Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да понятно, понятно…
– Что вы понимаете? У вас дети есть?
– Дети? Нет. Надеюсь, будут еще…
– Тогда поймете. Леша хорошо в школе учился. Мечтал об институте. У отца-то высшее образование. Вы ведь у Вениамина в техотделе работали? Значит, у вас тоже – туда только инженеров брали. Зам Вени – Кирилл Кулыйкин – вообще, в Москве учился. Ну, мы про Москву не думали – не потянем. Вот в Кортубин… Леша понимал, что тяжело будет – выложить деньги за все годы учебы. Мы ж не миллионеры. Даже если бы Веня был жив… Леша предложил: давай, говорит, мама, я попробую на бюджет поступить. Представляешь, сколько сэкономим? Я ему: давай. А как, сынок? Для начала придется потратиться, чтобы два года проучиться в лицее при институте. Преподают профессора, натаскивают. Шансы на поступление на бюджет растут… Сели мы с Лешкой, посчитали на листочке, подбили итог: действительно… Агния Николаевна – Лешина учительница – поддержала: не сомневайтесь, идите, нельзя, чтобы такие мозги пропадали… Ой, как нельзя. В лицее Лешей довольны… И нам бы радоваться, но все деньги проклятые!!
– Вы же взяли кредит на обучение. Заключили договор с ДеньДжином. Заплатили.
– Ну, да. Ухнули денежки. За первые полгода мои сбережения, за вторые – кредит. Подчистую. Как на следующий год быть? Снова брать у вас? Еще этот долг отдавать… Парень мой скромный, не балованный. Новых вещей ему не покупали – вообще, ничего. Кроссовки сам заклеивал. Из пуховика клочки лезут, и в этом месте насквозь продувает – кашлял зимой беспрерывно… Должен же он хоть раз в день в столовую сходить – организм требует. Он мне говорит – мам, я больше хлеба ем… Каково это слушать…
– Где же ваш мальчик? Он приехал?
– Леша? Зачем он вам? Дома. В своей комнате. Леша ни в чем не замешан. Он после приезда на улицу не выходил. Отдыхает. Столько сил отнимает учеба!
– Я просто спросил…
– Ни разу не выходил! Ни с кем не виделся. Друзья его местные здесь остались, а он в Кортубин уехал. Несколько месяцев не было его. У любого спросите.
– Ну, для дружбы расстояния не преграда.
– Говорю вам, у Леши главное – учеба. Институт. У мальчика серьезные планы. Даже если этот Петя, приятель прежний, забегал – так ведь не запретишь же. Приятель странный, суматошный, но не плохой. Добрая душа. Петя тюльпаны охраняет. Бескорыстно.
– Для Утылвы первостепенное дело. Толпы безработных – пшик. Но не моя проблема…
– И Лешу никак не касается. С Петей они даже не встретились. Постоял Петя под окном, не дождался. Он все сделал сам – без Леши… По сути же ничего плохого не сделал. Детская шалость! Что его теперь, убивать за это? нос ему резать? диких зверей по следу пускать? Онжеребенок!
– Кто? Ваш Петя? Целый откормленный жеребец! Госпожа Пятилетова хуже думает. Петя ее до смерти напугал – считай, унизил перед Утылвой. И чего он вырядился? весь в черном. Романтический бред!
– Поверьте, пожалуйста. Петя – хороший мальчик. Семья у него хорошая. Всегда Анютиными были. Это родители решили взять фамилию деда или прадеда, как в перестройку все открылось. Но немецкий дед-то тоже был, негоже от дедова наследства отказываться… Петя – прямой наследник. Он читать любит. Отличник. Ничего ему не будет.
– Не знаю. Директорша решит. Она мстительная. Я бы просто выпорол.
– Нельзя так. Бесчеловечно. У мальчика обостренное чувство справедливости. Да, его высказывания спорны, его поступки… Анютины все за словом в карман не лезут. И прадед его в тридцатых годах репрессирован. Петя вот такой… Юношеский максимализм. Кто им не болел? Вы не болели, Федор Ильясович?
– У меня возможности не было! А потом совсем ничего не стало – и дома тоже. Ваш Петр не понимает, что он счастливчик. Ничего, ему объяснят. Не с первого раза, так со второго. Он что, как колобок в сказке думает – я от директорши ушел? Другие пострадали!
– Но Петя не виноват.
– Не виноват – по головке погладят и отпустят… Или съедят. У этого Пети семья есть – есть кому вправить мозги великовозрастному оболтусу… Семья – главное. Лариса Вячеславна, я слышал, что все ваше семейство нынче в сборе. Не только сын. Но и сестра Ирина Вячеславна.
– Ирэн тоже вернулась. Внезапно. Не ждали ее так рано. Однажды вечером постучались в дверь – Ирэн стоит на пороге. Должна была сезон отработать, но говорит, что у нее предчувствие… И все оправдалось. Баба Лида умерла.… Ирэн очень спешила. Такая ужасная встреча на дороге. Ей повезло ноги унести и самой живой остаться. Черт с ним, с чемоданом-то – в буквальном смысле. Документы выправим, вещи новые наживем. Не конец света.
– Философское отношение. Поддерживаю. В наше время иначе нельзя… Сестра ваша также считает?
– Ирэн еще спит. Если ваш приход ее не потревожил. К местному времени она не приспособилась – встает позже. Поездка ее утомила…
– Жаль. То есть, желаю ей побыстрее нервы успокоить. Собственно, я шел к ней. К Ирине Вячеславне. Предложение у меня.
– Если от ДеньДжина, то не трудитесь. Да, чемодан она потеряла – в нем документы и деньги – всего лишилась. Тяжело. Однако новый кредит мы сейчас брать не можем. Непозволительная роскошь. Придется справляться своими силами. Слава Богу, гостиницу не закрыли – я там на ресепшене. Ирэн тоже пойдет работать.
– Куда, если не секрет? ТыМЗ останавливают. В Мару не требуется батальон прислуги. И захочет ли Ирина Вячеславна так унизиться?
– Унизиться? А мы можем выбирать? Сейчас любая работа в Утылве ценится. Поищем. Авось найдем. Например, на курорте. Горничной или кем еще.
– Не забывайте – у вас выплаты по кредиту.
– Разве забудешь! В страшном сне вспомнишь – число, сумму… Федор Ильясович, я попросить вас хочу… Возможно как-то поменьше платить?
– Снизить платежи? Чтобы без дополнительных санкций?
– Ну… да. А каких санкций? Еще санкции бывают? За что?
– Надо согласовать. В ДеньДжине идут навстречу клиентам. Всем трудно. Мировой кризис. Приходите, обсудим и подпишем новый договорчик.
– Спасибо,
