Бесплодные земли - Стивен Кинг

— Подними башку, зайчик, и ты увидишь, почему я тебя остановил. Давай полюбуйся!

Джейк запрокинул голову и, поскольку давно уже пребывал в нескончаемом шоке, вовсе не удивился, увидев висящий над ними на высоте футов в восемьдесят мраморный фонтан размером с хороший трейлер. Они с Гашером стояли сейчас почти точно под ним. Фонтан держался на двух проржавелых тросах, которые были почти не видны за беспорядочной шаткой грудой церковных скамей. Даже в теперешнем своем состоянии полной апатии Джейк отметил, что эти тросы изношены посерьезней, чем те, которые держали мост.

— Видишь? — спросил, ухмыляясь, Гашер. Подняв левую руку к белой повязке на сочащемся гноем глазу, он выгреб из-под нее вязкую жижу и с завидным безразличием стряхнул ее с пальцев. — Красиво, правда? О-о, Тик-Так — мужик умный, в этом уж будь уверен. Он никогда не ошибается. (Где эти гребаные барабаны? Они должны бы уже включиться… если Копперфильд забыл их врубить, я собственноручно всажу ему палку в задницу да так, что в горлышке запершит). А теперь посмотри вперед, мой восхитительный вкусный зайчик.

Джейк так и сделал и немедленно получил удар такой силы, что отлетел назад и едва не упал.

— Да не туда, идиот! Вниз! Видишь те два темных камня?

Через секунду-другую Джейк их заметил и безразлично кивнул головой.

— Очень тебе не советую наступить на них, зайчик, иначе вся эта хреновина свалится прямо тебе на голову, и тому, кто захочет тебя соскрести, придется воспользоваться промокашкой. Понятно?

Джейк снова кивнул.

— Хорошо. — Гашер сделал последний глубокий вдох и хлопнул мальчика по плечу. — Тогда вперед. Чего ждешь? Ну!

Джейк перешагнул через первый из более темных камней и увидел, что это на камень, а металлическая пластина, обточенная по форме булыжника. Вторая пластина располагалась чуть впереди, причем весьма хитроумно: так, чтобы невнимательный — и незваный — гость, по случайности не наступивший на первую, почти наверняка наступил бы на вторую.

«Ну давай, сделай шаг — наступи на нее, — сказал он себе. — Почему бы и нет? Стрелок все равно ни за что не разыщет тебя в этом чертовом лабиринте, так что давай, пусть все рухнет тебе на голову. Так будет лучше… и чище, чем то, что этот Гашер с его дружками приготовили для тебя. И гораздо быстрее».

Он занес ногу в пыльном кроссовке над пластиной-ловушкой.

Гашер ударил его кулаком по спине, но не очень сильно.

— И чего это ты себе думаешь, салажонок? Червей покормить захотелось? — спросил он, причем всегдашняя издевательская жестокость сменилась в голосе его простым человеческим любопытством. Если к нему и примешивались какие-то еще чувства, то не страх, а скорей удивление. — Ладно, давай, если ты только уверен, что тебе хочется именно этого. Мне-то что? Мой билетик давно припасен. Только давай побыстрей, лопни твои глаза!

Нога Джейка опустилась на мостовую за плитой, приводящей ловушку в действие. Его решение пожить чуть подольше объяснялось отнюдь не надеждой на то, что Роланд найдет и спасет его… Джейк даже не сомневался, что Роланд поступит именно так: будет идти вперед до тех пор, пока кто-нибудь не остановит его, а потом — если сможет, если ему хватит сил — одолеет еще несколько ярдов.

Остановило его другое. Если сейчас наступить на пластину, то Гашеру — возможно — тоже пришел бы конец, но одного Гашера мало: одного взгляда на этот ходячий труп было достаточно, чтобы понять, что тот вовсе не лжет, утверждая, что уже умирает. Джейк решил подождать в надежде на то, что — если уж умирать, то с музыкой — ему может представиться случай прихватить с собой пару-тройку дружков Гашера… может быть, даже того, кого он называет Тик-Таком.

«Если уж я собираюсь, как он выражается, „покормить червей“, — рассуждал Джейк, — лучше собрать для компании „толпу“ побольше».

Роланд бы понял его.

Джейк ошибся в своей оценки способности Роланда проследить их путь по этому невозможному лабиринту; ранец Джейка был самым приметным из знаков, оставшихся после них, к тому же Роланд быстро понял, что ему нету надобности останавливаться, чтобы искать следы. Ему нужно было просто идти за Ышем.

Но тем не менее он иногда останавливался — на некоторых развилках, — желая удостовериться, и каждый раз, когда это происходило, Ыш оглядывался на него, издавая негромкий нетерпеливый лай, словно говоря: «Поторапливайся! Не стой! Хочешь их потерять?» После того, как обнаруженные стрелком знаки: следы, нитка от рубашки Джейка, лоскутик желтого платка Гашера — трижды подтвердили чутье ушастика, Роланд перестал сомневаться и уверенно последовал за ним. Он по-прежнему искал знаки, просто больше не останавливался для этого. А потом раздался барабанный бой, и именно он — плюс еще любопытство Гашера, пожелавшего вдруг проверить, что лежит в ранце у Джейка — спас в тот день жизнь Роланду.

Он резко остановился и еще прежде, чем сообразил, откуда взялись эти звуки, рука сама выхватила револьвер. Когда стрелок понял, в чем дело, он раздраженно крякнул, убрал револьвер обратно в кобуру и собрался уже идти дальше, как вдруг его взгляд случайно упал на ранец Джейка… а потом он заметил пару тонких блестящих прожилок, протянутых в воздухе. Прищурившись, Роланд разглядел два тоненьких проводка, пересекавшихся над землей примерно на уровне коленей не далее чем футах в трех впереди. Ыш, зверек по природе своей приземистый, без труда проскользнул в V — образные «воротца», образованные пересекавшимися проводами… но если бы не барабаны и не случайно попавшийся на глаза ранец, Роланд налетел бы прямо на них. Он поднял голову и внимательно изучил вроде бы беспорядочное нагромождение всякого хлама по обеим сторонам узенького прохода. Губы его плотно сжались. Смерть была близко, и спасло его только вмешательство ка.

Ыш нетерпеливо тявкнул.

Роланд лег на живот и прополз под проволокой, двигаясь медленно и осторожно — он был крупнее Гашера, не говоря уже о Джейке. Будь он чуть-чуть пополнее, он бы вообще не сумел протиснуться под проводами, их не задев. Отдаваясь в ушах, по проходам гремел барабанный бой. Они все с ума посходили, что ли? — раздумывал он про себя. Если бы мне каждый день пришлось слушать такое, я бы точно лишился рассудка.

Выбравшись из-под проволоки, стрелок поднял ранец Джейка и заглянул внутрь. Вроде бы ничего не пропало: книги, кое-что из одежды и всякие маленькие «сокровища», которые мальчик собрал по пути — камушек с блестящими желтыми прожилками, похожими на золото, но таковым не являвшиеся; наконечник стрелы, оставшийся, может быть, от древних обитателей леса (Джейк нашел его в роще через день после того, как попал в этот мир); несколько монеток из собственного его мира; отцовские солнцезащитные очки и еще несколько «пустячков», которые может любить, понимать и ценить только мальчик, не достигший еще подросткового даже возраста, — в общем, все то, что парнишка захочет вернуть… если Роланд успеет найти его раньше, чем Гашер и вся его братия сломают его и изменят настолько, что он потеряет всяческий интерес к невинным занятиям и «ценностям» детства.