De Personae / О Личностях. Том I - Андрей Ильич Фурсов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Госпожа Виттенберг, высокая блондинка с голубыми глазами, женщина без предрассудков, в чертах лица которой сохранялась былая красота, очень любила вкусно поесть и выпить хорошего вина в приятном обществе. Она с удовольствием показывала друзьям кладовые, которые своим изобилием не уступали лучшим первоклассным магазинам. Обеды в их доме были изысканными, общество интересным, его украшением была очаровательная хозяйка, предмет обожания со стороны мужа.
Когда этот выдающийся человек пожелал на ней жениться, ей захотелось удивить супруга. Чтобы не получилось неравного брака, она решила приобрести титул княгини. Удалось найти старого обнищавшего немецкого принца, который мечтал поправить своё финансовое положение и дал согласие на брак. Брак был заключён и тут же расторгнут. Гордая и радостная новоявленная княгиня явилась к Эмилю Виттенбергу. Её авантюра произвела неожиданный эффект. Честный старый холостяк пришёл в бешенство от новости. Давно запланированный брак чуть не был отменён. Долгое время казалось, что всё пойдет прахом. В конце концов, жених смягчился, княжеский титул госпожи Виттенберг был предан забвению.
В доме Виттенберга я всегда видел двух его друзей. Один — его брат, старый холостяк, руководитель одного банковского филиала, чудак, похожий на педанта чиновника, был на несколько лет старше Виттенберга. Он всегда говорил о политике, любил поесть и выпить немецкого пива. Врач прописал ему строгую диету и из–за строгого запрета пить пиво жизнь перестала приносить ему радость. Он не одобрял женитьбу Эмиля, что очень огорчало последнего, так как он очень любил брата и страстно, по–мальчишески был влюблён в жену. Эмиль метался между двух огней, страшась вспышки пожара.
Второй приятель, Майлендер[708], проработал в «Национальном банке» столько же лет, что и Эмиль Виттенберг. Он возглавлял фондовый отдел и был известным человеком на фондовой бирже. У этого старого холостяка, как и у Эмиля, в течение многих лет была подруга.
Я видел, что старым друзьям гораздо лучше жилось в простых условиях, чем в роскошных покоях Виттенберга. Старую холостяцкую квартиру в Берлине, где он прожил 30 лет, Эмиль не бросил.
Навещая Виттенберга в банке, я встречался с его двумя содиректорами Якобом Гольдшмидтом[709] и Яльмаром Шахтом[710]. Гольдшмидт считался Наполеоном немецкой биржи и, будучи евреем, тем не менее поддерживал Гитлера, так как верил в обещания Гитлера защитить капитал от коммунизма. Когда Гитлер пришёл к власти и началось преследование евреев, Гольдшмидту удалось бежать в Америку, где он и обосновался. Он потерял всё своё богатство, но сохранил жизнь.
Гольдшмидт и Шахт интересовались делами России. Гольдшмидту хотелось получить нефтяные концессии. У Шахта был брат, пытавшийся вести дела с русскими. Сам Шахт скептически относился к русским и не верил в прочность их нового строя.
Яльмар Шахт, ставший впоследствии главой «Немецкого государственного банка», сыграл роковую роль не только в судьбе Германии, но и всего мира. Он сумел использовать громадные долги Германии и компенсации за убытки так, как это никогда прежде не делалось между кредитором и должником. Сильной стороной теперь уже был не кредитор. Он должен был идти с шапкой в руках к господину Шахту, радоваться и благодарить его за оказанную милость, за выданные ему немецкие марки, которые Шахт делил на несколько категорий: шперрмарки, райзе–марки — и как они там ещё назывались. Словно талантливый фокусник он, умело манипулируя, получал новые займы. Вся Германия участвовала в займах: государственный, коммунальный, промышленный, банковский заём и т. д. следовали один за другим и всё под большие проценты для привлечения людей.
В то время никто не мог объяснить, почему немцы, сумевшие благодаря многолетнему честному труду создать торговлю и промышленность, получившие признание на мировом рынке за высокое качество товаров, точность поставок, надежность соглашений, пошли на утрату безупречной репутации, самого большого богатства и основы германского величия. Разгадку принесла Вторая мировая война. Правители всего мира, немцы могли не беспокоиться о репутации или о том, что там думают о них рабы.
Не могу не упомянуть здесь некоторые факты, объясняющие экономическое развитие Германии, которые я обнаружил в 1944 г. в американском журнале, в статье доктора Макса Иммануэля. В течение десяти лет доктор Иммануэль был коллегой Шахта в «Немецком государственном банке», но ушёл в отставку с приходом к власти Гитлера в 1933 году. Переехав в Соединённые Штаты, получив гражданство, он стал советником крупных американских фирм, которые иногда хотели делать капиталовложения в Германии. В большинстве случаев ему удалось воспрепятствовать этим вкладам и спасти поручителей от больших потерь. Доктор Иммануэль писал:
«Доктор Шахт нужен Германии для подготовки к третьей мировой войне. Немецкое радио сетует, что Шахт впал в немилость, внушая слушателям, что он никогда не одобрял нацистский режим и что этот человек может повести Германию новым демократическим путём. Я знаю методы работы Шахта, знаю образ его мышления, знаю, как он воспринимает действительность. Я работал вместе с ним, когда он был главой “Немецкого государственного банка”, видел его каждый день. Он часто повторял своё кредо: “Забудь свои идеалы. Добивайся богатства и политической власти, ни перед чем не останавливайся!”».
Шахт — это притягательная игрушка с взрывным устройством, которая несёт беду. Она может взорваться и разнести вдребезги американские послевоенные мечты. Опасность заключается в том, что Шахт хорошо знает Америку, у него здесь хорошая репутация. В детстве он жил в Бруклине, куда его взял с собой отец. Семья вернулась в Германию, когда Шахту было 12 лет, но он часто возвращался сюда, бегло говорил по–английски.
В 1931–1932 гг. он ездил в Германию за счёт Гитлера, готовящегося к захвату власти. В докладах, с которыми он выступал во всех крупных городах, Шахт рассуждал о Гитлере, как о верном стороннике капитализма, либерале и вообще обаятельном человеке. Своим друзьям в Нью–Йорке он говорил: «В Германии прокладывает себе путь человек более крупный, чем Наполеон, равный Христу». Выступая в «Таун Холле» Нью–Йорка, он сказал, что в Германии скоро придёт к власти самое миролюбивое правительство за всю историю страны. Шахт очень привлекательный, но хитрый человек, у него много друзей в Америке, особенно в финансовых и промышленных кругах. Ему, к сожалению, до сих пор многие верят.
После инфляции в Германии, последовавшей за Первой мировой войной, многие банки поспешили помочь немцам займами, сохраняя доверие к народу этой страны. Деньги мелких вкладчиков
