Русская фантастика 2015 - Андрей Бочаров

Попыталось вцепиться в руку, но было отброшено. Поднялось, напало снова…

И вот уже под окном лежат два бездыханных страшилища, а священник бежит вокруг дома.

Снова стало пусто. Минуту или две ничего не происходило, и вдруг совсем близко, в той самой комнате, где должны были оставаться Сойка и Евгений Глебович, грянула частая очередь. И следом за ней – одиночный. Все смолкло.

Кэт перехватила ружье удобней и побежала к лестнице. Мало ли что ей запретили.

Это отец Николай ее пожалел. А ему нельзя.

Подтянуться до нижней ступеньки, привычно вскарабкаться, прислушиваясь к тому, что происходит в доме и около. Осторожно ухватиться за край зеленого наличника. Стекло выбито – не порезаться.

Услышать хриплый голос Евгения Глебовича:

– Эй, кто там! Сунешься – стреляю!

– Это я, Кэт! Я одна.

К окну тенью метнулся Вик. Кэт мгновенно узнала его, хотя сейчас он больше был похож на лису или другого такого же хитрого зверя.

Вик подал ей руку, помог забраться, но при этом все время оглядывался на вход.

Комната… она стала немного другой. Выше, просторней. Журналы на полу, перевернутая свечка, запах растопленного стеарина…

Снизу вновь раздалась стрельба, и вдруг в комнату ворвались двое. Звери. Гротескные, мощные, с оружием в руках…

Но по эту сторону реальности твари не знали, как обращаться с автоматом или револьвером. Бесполезные железяки с грохотом упали на пол.

Кэт обернулась к Евгению Глебовичу… к высокому солдату, так похожему на него. Солдат улыбался. Меч в его руке казался настоящим. И твари его видели. Кэт шагнула к стене: в бою она ничем помочь бы не смогла.

Солдат легко поднялся с лежанки. Твари без предупреждения кинулись вперед. Но даже самые мощные клыки и самые острые когти – это всего лишь клыки и когти. Меч взвился, и одна из тварей упала, разрубленная чуть ли не пополам. На пол полилась черная кровь. Вторая словно не заметила, упруго подпрыгнула и попыталась добраться до горла Евгения Глебовича. Тот, словно всю жизнь тренировался, легко ушел от удара и ловким выпадом достал тварь в тот момент, когда она приземлилась на все четыре покрытые редкой шерстью лапы. Кажется, он и сам не ожидал, что получится так ловко: пошатнулся, опрокидывая зверюгу в сторону и оборачиваясь к двери. Но больше пока никто не пытался подняться на второй этаж. Передышка?

Там, внизу, один отец Николай. А сколько бандитов против него? Сколько их было?

Кэт смотрела, как Евгений Глебович медленно, но уверенно идет к двери. Вик сопел за ее спиной. Даже шептал чего-то. Она расслышала:

– А говорил – ходить не может…

– Вик! – выдохнула Кэтрин. – Не сомневайся. Слышишь? Не смей сомневаться! Не сейчас!

Парень замолчал. А снизу, из-за открытой двери, вновь раздались выстрелы.

Девушка метнулась туда. Почему-то ей нужно было увидеть, что происходит этажом ниже. Сверху она разглядела, как Евгений Глебович схлестнулся в поединке с существом, больше похожим на человека, чем на зверя. В руке твари был зажат длинный стальной нож. А отцу Николаю приходилось отбиваться сразу от двух зверолюдей. Третий лежал на нижних ступенях лестницы с простреленной головой.

Она поспешно подняла ружье. Но вот беда, гостиная ей теперь казалась маленькой и тесной. В таком крохотном помещении слишком легко попасть в своих.

Вот один из зверей прихватил богатыря зубами за руку, и на белом рукаве показалась кровь. Но тут же был отброшен и с визгом покатился по полу, а потом затих под заколоченным окном. На него посыпались старые доски.

Вот Евгений Глебович почти снес одним ударом голову своему врагу и встал рядом с отцом Николаем. Двое против двоих…

Одна тварь оказалась сообразительней и с подвываниями кинулась к распахнутой настежь двери; оставшаяся зарычала, подскочила к священнику, и тут же оказалась убита прямым ударом кулака в морду.

Неожиданно драться стало не с кем. Кэт выдохнула. Неловко – почему-то руки тряслись – пристроила ружье к стене и поспешила вниз. Перед глазами все плыло, ноги едва слушались. Она схватилась за перила и поняла, что лучше все-таки сесть, переждать приступ.

Кэт уже не увидела, как медленно, без вскрика, упал рядом с поверженным противником Евгений Глебович. На повязке под линялой рубахой расплывалось красное пятно.

Не увидела, как, шатаясь, уселся там, где стоял, отец Николай. Правый рукав куртки разодран, словно собачьими зубами.

Очнулась оттого, что кто-то тряс ее за плечи, повторяя:

– Кэт! Катя! Ну очнись же! Ты живая? Кэт?

Открыла глаза, увидела совсем рядом бледное и сосредоточенное лицо Вика.

– Я нормально. Только устала… а что с остальными? Ты видел?

Она, не дожидаясь ответа, посмотрела сквозь прутья перил.

Оказывается, прошло всего несколько мгновений, но мир вокруг уже принял привычный вид и формы. И бандиты были уже вполне людьми, и священник был сам собою, и Евгений Глебович.

– Пойдем, – сказала она Птенцу. – Пойдем, поможем…

– Странно, – прошептал Вик. – Они не из пистолета убиты… вот эти…

Подходить к трупам он опасался и показывал на них издалека.

– Я вообще выстрелов не слышал…

Кэтрин старалась не смотреть на мертвецов. В ней поселилась странная раздвоенность. Все казалось, что если долго и пристально на них смотреть, то снова увидишь чудовищ.

Евгений Глебович лежал ничком, тяжело дышал, и все пытался приподняться на руках. Кэт поспешно присела рядом, помогла перевернуться. Кровавое пятно успело растечься, так что даже на полу остался след. А к старой ране добавилось несколько свежих порезов, неглубоких, но, учитывая ослабленный организм, тоже неприятных. Девушка крикнула Вику, чтобы тот бежал за бинтами. Но тот сначала упрямо закрыл дверь и задвинул все задвижки. И только после этого поспешил наверх.

Больше всего она боялась, что раненый сейчас так и умрет у нее на руках. Допустить этого было нельзя. Она обернулась к священнику, который был в сознании и осторожно стягивал куртку с пострадавшей руки.

– Давайте, помогу! У меня ножницы есть.

– Куртку жалко. Ничего, Катюша, справлюсь. Надо бы нам поторопиться…

Вернулся Вик. Без слов помог священнику перевязать рану.

Кэтрин до смерти хотелось спросить отца Николая, каким ему представился бой. Что видел он сам? Но момент был неподходящий, и она молчала…

– Видишь, Витя, Бог нас не оставил. Можно сказать, явил чудо…

Вик пробормотал:

– Ну уж…

– Настоящее чудо, что мы остались живы.

В комнате было тепло. Весело плясало пламя в маленькой печи, сделанной из старой железной бочки. Дрова не экономили.

– Коля, запоминай дорогу. Я буду рассказывать, а ты запоминай. Пока я еще могу рассказывать.

– Жень, лежи спокойно. То, что ты сегодня сделал…

– Я плохо помню. Не важно. Главное, чтобы вы дошли. Слушай.

Сойка сидела в ногах и незаметно для остальных гладила Евгения Глебовича по руке. Ей было его жалко. Кэт старалась не отвлекаться. Она паковала рюкзак для отца Николая. В него нужно было положить пару запасных одеял, общую аптечку, котел и часть посуды. Туда же она положила отстиранные и уже высушенные бинты.

Вик был единственным, кто собрал свои вещи, и теперь помогал отцу Николаю превращать прочное одеяло и две длинные жердины в носилки. Евгений Глебович было заикнулся, чтобы его оставили тут, в доме, у печки. Но, конечно, получил в ответ волну негодования. Да такую, что замолчал надолго. А теперь вот решил, что дорогу должны знать все…

– Ваша улица, она одним краем выходит к воротам депо. А другим – на круглую площадь. Там еще сохранилась табличка «Аптека». Зеленая такая, помнишь?

– Конечно.

– Нам нужен проспект. Это самая широкая улица, не спутаешь. По ней до привокзальной площади…

– Вокзал мы знаем, – заметила Сойка. – Плохое место.

– Да. Поэтому к нему и не суйтесь. Лучше обойти по параллельным улицам… хотя весь район сильно разрушен.

– Жень, скажи просто адрес. Я неплохо помню город.

– Площадь Свободы, три. Там подземный супермаркет был…

– А, все. Я понял. Значит, ты обслуживал вторую центральную точку перехода. Для населения. Да, добраться будет трудно…

– Я знаю, как искать безопасный путь. Если вы мне, конечно, поверите… – тихо сказал Вик. Он вообще весь вечер был тихим и немногословным.

Кэт хотела сказать: «А кто к бандитам в плен попал?»

Но посмотрела на парня и промолчала. Ясно же, что ему и без того плохо. А дорогу он, наверное, найдет. Недаром же Кэт видела его лисой… или каким-то другим хитрым зверем.

Правая рука у отца Николая болела. Кэт замечала, как он иногда морщится, дотрагиваясь до повязки. Она решила, что часть консервов и пакетов с крупой переложит в свою сумку. И еще Вику чего-нибудь даст. Путь предстоял долгий.

– Отдохните, ребята, – словно прочтя ее мысли, сказал отец Николай. – Завтра рано разбужу. Дорога предстоит трудная…

Во сне Кэт увидела город, каким он был до Изоляции. Большой и светлый город, полный быстрых машин и яркого света. Как будто им предстояло идти по его улицам, среди его ни о чем еще не подозревающих жителей, под ясным, непременно ясным, небом.