Некромант по вызову - Александра Лисина

— А если произойдет что-то важное? — взволнованно уточнил дух.

— Видишь зеркало в углу? Сообщишь ему. А оно подумает и решит, стоит ли твоя новость того, чтобы меня будить. Все, свободен, — зевнул я, снова укладываясь и закрывая глаза. — И помни: моя угроза при любом раскладе остается в силе.

— Спасибо, хозяин, — слаженно прошептали призрак и довольно надувшая щеки харя на раме. Я только отмахнулся, мечтая о том, чтобы меня оставили в покое хотя бы на пару часов, и попытался уснуть.

Однако стоило мне настроиться на долгий спокойный сон, как вдумчивую тишину спальни снова прорезал вкрадчивый шепот.

— Хозяи-и-ин… хозяин, а можно еще вопрос?

— Какой? — почти простонал я, приоткрыв один глаз.

— Я… это… поразмыслил немного и хотел бы попробовать наложить на нашего клиента другое внушение… знаете, через сон…

И тут уж я поспешил распахнуть сразу оба глаза.

— Что?!

— Я тут подумал… — перед моим лицом снова материализовалась задумчиво сморщившаяся морда гусеницы, которая, разинув пасть, поковырялась в ней острым когтем и почти сразу с гулким стуком ее снова захлопнула. — Мне вот показалось, что внушение через сон должно возыметь большее действие, чем просто словами. Вдруг этот тип, проснувшись и не увидев меня рядом, подумает, что ему все приснилось, и соблюдать данное вам обещание не нужно?

— Не переживай, я ему напомню… а почему ты решил, что можешь входить в чужой сон?

— Я же призрак, — пожала проступившими плечами гусеница. — Какая мне разница, где буянить — в реальности или во сне?

Я мысленно крякнул.

— Ну… если ты считаешь, что тебе это по силам, то… валяй, внушай нашему управляющему, что он должен быть со мной предельно честным. Только постарайся не свести его с ума раньше времени — мне за него потом его величеству отчитываться.

— Хорошо, учту, — довольно ухмыльнулась гусеница. — А нотации ему читать можно?

— Сколько угодно, — великодушно разрешил я. — Можешь даже зачитывать по ночам выдержки из королевского «Основного закона», чтобы господину Бодирэ было нескучно. Или размалюй стены в его комнате этими самыми выдержками, чтобы они проступали и ярко светились только в темноте… в общем, подумай сам.

— Тогда я лучше разрисую его комнату сценами казней, которые полагаются за тот или иной проступок! — воодушевленно предложило привидение и состроило такую зверскую рожу, что я едва не пожалел беднягу Бодирэ. — С подробностями! Чтобы и кровь лилась, и кишки летели, и кони били копытами… по причинному месту виновного… и чтоб палач скалил прореженные чужим кулаком зубы… ух! Как же много можно придумать чудесных пыток за простейший обман!

Я, не сдержавшись, снова зевнул.

— Давай-давай. Я гляжу, ты у нас изобретательный, так что разрешаю творить в рамках предыдущего приказа.

— О да. Отрезание лживого языка… — мечтательно промычал дух, закатив глаза. — Накручивание его на спицу и последующее медленное выдирание… выдавливание глазных яблок… вырывание ногтей…

— Эй. А ты кем в прошлой жизни-то был? — с подозрением осведомился я, когда гусеница довольно захихикала.

— Не помню. А какая разница?

— Не вздумай испытывать свои таланты на мне или слугах! Поймаю за хулиганством — пеняй на себя.

— Что я, границ не понимаю? — тут же насупилось привидение. — Хозяин — это святое, а все остальные — лишь бесплатное приложение к нему. Поэтому как вы прикажете, так и сделаю. Кого велите — того и изводить стану. Вы же меня сотворили… вам и убивать, если что.

— Правильно понимаешь, — с легким удивлением отозвался я. — Молодец, хвалю. Сохранишь управляющему рассудок — оставлю тебя потом вместо него. Не сумеешь остановиться… ну, посмотрим, куда тебя тогда определить. В крайнем случае, будешь на воротах горланить — воров отпугивать.

— Значит, я остаюсь? — деловито уточнил призрак, тут же прекратив корчить рожи.

Я подумал, а потом все-таки кивнул.

— Да. Ты мне пригодишься.

— Вы не пожалеете, хозяин. Поверьте, — многозначительно улыбнулся он и тут же исчез. На этот раз — окончательно.

Я в третий раз улегся обратно на подушку и задумчиво уставился в потолок.

Мда. Насыщенный сегодня выдался денек. Пожалуй, даже слишком. Но, с другой стороны, это и к лучшему. Я совершено неожиданно обрел нового слугу, окончательно разобрался с возможными пакостями управляющего, получил прекрасного шпиона… вернее, даже двух… наметил пути решения большей части своих проблем. Обрел уверенность в завтрашнем дне. Заполучил шанс вернуть свои силы. Отыскал баланс между своими дарами. Приметил как минимум три неплохих «темных» источника, которые могли сократить сроки моего восстановления. Почти решил проблему большей части утечек… независимо от того, что там надумают мои зомби… и одновременно с этим сделал важный шаг в своем собственном развитии.

Неплохо для мальчишки, да?

— Легкой смерти, хозяин, — беззвучно прошептало зеркало, когда я довольно улыбнулся. — Пока вы живы, мы тоже существуем. Уже по этой причине никто из нас вас не предаст. Так что спите спокойно. И пусть ваш сон будет так же легок, как внезапная смерть…

Что уж он там бубнил еще, я не помню — уснул-таки, намаявшись за последние сутки, как никогда. Но вот что я помню совершенно точно — это неожиданно посетившее меня, непривычное, но такое восхитительное тепло, разлившееся где-то глубоко внутри подобно целительному бальзаму.

Давно я в своей долгой жизни никому не доверял. Ни людям, ни нелюдям… учителю, разве что? Да и то — с оговорками. Так что внезапное признание своенравного артефакта, тоже с лихвой хватанувшего от меня человеческих эмоций, было на редкость приятным. Успокаивающим. Умиротворяющим. Дарующим какое-то необъяснимое чувство защищенности, которого я почти не знал… странное чувство. Драгоценное и невероятно хрупкое. О котором я неожиданно вспомнил, подумав об учителе, и так же неожиданно понял, что больше не хочу его потерять.

Точнее, я внезапно сообразил, что очень хотел бы его вернуть.

Причем как можно скорее.

И я непременно его верну, как только буду готов повторить ритуал воскрешения.

Глава 20

«Любая мечта должна когда-нибудь исполниться. Иначе в ней нет никакого смысла».

Нич.

Следующую неделю я был так занят, что совершенно потерял счет времени. Я сутками не вылезал из нижнего кабинета, самозабвенно роясь в бумагах и переделывая ритуал воскрешения так, чтобы полностью перевести его в рунический вид. Я почти забыл, что такое еда и сон, потому что временно отстранил от ухода за своей персоной Лиш, а простых слуг в ЭТОТ кабинет не допускал и сделал все, чтобы они вообще не узнали, что он существует. Кормить меня было некому, сам я вылезать из подземелий без веской причины не собирался и вынужденно выходил на поверхность лишь к утру, чтобы ухватить кусок черствого хлеба на кухне или забрать из верхнего кабинета оставшиеся там артефакты.

На моем внешнем виде это сказалось не самым лучшим образом: я похудел еще больше, осунулся, побледнел. Под глазами залегли выразительные темные круги, делавшие меня похожим на несвежего зомби. Взгляд стал отсутствующим и диковатым, как у больного шатуна. На впалых щеках почти всегда горел неестественный румянец. Забывшие о расческе волосы стояли дыбом и очень скоро превратились в сплошной рыжий колтун, из-под которого вызывающе торчали большие уши. А перепачканные чернилами пальцы беспрестанно шевелились, будто у припадочного, потому что даже во сне я что-то рисовал на воображаемой бумаге, чертил формулы, переставлял местами компоненты, зачеркивал, писал заново… неудивительно, что очень скоро от меня стали шарахаться даже собственные слуги. А здоровенный повар, на которого я как-то наткнулся поздно ночью, едва не стал заикой, обнаружив, что какое-то всклокоченное чудовище нагло ворует его пирожки.

Я же в то время не замечал никого вокруг — ел машинально, не больно-то разбираясь, что именно; ходил по коридорам невменяемым призраком, что-то беспрестанно бормоча себе под нос, чертил непонятные рисунки прямо на стенах или обеденном столе; не отзывался на собственное имя; буквально жил в мире формул, уравнений, заклятий, ритуалов. И на какое-то время стал просто одержим Идеей, как в старые добрые времена.

К счастью, никто не посмел потревожить меня во время работы: видимо, Лиш заранее предупредила, что нарушать ход моих мыслей может быть чревато нехорошими последствиями. Поэтому слуги ходили по замку на цыпочках. Полы драили молча. Посудой не гремели. Ведра во дворе не роняли. Работу с решеткой закончили в рекордно короткие сроки, избавив меня от лишнего шума. И никаких посетителей за эти дни ко мне тоже не наведалось. Вернее, посетители как раз были, о чем свидетельствовала ровная, неуклонно растущая стопка отчетов на письменном столе, но личной аудиенции у «господина барона» так никто и не потребовал.