Эридон. Игры судьбы - Савушка

нас сдерживаешь?! – Никлас хлопнул ладонью по столу так, что свечи в канделябрах качнулись. – Мы пытаемся разобраться, что происходит, а ты только строишь из себя всезнайку!

– Я не строю, – Эдна движением головы откинула волосы назад.

В голосе её зазвучала властность.

– Я знаю, о чем говорю: вода – настоящий носитель заразы. А вы слепо верите в сказку про зелья. И когда убедитесь, что ошибались, я с удовольствием напомню вам об этом.

Лицо Никласа исказилось гневом: он встал и с силой оттолкнул стул.

– Знаешь, мне неинтересно, будешь ли ты размахивать своей правотой, – бросил он. – Я иду к Тиане. Она, в отличие от некоторых, действительно пытается что-то выяснить, а не играет в гадание.

Звук его шагов эхом разнёсся по залам.

Рианс, задержав на Эдне долгий пристальный взгляд, тоже поднялся.

– Отличный способ находить общий язык с союзниками, – обронил он и пошёл вслед за Никласом.

Эдна только хмыкнула, провожая его взглядом.

– Отлично. Теперь работаем с теми, кто не бежит от реальности, – с довольной ноткой в голосе произнесла она, оборачиваясь к нам.

Я вздохнул, чувствуя, как накатывается усталость от этого долгого вечера. И предчувствие, что дальше будет хуже.

Глава 18

Астрид Веленская

Ветер гулял по узким улочкам, в воздухе по-прежнему витало что-то тревожное, даже угрожающее. Я шла без цели, уходя прочь от шумных площадей в тишину кварталов. Но чем дальше я уходила, тем сильнее ощущалась тяжесть в воздухе и какая-то угнетающая пустота в ожидании неотвратимого.

Я свернула на другую улицу, решив не задерживаться в этой части города.

Впереди у одного из полуосвещённых домов шевельнулась тень. Замедлив шаг, я присмотрелась. Женщина. Она сидела на крыльце, неподвижная, словно каменная статуя, уставившись взглядом куда-то прямо перед собой. Коса растрёпана, платье помято. А рядом с ней на дощатом крыльце ребенок лет трёх, судорожно всхлипывал, дёргая её за рукав. Но мать даже не смотрела на него.

Я приостановилась рядом с ними. Женщина дышала едва слышно, поверхностно, ладони покоились на коленях, раскрытые вверх, а взгляд… пустой, стеклянный. Будто за ним больше не было человека.

– Госпожа? – осторожно окликнула я, подходя чуть ближе.

Женщина не шелохнулась. Ребёнок продолжал всхлипывать, зарываясь лицом в её юбку, цепляясь ручками за ткань.

Мне вдруг стало холодно. И дело явно не в ночном воздухе.

– Вам нужна помощь? – я приблизилась ещё немного.

Никакой реакции. Протянула руку, кончиками пальцев чуть коснулась её плеча – и тело повалилось, как безжизненная тряпичная кукла.

Я отшатнулась. Сердце глухо бухнуло в рёбра, пальцы инстинктивно рванулись к кинжалу.

Вдруг что-то чужое и липкое скользнуло по границе сознания, обдавая могильным холодом. Я усилила ментальный барьер – и тут же почувствовала, как пространство вокруг уплотнилось, стало вязким. Дыхание сбилось, в груди сжалось, как перед ударом. Ребенок тоже замолк, будто и он ощутил это воздействие.

Оглянулась по сторонам – улица пустая. Но шея покрылась холодными мурашками от чужого взгляда в спину. Где-то скрипнула ставня – я обернулась на звук. Между домами как будто шевельнулась тень, но невозможно было определить точно, было это движение или игра света.

Ладонь привычно сжала рукоять кинжала, ощутив успокаивающий холод стали.

– Кто здесь? – голос вышел спокойным, несмотря на растущую злость на того, кто решил поиграть в такие прятки.

Ответа не было. Вместо него раздался смех. Тихий, самодовольный, и… снисходительный. Он царапал нервы, оставлял на коже ощущение острых чужих когтей. Я резко развернулась в другую сторону – тоже никого. Лишь пляшущие на мокрых камнях мостовой отблески фонарей и длинные тени домов.

Но смех продолжал звучать, сжимая горло смертельным холодом, оставляя на коже мерзкое ощущение, что меня обнюхивает кто-то невидимый.

А потом… раздался голос. Сипловатый, шершавый, противно-тягучий, с покровительственной интонацией – так говорят те, кто уверен, что они хозяева игры.

– Тебе уже страшно?

Я коротко втянула воздух, отбросила косу за плечо и призвала пламя.

Ладонь заполнилась огнём – живым, горячим ответом на чужое холодное зло. Стены и камни вокруг меня осветились.

Но смех не исчез – он пошёл кругами, отзываясь эхом в переулках: неуловимый, надменный, колючий.

И – тишина. Резко наступившая, и от этого оглушительная, как хлопок ладони по уху.

Я немного постояла неподвижно, прислушиваясь, но ничего больше не происходило. Медленно выдохнула, стараясь унять напряжение внутри. Сердце всё ещё грохотало, но я знала: паника – это подарок тому, кто скрывается в тени.

Не люблю такие игры.

Подняв вторую руку, прошептала заклинание – и в воздухе вспыхнул небольшой огненный шарик. Чуть подбросив его вверх, я смотрела, как он, ярко вспыхнув, с лёгким потрескиванием рассек тьму, а затем начал делиться: раскалываться на искры, быстро разлетавшиеся по переулкам. Я наблюдала, ждала. Сердце ёкнуло в надежде, что хотя бы один из них отзовётся, наткнувшись на чужое присутствие, вспыхнет тревогой. Увы, тишина.

Кончики пальцев снова вспыхнули огнём, разгоняя мрак. Развернувшись, подошла к женщине. Пляшущий в моей ладони огонь отразился в её пустых глазах. Я присела на корточки, пальцы другой руки осторожно легли на её запястье. Холодная, пульса нет.

Всхлипнул ребёнок, судорожно вцепившийся в её руку. Я прикрыла глаза на один короткий вдох. Когда открыла – уже знала, что мне делать. Сжала ладонь, убирая пламя.

– Пойдем со мной, – тихо сказала, протянув руки к мальчику.

Тот сначала съёжился, потом неуверенно потянулся ко мне. Я осторожно подняла его на руки, чувствуя, насколько он лёгок, и на мгновение прижала к себе – коротко, не ради утешения, а ради того, чтобы убедиться: он живой. Малыш обхватил меня руками за шею.

И я направилась в единственное место, где наверняка были люди.

В библиотеку.

Андрас Калести

Ночь окутала массивные книжные стеллажи в библиотеке плотной темнотой. Высокие своды уходили во мрак, а свет нескольких ламп, расставленных по просторному залу, создавал иллюзию уюта. Где-то вдалеке слышалось глухое эхо шагов – кто-то ещё не спал.

Я сидел за массивным дубовым столом, сосредоточенно проводя по лезвию меча точильным камнем. Ритмичные движения помогали телу, но не могли заглушить тяжёлые мысли.

Астрид.

Обжигающая злость на неё все ещё бурлила внутри. Она ушла одна! После нападений, после того, что мы узнали…

Бездна!

Я провёл камнем по лезвию чуть резче, чем нужно. Металл ответил скребущим по нервам звоном.

– Мне нужно побыть одной. Я могу за себя постоять, – остановил меня её приказ, когда я пошёл следом.

Без единого шанса на обсуждение.

И я позволил ей уйти!

Спокойно… Пальцы