Бесшумный фронт - Люциан Воляновский

Махуре было указано, что он ни при каких обстоятельствах не имеет права сообщать запад­ногерманской полиции своего опознавательного номера, запрещается также обнаруживать при­чины действительного пребывания в Диссене и свое настоящее имя. Если бы дело дошло до серьезных недоразумений, то Махура обязан по­требовать (и то лишь в крайнем случае), чтобы его отправили к американским оккупационным властям. Там он может попросить вызвать со­трудника Си Аи Си и только ему сообщить свой номер «ОДТ-738».

Нет, вся эта наука была не зря! Обучение уже заканчивалось, когда в отсутствие Редера в го­стиницу «Альте Пост» явились полицейские чи­новники. Им почему-то вдруг не понравились до­кументы Махуры, представленные на прописку. Махура отказался отвечать на некоторые, явно каверзные вопросы и решительно потребовал от­править его к американскому коменданту. Там он попросил вызвать по телефону сотрудника Си Аи Си. Комендант позвонил. Американская раз­ведка приказала немедленно доставить Махуру в Мюнхен, где его на два дня (для выяснения личности) посадили в тюрьму. Затем явился Кай­зер и похвалил понятливого ученика за должное поведение. Адольф Махура и не догадался, что его арест был лишь примитивным экзаменом, ин­спирированным разведкой Гелена с целью (до­вольно наивной) проверить поведение своего не­офита.

Перед тюрьмой уже дожидался маленький «фольксваген». На нем Махуру перевезли в кра­сивый город Ландсберг.

Этот полный зелени живописный городок с восьмитысячным населением оказался на страни­цах истории по двум причинам. Прежде всего в местной тюрьме, переделанной из старого мона­стырского здания, в 1923 году после неудачного мюнхенского путча отсиживал свой срок тезка Адольфа Махуры — Адольф Гитлер. Как раз тут им была написана пресловутая книга «Майн кампф», этот учебник захватов и массового унич­тожения людей. Здесь же после войны американ­ские власти держали в заключении свыше пяти­сот гитлеровских военных преступников всех калибров, осужденных по приговорам Нюрнберг­ского международного трибунала. В этом же го­роде находится отель «Gogg!», который также на­зывают «Witwen-Hotel» («Отель вдов»), так как здесь жили жены тех гитлеровцев, которым не довелось дождаться лучших (для фашизма) дней, поскольку мерзавцев попросту повесили.

Глава седьмая Ландсбергская выучка

В настоящее время в Западной Германии большинство военных преступников выпущено на свободу. Немногочисленные индивиды, еще остав­шиеся в заключении, живут по-королевски. В тю­ремной библиотеке значительно больше книг, чем у всей ландсбергской школьной молодежи. Тюрьму, где Гитлер строчил свое «глубочайшее произведение», американцы превратили в тихую -, обитель для своих гитлеровских подопечных.

Когда в этой обители происходило — как и каждый день — «обращение в истинную веру» последних жильцов, по крутым уличкам старого баварского городка, мимо красивых домиков, мчался «фольксваген». Скоро он остановился пе­ред отелем «Глокке». Тут поселился Махура, ко­торому Кайзер сказал, что в Диссен ему возвра­щаться нельзя, так как он скомпрометирован арестом. Однако верный Бауер не покинул в нужде ученика; он заботливо подготовил своему подопечному новую биографию и новые доку­менты. По поручению Бауера Махуре пришлось сделать себе два новых фото — у двух разных фотографов и в разных костюмах.

Прежний речник с Одера, прохаживаясь теперь по берегу реки Лех, зубрил: на территории Гер­манской Демократической Республики его зовут Альберт Мор, родился он в 1931 году в Гливицах... После переброски в Польшу он будет вы­ступать как Антон Моравец, родившийся 12 фев­раля 1927 года во Вроцлаве...

Бауер не давал покоя своему воспитаннику:

— Альберт Мор, что вы делали в тысяча де­вятьсот сорок шестом году.

— В тысяча девятьсот сорок шестом году... э-э-э... я тогда...

— Быстрее, дурень! Народная полиция не лю­бит таких олухов, которые задумываются над своей собственной биографией... Антон Моравец! Что вы делали в тысяча девятьсот сорок шестом году?

— Вернулся из советского плена и, как многие другие, поступил на работу, чтобы восстанавли­вать нашу народную Польшу.

— Отлично! Вот так смело и говори, и ника­кая милиция в Польше не будет тебе страшна...

Польша... Польша... Эта страна со дня на день становилась все более близкой территорией, где «ОДТ-738» скоро предстоит «работать». По ур кам шпионской профессии там было много немец­ких названий городов и сел, но они исчезали из памяти Махуры и на их месте появлялись настоя­щие названия польских населенных пунктов, где люди жили и работали спокойно, совершенно не зная, что в далекой Баварии последователи гит­леризма, угнездившись среди сельских пейзажей, готовят совсем не мирные планы третьей миро­вой войны...

Лето уже шло к концу, пролетали последние солнечные дни августа 1953 года, когда в отеле «Глокке» появился огромный Редер. Он друже­любно сказал Махуре:

— Ну, парень, скоро нам пора в путь! Пожа­луй, теперь ты умеешь все, что должны уметь мы, солдаты фронта борьбы с большевизмом... Все, чему мы тут научили тебя, является последним словом разведывательной техники. Полякам и большевикам даже не снится, что существует нечто подобное! Умеешь писать «мокрым спосо­бом»? Ну вот, то-то же! Они этого никогда не прочтут. Умеешь устраивать «мертвые почтовые ящики»? Умеешь! Они их не обнаружат... Да, па­рень, ты получил хорошую подготовку! Теперь все зависит лишь от тебя, от твоей ловкости и оперативности. Перед тобой открыта вся Польша!

Редер помолчал, проверил, какое впечатление произвели его слова на Махуру, и продолжал:

— Ты пойдешь абсолютно верным путем пе­реброски. Подробности узнаешь в Берлине. Пусть об этом у тебя голова не болит: собственно, ты уже почти в Польше... Теперь дальше. Поедешь в Устку, где сейчас в полном разгаре курортный сезон. Познакомишься там с девушкой. Не мне тебя учить, как это делается, — ты пригожий парень, и тут у тебя не должно быть никаких хло­пот... Итак, ты ходишь с этой девушкой на раз­ные там забавы, преподносишь ей подарки, кото­рые мы приготовим тебе в дорогу, мы все пре­дусмотрели, в нашей организации всякая мелочь играет свою роль. Эта девушка должна быть без ума от тебя, света божьего, кроме тебя, не ви­деть, понимаешь? Лучше всего, если это будет местная, у которой есть домик или квартира, где ты можешь поселиться без регистрации в мили­ции. Что касается явки в сельский совет, пожа­луйста, не возбраняется... С этой девушкой ты должен ходить на длительные прогулки, даже со­вершать поездки, причем лучше всего выбирай трассу Устка — Леба. Только не зевай, а смотри зорко, что делается вокруг: где имеются погра­ничные заставы, посты милиции и прочее... Уме­ешь рисовать планы? Ну вот! Теперь все это тебе очень пригодится. Ты должен неустанно делать съемку тех участков побережья, где удобнее всего высадить десант. Ты еще увидишь наши ре­зиновые понтоны и лодки — маленькие, порта­тивные; когда из них выпустишь воздух, то они умещаются в портфеле... Как практически подго­тавливается десант? Разумеется, дело это не про­стое. В баварских горах ему не научишься. По­этому завтра поедешь скорым поездом в Литцверден под Гамбургом. Не слышал о такой дыре? Неважно — зато мы хорошо знаем ее... А почему? Потому, что там побережье точно такое же, как в Устке. В Литцвердене я покажу тебе, какие места больше всего подходят для высадки разве­дывательного десанта и как их следует описать. Только смотри! В поезд мы садимся порознь, едем каждый в отдельном купе и в присутствии других пассажиров мы совсем незнакомы...