Некромант по вызову - Александра Лисина

— Не возражаю, — отмахнулся я, сделав мысленную зарубку в памяти. — Что еще?

— Кажется… ничего, — недолго поразмыслив, ответила гусеница и смешно наморщила нос, отчего пенсне накренилось и чуть не сползло по склизкой морде вниз. Пришлось срочно отращивать лапу и водружать его на место. — Но у меня пока не было достаточно времени для того, чтобы испытать себя в полной мере… хозяин, а можно вопрос?

Я рассеянно кивнул.

— Валяй.

— Почему ваша служанка каждую ночь так горько плачет?

Я нахмурился.

— Что?

— Эта девочка… Лиш, кажется? — послушно повторила гусеница. — Я слежу за ней уже несколько дней, и у нее все время глаза на мокром месте.

— Не бери в голову, — похолодел я, вспомнив о неприятном. — Она всего лишь провинилась.

— Да? — усомнился призрак. — Так это вы ее наказали?

Я нахмурился еще больше.

— Нет… не успел.

Гусеница воззрилась на меня с таким изумлением, будто только сейчас узнала, что она — привидение.

— Нет?! Тогда почему она такая несчастная?! И почему каждую ночь я вижу ее в Южной башне стоящей у открытого окна?

— В Южной? — насторожился я. — Что Лиш там забыла? Она же не достроена.

— А я о чем говорю? Там же на доски ступить страшно — вот-вот провалятся! А она гуляет в темноте… без света… словно испытывает свою удачу. Вот и сегодня уже ушла…

С грохотом отодвинув кресло, я резкими движением поднялся из-за стола и, повернувшись к приоткрытому окну, рявкнул:

— Бескрылый!

— Я все слышал, господин, — тихо прошелестела слетающая с парапета горгулья. — Не извольте беспокоиться — я не дам ей сделать глупость.

— Ты знал об этом?!

— Я присматривал за ней, хозяин, — уклончиво отозвалась тварь и окончательно растворилась в темноте, пока я не вздумал снова переломать ей крылья.

Нет, это надо… МОЯ личная служанка… единственная смертная, добровольно согласившая лечь на мой алтарь… глупо рисковала собой, не спросив на то моего разрешения! Кто ей позволил, в конце-то концов?! Она что, решила испортить сразу несколько важных, хоть и отложенных на время, экспериментов?! А как же эликсиры, которые я планировал испробовать на ней, чтобы выяснить возможные побочные эффекты? А мои планы, в которых ей отводилась роль согласного на все добровольца? Мои записи, которые она всегда сортировала в идеальном порядке и так, что их даже не нужно было проверять? А обязательный завтрак, который я больше никому не доверял готовить? А уборка в замке? А все остальное, за что она взялась и вдруг посмела не довести до конца?..

Нет, я этого так не оставлю.

Мало того, что она осмелилась следить за мной и выставлять какие-то условия… мало того, что я забыл ее за это наказать и неоправданно долго терпел эту самодеятельность… так теперь она решила зайти еще дальше и проверить границы моего терпения!

Поджав губы и недобро сузив глаза, я быстро вышел из кабинета и, не теряя времени даром, сбежал во внутренний двор, на ходу доставая из-под помятого ворота цепочку с ключом-активатором. Привидение безмолвной тенью следовало по пятам и только удивленно округлило глаза, когда по моему знаку телепортационная арка неярко засветилась.

— Хозяин, вы что, собираетесь…?

— Так быстрее, — хмуро буркнул я и пропал в мареве телепорта. А мгновением позже вышел на верхнем этаже продуваемой всеми ветрами башни. Почти сразу пошатнулся от особенно сильного порыва, который в отсутствии крыши вполне смог снести с ног и швырнуть на далекие каменные плиты во дворе любого смертного. Вовремя уцепившись за недостроенную колонну, помянул про себя нерасторопность рабочих, а затем заметил стоящую у самого края пропасти, испуганно обернувшуюся фигурку и глухо рыкнул:

— Это еще что такое?! Ты что тут делаешь?!

— Г-господин… — пролепетала девчонка, в ужасе поднеся ладони ко рту. Мелкая, худосочная, в одном только легком платьице, в котором тут насмерть замерзнуть можно. С растрепанными волосами, разметанными сильным ветром по плечам. Дрожащая от холода. Посиневшая вся. Но зачем-то пришедшая сюда на пороге ночи и теперь тщетно пытающая спрятать следы недавних слез на побледневшем, расстроенном лице.

— Ты что тут забыла?! — свирепо прорычал я, слыша злорадное завывание ветра среди оголенных балок. — Совсем с ума сошла?! Ночью! Без света! Решила убиться моим врагам на радость?! Или собралась отказаться от своего слова?! Тоже захотела сбежать?!

Лиш вздрогнула всем телом и сжалась в комок.

— Вон отсюда! — рявкнул я, испытывая редкое по силе раздражение, уже готовое перешагнуть за грань настоящего бешенства. А потом, не дожидаясь, пока парализованная девка шевельнется, в два шага оказался рядом, цапнул ее за тощий локоть и, рывком притянув к себе, активировал ключ повторно.

Портал вспыхнул и тут же погас, оставив плясать в глазах яркие синие точки.

Тряхнув головой, я выпустил амулет и, сжав челюсти, повернулся к застывшей служанке.

— Ну?! Чего молчишь?! — в моих глазах полыхнула еле сдерживаемая злость. — Я жду объяснений!

Она вздрогнула снова, побледнела еще сильнее, а потом вдруг опустилась на колени и, распластавшись по холодным камням, как безвольная лягушка, очень тихо прошептала:

— Простите меня, господин…

От ее безжизненного голоса у меня что-то неприятно царапнуло в груди.

— Я знаю, что нарушила ваш приказ, и понимаю, что достойна самого жестокого наказания. Я следила за вами… это правда… и была так беспечна, что позабыла о том, что вы не терпите указаний. Я осмелилась перечить и проявлять самостоятельность. Многое делала по-своему. Возражала. Спорила. Принимала решения, на которые не имела никакого права. И я… усомнилась в вас, мой господин. В вашей силе, воле и… возможностях. Простите меня за это.

Мои зубы сжались еще сильнее. Правда, не оттого, о чем она говорила… к предательству смертных я уже почти привык… я просто не понимал. До сих пор ничего не понимал. А я терпеть не могу оставаться в неведении и порой готов убить ради того, чтобы выяснить правду.

Вот и сейчас едва сдерживался.

— Я не собиралась никуда бежать, господин мой, — снова прошептала она, не поднимая глаз. — И от слова своего не откажусь… никогда. Если вы прикажете, я взойду на любой алтарь, на который нужно, и сделаю все, что вы потребуете…

— Не сомневаюсь, — процедил я, борясь с острым желанием закончить этот разговор здесь и сейчас. Если бы не стремление докопаться до истины, так бы и сделал. Безо всякого сожаления. Но Лиш… эта наглая, неблагодарная, униженно согнувшаяся передо мной малявка, на которую я потратил столько времени и сил, тратить которые совершенно не собирался…

Кажется, она поранила коленки, когда упала на каменные плиты? Или же поцарапалась еще раньше, когда спотыкалась в темноте на ведущей к башне лестнице. А может, и еще где поранилась, пока бродила там в поисках… чего? Успокоения? Спасения? Тишины? Не понимаю… но слишком хорошо теперь чувствую, как ноют ее ладони и саднящая кожа на коленях. Почему-то слышу, как гулко и обреченно стучит ее молодое и сильное сердце. Ощущаю ее безнадежность… нет, из-за нашей дурацкой связи, от которой надо срочно избавиться, я почти отравлен ее тоской! Сам скоро готов буду ей поддаться! Почти вижу, как текут по ее щекам горькие слезы, но при этом все еще не знаю, как реагировать.

Она ведь пыталась предать меня, разве не так? Она ослушалась меня. Нарушила правила. Обманула. И эта ошибка действительно достойна самого строгого наказания, верно? Но тогда почему я до сих пор ее не наказал? Почему стою и даже сейчас мучительно сомневаюсь? Я что, стал настолько сентиментален к старости? Или же, на свой страх и риск, посмел привязаться к какой-то смертной? Я?!

— Говори, — велел я, отступая на шаг и с неприятным удивлением рассматривая последнюю мысль. — Зачем тебе понадобилось рисковать собой? Да еще так не вовремя?

— Я не хотела, — сдавленно отозвалась Лиш, по-прежнему не поднимая головы. — И я вас не предавала, господин. Никогда. Я… просто испугалась — вы были так слабы…

Я выразительно скривился.

Жалость… какое мерзкое слово! Вот уж не думал, что кто-то вдруг испытает это отвратительное чувство по отношению ко мне. Ладно бы влюбилась, дурочка. Это я как раз мог бы понять — смертные так наивны, что именно это уже не вызывает удивления. Но в том-то и дело: я не чувствовал в ней влечения или страсти! Никогда. Ни разу за прошедшие годы! Их и сейчас в ней не было! Совсем, и именно это приводило меня в недоумение. Зато вместо них была горечь. Тоска. Боль. Безнадежное ожидание. И что-то еще, чему я пока не мог подобрать определения.

Кажется, я слишком долго пробыл внутри лишенной обычных человеческих эмоций трансформы. А вот теперь расплачивался за годы беззаботного спокойствия и наощупь шел по топкому болоту чужих чувств, тщетно пытаясь в них разобраться.

— Значит, ты считаешь, что имела право меня жалеть? — наконец, глухо осведомился я.