где выполнялась аналогичная работа по подготовке мяса. Анечке удавалось как-то решать эту проблему и обеспечивать цех достаточными запасами сырья.

Со многими обвальщиками у неё сложились не только хорошие производственные, но и прочные дружеские отношения. Такими они стали с бригадиром сырьевого отделения Василием Шебеко, который затем следовал за нами при переводе на другие предприятия, и молодым обвальщиком Иосифом Мигурским, с которым мы позднее встретились в Могилёве, где он с нашей помощью прошёл путь от рабочего до директора крупного предприятия.

Предельная занятость на работе не позволяли ей, как и мне, уделять достаточное внимание детям. Перед работой мы отводили их в детсад и забирали оттуда вечером, когда приходили с работы. Только несколько часов в день они находились с нами.

Раньше какую-то посильную помощь в уходе за малышами нам оказывала Полечка, которая забирала их из садика до нашего прихода с работы. Но она, закончив среднюю школу, уехала в Одессу, где поступила в учительский институт, и мы лишились её помощи.

Мальчики заметно выросли и окрепли. Мишенька несколько опережал Вовочку в росте, но и тот теперь уже не болел и в своём развитии догонял братика. Воспитатели в детсаде были ими очень довольны и говорили, что они заметно опережают многих сверстников в своём развитии.

Несмотря на сложную обстановку на работе и дома, мы пришли к выводу, что для полного семейного счастья нам не хватает дочки и, когда сыновьям исполнилось три года, Анечка призналась, что ждёт ребёнка.

Беременность и на этот раз протекала не просто, со многими отклонениями от нормы. На третьем месяце врачи посоветовали аборт, но Анечка категорически отказалась.

Обеспокоенные состоянием её здоровья и возможными послеродовыми осложнениями, мы оформили отпуск и за месяц до родов всей семьёй поехали в Днепродзержинск к маме Рете, надеясь на её помощь и поддержку.

Родители встретили нас тепло. Особенно была рада встрече с внуками бабушка. Она очень за ними соскучилась и не отпускала от себя ни на шаг. Дед, оказывается, тоже скучал и теперь не только не запрещал бабушке ухаживать за детьми, но и сам помогал ей и подолгу гулял с ними в парке.

Может причиной тому была его безработица и наличие свободного времени, может желание похвастать внуками перед своими родственниками, друзьями и знакомыми, а может отсутствие стабильного заработка, что освобождало бабушку от необходимости стоять целыми днями у плиты, но в его поведении стали заметны разительные перемены.

На свои небольшие сбережения они купили маленький домик с садом и летней кухней, которую обещали расширить и переоборудовать под квартиру для младшей дочери Полечки. Приобрели они и недорогую мебель, необходимую домашнюю утварь и придали своему жилищу вполне приличный вид.

Домашняя обстановка и уход матери благоприятно сказались на состоянии Анечки и она благополучно дождалась родов.

12 июля 1952-го года в семье появилась желанная доченька, которую назвали по матери моей Доре, что по еврейски Двойра, а по русски Вера. Теперь один из наших сыновей носил имя моего отца, а дочь -имя матери, увековечив память о дорогих моему сердцу родителях.

Наши желания сбылись! Семейные планы осуществились.

25

Совещание по техперевооружению и строительству предприятий мясной и молочной промышленности проводил новый министр. Вместо Кузьминых им стал Сиволап. Он был моложе и энергичнее своего предшественника и болезненно переносил отставание отрасли от зарубежного уровня техники и производительности труда. Перед вступлением в должность министр побывал на международном конгрессе учёных и специалистов мясной промышленности в Лондоне, где мог убедиться в несопоставимости организации производства и труда на советских и зарубежных предприятиях.