Бесшумный фронт - Люциан Воляновский

Глава восьмая Последнее перевоплощение Альберта Махуры

В приморской местности под Гамбургом ученик и его наставник были два дня. Перед глазами Махуры уже стояла курортная Устка. «О, вон в том направлении плывут суда прибрежного па­роходства, идущие в Щецин... А в том месте, где в Литцвердене находится кабачок, в Устке стоит пограничная застава...»

В Ландсберг Махура не вернулся. Вместе с Ре-дером он направился прямо во Франкфурт-на-Майне, где их уже ждал Янсен с чемоданом, до­ставленным из отеля «Глокке», а также Нентвих. Четверо шпионов поехали сразу же на аэродром американских ВВС. Когда Нентвих с Махурой пошли в ларек за сигаретами, Редер отвел Янсена.

— Следи теперь за ним в оба, чтобы он в са­мый последний момент не выкинул какого-нибудь номера. Помнишь того мерзавца, с которым нам пришлось помучиться несколько месяцев, а по­том он перед самой переброской сбежал в Бер­лине?.. Да, да, у страха глаза велики! Правда, этот молокосос еще не такой умный, он не от­дает себе отчета в том, чем все это пахнет, но кто ж его знает? Помни, если он от нас смоется, весь заработок за него вылетит из нашего кармана, а «Генеральная дирекция» таких провалов долго не забывает... Осторожно, в перчаточках, но держи его за морду, пока не сплавим парня на переброску! Ему кажется, такое у меня впе­чатление, что он только на минутку выскочит в этой Польше и сейчас же вернется к берлинским девчонкам...

Вскоре после этого разговора самолет вылетел на восток — в Берлин. В тот же день в отеле на Инсбруккерплац в Берлине прописался некий Альберт Мор, родившийся (помните?) в 1931 году в Гливицах.

И снова мы с вами в Берлине. Теперь мы уже знаем некоторых «спецов» из разведки Гелена, подготавливающих очередной этап «Aktion Pfiffikus» (Акция «Ловкач»). Знаем также Гейнца Ландвойгта, который специализируется на пере­бросках геленовских агентов через территорию ГДР и через Одер в Польшу. Хорошо известен нам и этот пассажир с четырьмя фамилиями, ко­торый вот-вот должен отправиться в путь. Самое время испытать их!

Такого же мнения, видимо, были и господа, остающиеся на службе у генерала Гелена. В отель, где поселился Махура и карауливший его Янсен, прибыл Гейнц Ландвойгт и еще какой-то муж­чина, которому последняя война оставила па­мятку в виде бездействующей руки и деформи­рованной ладони. Присмотримся к нему поближе. Ба, да это наш знакомый, герр Торглер! Оказы­вается, герр Торглер выполняет очень ответствен­ную обязанность: заместителя Кайзера по орга­низации переброски в Польшу по сухопутью.

Принятые повсеместно формы товарищества в разведке Гелена не применяются. Поэтому Махуре представляют Торглера как Бвйнца, а настоящего Гейнца (Ландвойгта)... как Ганса.

Все трое — Торглер, Ландвойгт и Махура — отправляются на один из берлинских прудов, чтобы там испробовать плавучесть резиновой лодки, которую привез с собой Ландвойгт. Было много смеха, когда из неустойчивой резиновой лодки вывалились в воду шпион и его перевозчик. Торглер предусмотрительно остался на бе­регу. Вернувшись в отель, оба шпика быстро пе­реоделись. Потом втроем поехали в ресторанчик, где обильно запили обед коньяком. Разумеется, по счету платил Торглер. Однако (порядок прежде всего!) он потребовал от Махуры расписку.

На пятый день пребывания Махуры в Берлине бдительный Янсен отвез его на частную квартиру Кайзера, который в последний раз благословил своего воспитанника в путь-дорогу.

— Смотри, Адольф! До этой деревни тебя до­везет Ганс. Переброска будет произведена в рай­оне Кёнитца. Вот это тебе пистолет, а это ком­пас...

— Я предпочел бы не брать с собой в Польшу оружия... Задержат с этим, проверят — конец, Возьму только нож, это менее опасно... Не найдут при мне ничего, увидят хорошие документы— иду дальше...

— Разумеется, как хочешь. Теперь ты уж сам решай свою судьбу и дела. Я могу тебе только посоветовать, но не настаиваю... Итак, дальше. После перехода границы пойдешь в Болешковице и там сядешь в поезд. Доедешь до Старгарда Щецинского. Линия железной дороги идет парал­лельно Одеру. Мне не к чему тебе говорить, как мы будем интересоваться твоей миссией, дорогой друг. Будем ждать от тебя сообщений и всегда придем тебе на помощь. В общем с нетерпением ждем писем из Устки и Лебы... Ну, отправляйся в путь, а когда вернешься в Берлин, то подробно расскажешь нам, как там все было. Шифром бу­дешь сообщать только те данные, которые могут быстро устареть... Ну, ни пуха ни пера!

В тот же день Махура получил в отеле пачку дамских нейлоновых косынок и чулок, а затем шесть тысяч двести злотых. На переезд через де­мократический сектор Кайзер вручил Махуре сто двадцать марок ГДР. Он также подарил ему ручные часы марки «Докса». Снаряжение шпиона пополнилось еще компасом, карманным фонари­ком и разными мелочами для личного пользова­ния. В получении их Махура дал расписку. Про­щаясь с агентом «ОДТ-738», Кайзер вручил ему перочинный ножик.

— Возьми это, Адольф! Когда переправишься через Одер, перед уходом отдай Гансу.

— Так я же могу отдать этот ножик в Бер­лине!

— Всегда слушайся меня, парень. Я знаю, что говорю. Мы щедро платим Гансу за твою пере­броску, поэтому должны иметь гарантию, что ты благополучно и в полной сохранности перебрался в Польшу. Поэтому только на той стороне Одера ты вручишь ножик Гансу и скажешь, что слу­чайно захватил его с собой. Если он отдаст мне этот ножик, я буду спокоен за тебя... А вот тут еще галстук в полоску. Красивый, правда? И ка­кие спокойные тона. Поляки не любят разухаби­стых рисунков и красок, которыми так хвалятся наши друзья из-за океана. Даю тебе этот галстук вовсе не для того, чтобы ты задавал шик в Устке. Посмотри внимательнее на его подкладку! Эта цифра — не отметка прачечной и йг фабричное клеймо, это номер пограничного столба, возле ко­торого Ганс будет ждать тебя на обратном пути. Когда ты напишешь, что собрал уже достаточно материалов и что можно тебя переправить об­ратно в Берлин, Ганс приедет за тобой... Мы все предусмотрели, парень! Ты работаешь в самой лучшей разведке мира и должен помнить, что агента немецкой разведки, еше до войны, нико­гда в Польше не ловили и не убивали...

11 сентября 1953 года Махура со своим «анге­лом-хранителем» Янсеном садится в такси. Они подъезжают к станции электрической железной дороги в Западном Берлине. На перроне их уже ждут Торглер и Ландвойгт. Дружная четверка идет обедать. В ресторане играет превосходный скрипач. Он ходит по залу и, продолжая играть, останавливается около отдельных столиков.

— Тайна его успеха, — заискивающе говорит кельнер, подобострастно согнувшись перед че­тырьмя посетителями, сделавшими большой за­каз, — основана на том, что когда он играет на своей скрипке, то каждая женщина в зале ду­мает, что он играет только для нее!