История спасения - Елена Другая

который может мне помочь во всех вопросах! Стефан, дорогой, поэтому я и приехал на машине, чтобы увести тебя в город. Ты ведь мне поможешь? Не сомневайся, что я назначу тебе зарплату! Хочешь — поселю в гостинице, недалеко от своего участка, а хочешь прямо на нем, во времянке! Как скажешь! А на счет всего остального, что ты наговорил, это полнейший бред. Так и знай, что мне все равно какие фантазии сидят в твоей голове. Можно до бесконечности перетирать причины и истоки наших отношений, драться и ругаться по этому поводу, но факт остается неизменным. Я верю в то, что ты меня любишь. И, в свою очередь, не представляю без тебя своей жизни!

— То есть, — слегка оживившись, поинтересовался Стефан, — ты назначишь мне зарплату за то, что я помогу тебе возвести гостиницу с рестораном?

— Ну, да, — с энтузиазмом закивал Равиль, с надеждой ловя его взгляд и ухватив за руку. — Не можешь же ты работать за так! И жильем обеспечу, и назначу питание!

— Так ты, мне, арийцу, предлагаешь кусок хлеба и матрас, за то, что я буду работать на тебя, жида??? — спросил Стефан и начал медленно приподниматься со стула, сжав кулаки. — Ты, хоть, понимаешь, что говоришь? Кто — ты, и кто — я, чтобы ты мог посметь нанимать меня???

Последние слова он едва не прорычал, задыхаясь от затмившей глаза ярости.

Равиль, в свою очередь, вскочил на ноги и отпрянул к стене.

— Так, значит, чтобы трахать меня, мой статус тебе не мешает? — сдавленно пробормотал он. — А деньги брать за работу, чтобы мне помочь, это — позор? А то, что ты брал у меня бесплатно целый год, это тоже, как бы, не считается? Журналы, одежду, еду, постельное белье, и все остальное? Раньше ты ведь не отказывался?

— Не нормально, — яростно напирая, прорычал Стефан, болезненно поморщившись, и прикладывая руку с к внезапно защемившему сердцу. — И я рад, что набрался сил сказать тебе это. А теперь — убирайся отсюда, раз и навсегда, со своими подачками, и забудь сюда дорогу, жидовский ты щенок. Мало, что я тебя насиловал, избивал, топтал твои тело и душу? Еще хочешь? Вон!!! И чтобы я никогда впредь не видел больше тебя у своего порога!

— Ну ты и скотина редкостная! — поразился Равиль, тоже схватившись рукой за грудь. — Да будь ты проклят, в самом деле! Действительно, видно мозги основательно потекли. Но, имей в виду! Я никогда этого тебе не прощу! Ты предал самое святое, что между нами было. Никогда не прощу! Будь ты проклят сто раз!!!

— Ничего не было! — в отчаянии, чувствуя, что от горя окончательно сходит с ума, срывая горло, выкрикнул Стефан. — Ничего! Забудь ты все, наконец! Пошел вон, жидовская собака!

Равиль, дожидаться, пока он набросится на него с кулаками, не стал и опрометью, выбежав из сторожки, бросился в направлении ворот. Какое-то время проковылявший за ним немец, стоял на крыльце и отчаянно смотрел ему вслед. Слезы застилали ему глаза, а горло сковали спазмы рыданий. Но, он получил именно то, что хотел. Все. Равиль теперь свободен. Жизнь долгая, парень, без сомнения, переживет и вскоре забудет этот печальный период своей жизни. Зато у него появится будущее, а не мертвая петля, олицетворяющая их гиблую во всех отношениях любовь.

Примерно через минуту Стефан присел на ступеньки крыльца сторожки, закрыл лицо руками и разрыдался, безутешно оплакивая свою последнюю любовь. Как же горько это было! Он полагал, что больно терять лишь в первый раз, а оказалось — хуже всего именно в последний!

Когда фигура любимого и единственного скрылась за крутым поворотом тропы, он тяжело поднялся и, едва передвигая ногами, с трудом вернулся в свою сторожку. Как же тихо и пусто теперь здесь было… Но, раз дело решилось и во благо Равиля, то нужно было его уже окончательно завершить.

Стефан уверенным движением выдвинул внутренний ящик одного из убогих столиков и бережно вынул из него кобуру со своим револьвером. Ни секунды не медля, свято уверенный в том, что в нем должен был оставаться последний патрон, Стефан приложил дуло к виску и нажал курок…

Произошел выстрел вхолостую! Переполошившись, немец проверил обойму. Патрона не было! Так как он не мог вспомнить, где точно и при каких именно обстоятельствах его лишился, мужчина в нервном смятении отложил в сторону бесполезное оружие.

Да, и ладно. У него имелись в запасе иные, не менее верные варианты. Он распахнул дверки узкого шкафа, наполненными вещами, которые привез ему Равиль. В самом уголке, у стены, уютно, на отдельных плечиках, притаился его парадный офицерский мундир, в лацкане которого была надежно зашита та самая ампула со смертельным ядом.

Торжествующе усмехнувшись, он схватил самый острый нож и принялся осторожно вспарывать ткань. Но ампула, словно назло, неожиданно рассыпаясь в стеклянную крошку, очевидно, оказавшись давно раздавленной или разбитой, и распадаясь на пальцах в мелкую пыль, без всякого следа содержавшейся в ней ядовитой субстанции.

Злобно чертыхнувшись, Стефан упал на свою жесткую койку, подумав о том, что парень так и не привез ему удобный матрас, хоть не один раз и обещал! И тут же со стоном зажмурился, глотая скупые слезы. Где-то, вдалеке, он услышал прощальный гудок паровоза, того самого, который не раз привозил ему его счастье.

Еще некоторое время Стефан лежал, рассматривал балки, поддерживающие потолок его сторожки, и прикидывая, какая же из них точно выдержит его вес, когда он повесится.

6. Семья Равиля Вальда (1).

Умирал и страдал Равиль примерно неделю. Но, что же поделать? Он отлично понимал, что давно стал Стефану поперек горла своими еженедельными визитами, подарками и излишне навязчивой заботой. Кроме того, они оставались друг другу живым напоминанием о тех ужасах, которые им обоим пришлось пережить в Освенциме. Видимо, что немца до такой степени к тому времени измучила совесть, что и привело к неминуемому нервному срыву.

Обижаться на него не было ни малейшего смысла, убиваться тоже. Нужно было как-то продолжать жить дальше. Равиль выдержал небольшую паузу и вскоре позвонил главному врачу клиники. Новости оказались вовсе неутешительными. Он узнал, что после его последнего посещения, немец пытался покончить с собой, в чем и признался после наблюдающему его доктору. Итогом было то, что Стефана лишили работы и перевели в общую палату, где лежали несколько других мужчин, назначив лечение от депрессии.

Узнав про это, Равиль тут же