Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем

– Вот еще! Неправда! Ничегошеньки я не растолстел. Не чувствую нигде.

– Ты пуговицы застегни и повернись.

– Х-хэ-э… Х-хтой за-а… х-х-ерт… Х-х-ак в панцирь зах-ховали… Ангелина Степановна, гляньте, у меня в пройме не лопнуло?

– Цело. Крепко сшито. Пуговицы не отлетели. Только ты уж больше корпусом резко не двигай. Не в балете.

– Да-а?

– Сними пиджак. Не замерзнешь. Тут в одних красных труселях ночью гуляют… А брюки как?.. Понятно.

– Чего вам понятно? Брюки терпимо.

– Я же говорю – понятно. У тебя толщина сверху набирается – в плечах, в груди. Ноги – прежние. Всегда бери пиджак на размер больше, чем брюки.

– А сейчас что? Мне обязательно в костюме надо быть! Внешний вид первостепенен. Про искусство переговоров слышали? Да откуда?!.. Не могу позволить смотреться деревенщиной!

– Просто не застегивайся. Ходи, и пусть пиджак свободненько тебя скрадывает.

– Все вы, Ангелина Степановна! Ваши пирожки, блинчики, ватрушки! Пичкаете меня насильно! Скоро в Поворотова превращусь!

– Разве плох солидный мужчина? Важный, себе цену знает, и люди уважают, дорогу уступают. Надеюсь я, что ты тоже станешь начальником – ну, или хугобоссом, олигархом по-нынешнему – и дочь моя за тобой как за каменной стеной. Счастье будет вам!

– Жалко костюм. Надо спортом заниматься.

– Занялся один такой! глазастый и задастый! бегом. От Кашкука до Пятигорья. Чтобы телеса согнать.

– Я же слышал, что не добежал, а довезли его. С ветерком. Рванов довез. Мир не без добрых людей. Вот ваша стена надежная – теперь с носом.

– Чего?!

– Ваш ненаглядный Тулуза. Теперь пострадавший. За свою доброту и надежность. А Петьке Глазу хоть бы хны. Я всегда говорил – не делай людям добра, не получишь зла!

– Федь, зря ты насчет моего мужика. Он со вчерашнего лежит, охает.

– Не зря. Его пример – другим наука. Вот вы, Ангелина Степановна. Не спешите сразу осуждать. Особенно за ту гору вранья, что несут люди! И касательно вашего Тулузы тоже.

– Уж я-то…

– Уж все мы… Где лежит этот несчастный?

– У меня в спальне.

– Дрыхнет, что ли? Врут люди, что он через нос до мозга раненый? Ах, разжалобил вас, Ангелина Степановна? Добрая женщина… Тылки сочинили уже байку, как Тулуза голыми руками сражался с дикими зверями – взял и отстоял жизнь свою и грузовик… мой. Правильно сделал. Потому как случись что с грузовиком – даже ворпани ему милыми котятами показались бы. За грузовик еще не все банку выплачено. И Тулузе отвечать пришлось бы! своей долей…

– Ой, Федя, я в ваши расчеты не суюсь. Но не слепые же кругом. Чего вы по ночам через проходную ТыМЗ туда – обратно шастаете? Поймают – посадят.

– Не страшно. Наш герой отобьется!.. Тулуза! Эй, Тулуза! Слышь!..

– Че орешь-то? Со слухом у меня в полном порядке.

– А нос как? Лежишь? на щеку давишь? Мягко на перине? Ты вон с носом утонул в пуховых складках.

– Насмешку в твоем голосе слышу – еще из гостиной. Мог там и оставаться.

– Хочу выразить сочувствие. Вроде как травма на работе. С последствиями? глубокими?

– Отвяжись, Федька!

– А ну-ка, повернись к свету… Матерь божья!.. глубоко резанули…

– Федь, скажи ты ему – я уже говорила. Доктора надо позвать. Если загноится и внутрь пойдет… Не шутейно это…

– Не надо мне никаких врачевателей с щипцами и крючками. Не позволю! На мне все затянется как… как…

– Неважно. Ты прав. Мозг не задет – нет мозга-то. Дикая история. Почему именно с тобой приключилась? Почему ты по Проспекту Космонавтов рассекал точно на параде? Ты что вез? Памперсы?.. Тулуза, ты не виноват – если мозгов нет…

– Сам попробуй! Рискни! Рассуждать горазд – как надо да как лучше…

– Молчи. Твое дело – кулаки, силушка твоя… Оказалось, сдаешь, слабеешь. Не такой прыткий, ловкий. Эвон гостиничный вор – залез к директорше в башню, и толстая задница ему не помешала! И главное, как он испарился…

– Найду и надеру ему задницу! Мясо клочками висеть будет! Кровью умоется!.. Куда залез? В башню? это на второй этаж гостиницы-то?

– Фуй, свирепость уморительна. Напоминаю. Я все обмозговываю, подготавливаю – нахожу клиентов, договариваюсь. Ты исполняешь. И план чуть не сорвался!.. Напоминаю – мы не одни, у нас обязательства. Тот же Поворотов с загребущими лапами… Да твой нос всем до… до этого самого. Деньги нужны!

– Я же привез груз…

– Где?

– На точке. Грузовик там же. Не трясись за свое добро… Пехом до дому. Рубаху скомкал и к лицу прикладывал – пока добрался, все кровь напитала… Геля меня встретила, рану промыла холодной водой. И я видеть начал, а то перед глазами красное марево, даже на ресницах капли…

– Кошмар! Зверство…

– Теперь уже засохло. Боль словно продергивает. До утра не заснул. Только забудусь – и снова судорога…

– Жаль, что меня не было.

– Да уж. Спасибо, друг… Вечно ты здесь толкаешься. Известно почему. Девчонка приворожила и не отпускает, хотя ты не рад… Однако же, Федька, подозрительно вот что. Как все сошлось в этот раз. И ты словно почуял – не явился тогда на точку… Где ночевал?

– Где? Ах, дома, дома… Я оправдываться должен?

– Нет. Потому что все должно идти обыкновенно. Как условлено, я на точку приехал, хоть и ранили меня. Там пусто. Топчан твой свернутым валялся. Ты испугался и сбежал? Не только вор ночью по Утылве бродил. Ты услыхал шум, увидал иллюминацию в Кашкуке и сразу подумал на грузовик… Заявился ты уже утром, выяснив подробности. Сразу начал про мой нос… Хитрован ты, Федька!

– Ладно, я. Главное, что с тобой пронесло.

– Не совсем так. Резанули меня. Представь, очень больно. Вот я лежу и думаю – почему со мной? и точно ли пронесло?

– Когда голова от боли пухнет, дурные мысли отгоняй.

– Я не ругаться, я поговорить с тобой хочу. Что-то неспокойно мне, муторно… Лежу, ворочаюсь и думаю, думаю…

– А че так? Боевая рана ноет? Водочки дерябни, и полегчает. Расслабишься. Водка еще и дезинфицирует. От микробов.

– Ты мне предлагаешь водку не в рот, а в нос заливать? Полезный совет! Хохма такая?

– Да я не… Чем тебя? Ножом? У вашего брата, уголовника, так принято уродовать? Вроде отметину ставить?

– Не разобрал я, чем. Молниеносно. Раз!! мне уже глаза кровь заливает. Нарочно сделали или с еще большей досады. Заранее не собирались – вернее, не меня… И вообще, это все дурь… Я, конечно, не верю, о чем сейчас Утылва гудит. Не звери они, а люди. Оттого противнее становится…

– Размягчило тебя. Лежишь,