Эридон. Игры судьбы - Савушка

мне даже не открыли. Вторые захлопнули прямо перед носом, стоило мне назвать цель визита. В третьем доме хотя бы ответили: «Мы уже всё рассказали городской страже». Четвертые выслушали, но в глазах стояла такая боль, что я пожалел о своём приходе.

– Нам уже ничто не поможет, – прошептала женщина, горестно покачав головой. – Вы не вернете моего сына.

Пятые даже не играли в любезность: «Мы ничего не знаем» – и дверь закрылась. Страх витал над этими домами. Но даже страхом дело не ограничивалось. Я чувствовал, как в этих стенах стонет отчаяние. Люди не просто боялись – они смирились.

И я уже собирался уходить, когда на одном из дверных косяков заметил едва различимые следы старых охранных рун. Кто-то старательно пытался их скрыть, но магия не исчезает, как пыль под тряпкой. Я провёл пальцами по древесине, ощущая подушечками тёплые вибрации остаточной силы.

– Это делал мой отец, – вдруг раздалось за спиной.

Медленно обернулся, давая себе секунду, чтобы убрать с лица эмоции, – и встретил усталый взгляд мужчины средних лет. Лицо осунувшееся, щёки ввалились, губы поджаты. Чёрные волосы с сединой легли на лоб неровной прядью. Он стоял напряжённый, но не враждебный. И на том спасибо.

– Вам что-то нужно? – спросил сухо, но не грубо.

– Я ищу информацию о пропавших, – я смягчил голос, давая понять: я не враг.

Руки оставил на виду, слегка развернув ладони наружу.

– А вы кто? – его глаза сузились, а руки спрятались в карманы куртки.

– Человек, которому не нравится, что здесь творится, – уклончиво ответил я.

Мужчина хмыкнул:

– Люди, которым не нравится то, что здесь происходит, долго не живут, – он выжидательно посмотрел мне в глаза.

– Я буду исключением.

Мужчина опустил взгляд.

На миг показалось, что он прогонит меня, спрятав своё горе. Его губы скривились, будто он хотел что-то сказать. Я держал паузу: нельзя давить, надо дать ему выбор.

Мужчина вздохнул, потёр рукой глаза, сделал шаг назад. Челюсть дернулась – от напряжения или от желания проглотить слова, не разобрать. А потом – с каким-то горьким, сдавленным смешком – всё-таки заговорил:

– Мой брат пропал месяц назад. Городская стража записала всё, что я сказал, а потом просто велела ждать. Мы сами искали три дня подряд. С факелами, с соседями, до самой зари…. Ничего.

– Вы не заметили ничего странного в его поведении перед исчезновением? – осторожно спросил я, выражая участие.

– Юраик был обычным, – он хмыкнул коротко, безрадостно. – Спокойным. Работал, встречался с друзьями.

– Где его видели в последний раз? – я спрашивал мягко, чтобы не спугнуть.

Мне нужна была хоть ниточка, чтобы распутать клубок.

Мужчина рассеянно обвёл глазами двор, окно, где шевелилась тень за занавеской, дорожку, снова посмотрел на меня. По-видимому, что решил для себя, потому что продолжил говорить.

– За воротами, – сказал он хрипло. – Юраик почти каждый день после работы выходил за город. Говорил, что хочет изменить нашу жизнь к лучшему.

Он коротко усмехнулся, но в этой усмешке было столько усталой злости, что я едва сдержал порыв положить ему руку на плечо.

– Что именно он там делал? – осторожно спросил я, дав чуть больше веса голосу.

– Встречался с другими, – мужчина неожиданно сильно ударил кулаком одной руки в ладонь другой. – С такими же, как он. Кто верил, что Осфэр можно сделать лучше. Они тоже пропали.

Это уже кое-что: упрямый клубок наконец поддался, показав тонкую нитку.

– Вы знаете кого-то, кто мог видеть, что там происходило?

Мужчина поколебался, затем его взгляд переместился в сторону ближайшей площади.

– В тот день с моим братом видели Бертрана, нашего местного пьяницу. Если он был там, то что-то видел. Хотя, – он горько усмехнулся. – Скорее всего, он уже забыл об этом. Вино разъедает память.

– Где его можно найти?

– Где угодно, если у него есть выпивка. Но если её нет, то в трактире.

Я поблагодарил мужчину и вышел на улицу. И вдруг почувствовал чей-то взгляд. Замедлил шаг, вслушался, оглянулся. Ветер коснулся щеки, пронёсся мимо, нашёптывая то, что недоступно другим: тяжёлое, чуть сиплое дыхание.

Кто-то следит за мной.

Свернул в боковую улочку, немного ускоряя шаг. На повороте резко обернулся – пусто. Каменные стены, несколько деревянных ящиков, сухие листья несло ветерком по мостовой.

Пальцы легли на рукоять меча. И в этот миг кто-то коснулся моего плеча. Движение было молниеносным: разворот, рука рванула оружие из ножен – и остановилась: передо мной стоял нищий. Грязный плащ, тусклый взгляд, губы в трещинах.

– Что? – резко спросил я.

Он дрожащей рукой протянул мне сложенный клочок бумаги и убежал, исчезнув за поворотом. Я развернул записку. На шершавой поверхности были выведены неровные буквы: «Уходи, если жизнь дорога».

Губы сами собой растягиваясь в усмешке.

***

Зайдя в трактир, я быстро осмотрелся. Утро уже перетекло в день, но посетителей в заведении было по-прежнему немного. Несколько мужчин сидели у одного из столов. Трактирщик коротко взглянул на меня и продолжил протирать стойку.

В дальнем углу, как и следовало ожидать, расположился Никлас. Он сидел за грубо сколоченным столом в компании коренастого мужчины в кожаном жилете, который оживленно размахивал руками, что-то рассказывая. Оба уже явно успели пропустить по паре кружек.

– Эй, благородный господин, – Никлас приветственно поднял кружку, заметив меня. – Ты вовремя. У нас тут, кажется, первая зацепка.

Я подошёл к ним.

– Рианс, познакомься, это кожевник Годрик. А это, Годрик, мой друг Рианс, который ищет пропавших, – беззаботно представил нас Никлас, хлопнув собутыльника по плечу.

Я опустился на скамью, кивком поздоровался, глядя на Годрика. Уставший, с покрасневшими глазами, обветренным лицом и потрескавшимися губами. На руках следы дубильного раствора. Его слегка настороженный хмельной взгляд встретился с моим, и он насупился. Никлас это заметил и дружески похлопал его по плечу. Мужчина кивнул и отпил из кружки.

– Так вот, – продолжил Никлас, – Годрик мне тут историю одну рассказал. Думаю, тебе будет интересно.

Годрик шумно втянул воздух, сделал ещё глоток эля, провел рукой по щетине и мрачно усмехнулся.

– Да что там история, – его пальцы крепче обхватили кружку. – Рассказываю вот, а сам не знаю, поверит ли кто.

– Я тебя слушаю, – как можно доброжелательнее сказал я.

Он помолчал, глядя куда-то сквозь нас.

– Когда пропавших искать пошли, мы за город вышли. Думали, может, они там… ну, ты понял.

Я кивнул.

– И что?

– Дошли мы до леса. И там на поляне валун нашли. А на нём, – кожевник сделал неопределенный жест, – какие-то рисунки. Странные, – он посмотрел на меня исподлобья.

– Какие именно? – спросил я спокойно, но уже почувствовал, что здесь есть ещё одна ниточка.