Ливень в графстве Регенплатц - Вера Анмут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спи спокойно, волчонок, – тихо молвил Густав. – Я так рад твоей кончине, что даже не стану просить у тебя прощения.
Маленькое пламя горящей у изголовья свечи вдруг ярко вспыхнуло и резко погасло, будто кто-то задул его. Густав не обратил на это внимания. Он улыбался, он был доволен собой, он был доволен наступающей жизнью. Жизнью короля Регенплатца.
– Мы почти закончили, ваше сиятельство, – подойдя к госпоже, с поклоном сообщила пожилая служанка. – Будут ещё какие-нибудь распоряжения?
– Нет, – ответила Патриция, оглядев комнату. – Как доделаете, можете идти отдыхать.
– С вашего позволения.
Служанка вернулась к прерванной работе. Патриция же подошла к Густаву.
– Ты же не хотел его видеть, – сказала она сыну, – а сам глаз не сводишь.
– Зрелище уж слишком приятное, – честно ответил Густав, и улыбка его стала ещё шире.
Патриция кинула краткий взор в сторону пасынка и отвернулась. Она тоже была рада наконец избавиться от него. И если бы не смерть Генриха, она, возможно, даже испытывала бы счастье.
– Пойдём, – позвала Патриция.
Мать и сын торопливо шли по тусклым и затихшим коридорам замка. Оба молчали, углубившись каждый в свои мысли. Густав вновь размышлял о том, кто ещё мог догадаться о его преступлении? Думал, перебирал в уме имена.
– Что-то я не видел в комнатах лекаря Гойербарга, – спросил Густав. – Где он?
– Я отпустила его на отдых, – ответила Патриция. – У него сегодня был очень тяжёлый день.
– Вы знаете, что он догадался об истинной причине смерти волчонка?
Патриция вскинула на сына резкий взгляд.
– Знаю, – сдержанно ответила она. – Однако всем он объявил, что Берхард умер от лихорадки.
– У него наверняка есть доказательства отравления…
Патриция снова с опаской покосилась на Густава.
– Не трогай его. Возможно, у лекаря есть доказательства, но он не знает, кто именно совершил злодеяние. Нам с тобой Гер Питер сочувствует и весьма огорчён тем, что не смог распознать отраву и вовремя подобрать лекарство против неё. Он был искренне расстроен, я видела даже слёзы на глазах его, и он просил у меня прощения. Лекарь Гойербарг всегда был и остаётся другом нашей семьи. И дабы избежать злых пересудов и ненужных подозрений, он поклялся мне, что не станет оглашать истинную причину смерти Берхарда и смолчит о ней даже перед королём.
– И вы ему верите?
– Безусловно. И тебе советую это сделать.
Густав удовлетворённо покивал головой. Значит, лекарь не догадался об отравителе. Хорошо, пусть живёт. Пока.
Пройдя мимо караула, стоящего на страже покоя в замке, Патриция вошла в свою комнату и пригласила за собой Густава.
– Ну что, Густав, – обернулась она к сыну, когда тот закрыл дверь, – вот и сбылось то, о чём ты так долго мечтал. Ты получил титул ландграфа.
– Да, сегодня неожиданно моя мечта сбылась, – довольно проговорил молодой ландграф.
– Только не думала я, что для её воплощения ты убьёшь и отца.
– Я не убивал его! – тут же возразил Густав.
– Ты прекрасно знал, что его сердце не выдержит смерти старшего сына, – обвиняла Патриция.
– Я не знал…
– Ты должен был знать!
– Если быть честным, я не думал об этом. Я хотел лишь как можно скорее избавиться от волчонка.
– Всегда ты думаешь только о себе, а жизнь других, даже жизнь родного отца тебе совершенно безразлична.
– Не выставляйте меня зверем, матушка. Я действительно не желал смерти отцу.
– Тебе не было смысла и Берхарда убивать, – продолжала упрекать Патриция. – Он же отдал тебе то, чего ты желал, уступил трон.
– Уж не стало ли вам жаль волчонка? – недоумённо нахмурился Густав.
– Нет, мне не жаль его. Но вместе с ним раньше времени покинул жизнь и другой очень хороший человек, храбрый воин и добрый правитель. Не следовало убивать Берхарда, когда между вами причина раздора уже исчезла.
– Исчезла, да не совсем. Вместе с троном я должен был взять ещё и Зигмину фон Фатнхайн.
– Ну и что? Прекрасная девушка знатной фамилии, образованная и с богатым приданным.
– Всё так, но мне она не нравится, она мне не по душе и не по сердцу. Я не хочу жениться на ней. Моя избранница – Гретта Хафф. Её я люблю.
Удивление и возмущение Патриции были велики. Особенно возмущение.
– Да чем же всех прельщает эта Гретта? Средняя красота, средний ум, состояния никакого!
– И всё-таки я женюсь только на ней, – упрямо повторил Густав. – Заодно присоединю к Регенплатцу и все поместья барона.
– А я против этой свадьбы! – топнула ногой Патриция.
– Не нужно быть против меня, матушка.
Густав произнёс это тихо, с пронизывающим, словно игла, взглядом. И Патриция вздрогнула. Чудовище. Он теперь понял, как легко можно устранить несогласных с ним, мешающих ему людей, и он будет продолжать поступать так, даже несмотря на то, кто ему эти люди, и что они для него в жизни сделали. Впрочем, не она ли сама поступала точно так же? Но нет, против родных и любимых людей она никогда ничего не замышляла.
Патриция отвернулась. Ладно, пусть делает, как хочет. Густав так же упрям, как и его отец, как и все Регентропфы. Если он что-то решил, то решил окончательно, и спорить с ним – лишь себе вредить.
– И когда же ты собираешься жениться?
– Да сразу после похорон, – просто ответил Густав.
Патрицию снова охватило недоумение.
– Но… как же соблюдение траура? – обернулась она к сыну. – Народ осудит тебя.
– А мы поженимся тихо, в домовой часовне.
– И Гретта согласна?
– Я убедил её.
– И барон Хафф?
– Со мной все согласны, мама.
– А как же маркграф? Что ты ему скажешь?
– Я с ним уже говорил сегодня и всё объяснил. Маркграф, разумеется, был недоволен и даже зол, но что поделать, если его дочери так не повезло. Официально её женихом считался Берхард, а он умер.
– Маркграф теперь станет врагом твоим.
– Эта беда не великая.
Густав подошёл к матери и поцеловал в щёку нежно, как любящий сын.
– Не беспокойтесь ни о чём, матушка, – с улыбкой проговорил он. – Я знаю, что делаю. Поверьте, так будет лучше.
И Патриция покорилась. Её сын не глуп, он повзрослел, возмужал, он стал правителем обширных земель и господином многих людей, он почувствовал власть, но он знает, что такое ответственность. Она поверит ему и не станет вмешиваться.
– Хорошо, Густав, – ответила Патриция. – Поступай, как считаешь нужным. Об одном лишь прошу тебя. Сохрани эти земли такими же мирными и богатыми, какими получил их от предков своих.
– Это я вам обещаю, матушка.
Утро приветствовало людей ярким солнцем и лёгким прохладным
