Орловский и ВЧК - Владимир Черкасов-Георгиевский

замкнуто, и главная отдушина из него обращена к Германии, в которой самой зародился свой большевистский очаг.

Единое управление и командование всеми антибольшевистскими группами отсутствует, не всегда координированы действия сторон. Правда, в Париже как бы существует такой координирующий орган Союзного Командования и Мирной Конференции, но его деятельность ввиду сложности и важности вопросов, естественно, ограничивается вопросами крупной Государственной важности, оставляя в вопросах не менее важных, но менее крупного масштаба отсутствие координирования.

Отсутствие этого единого командования, нередко трения между различными командованиями, не только иностранными, но и не подчиненными друг другу русскими, в частности, крайне вредно отзываются на области разведки и контрразведки.

Имея главным своим оружием агитацию и террор, большевики их широко применяют на фронте совместно с боевыми операциями.

Если для операций нам необходима объединенная разведка, то для контрпропаганды и препятствия террору и агитации совершенно необходима объединенная контрразведка.

Надо разгадывать и следить за каждым шагом большевистской работы, своевременно ее пресекая, и в то же время самим наводнить большевистский тыл, производя там свой террор, свои разрушения, восстания и агитацию.

Объединенным координированным действиям большевиков должны отвечать такие же антибольшевистские коалиции.

Какие бы взаимоотношения между различными командными и политическими группировками ни существовали, работа в области разведки и контрразведки всех ведущих борьбу с большевизмом стран и групп должна быть общая. Плодотворная работа разведывательных аппаратов при разрозненности усилий невозможна.

Указанные соображения заставляют искать способы сделать так, чтобы несогласованности и необъединенност и всех антибольшевистских сил не отражались бы на разведке, допускали создание как бы единого аппарата разведки. Принимая во внимание, что каждая сторона и даже каждая обособленная группировка, как по внутренним, так и местным особенностям, естественно, не может отдать свой разведывательный аппарат под контроль или распоряжение другой стороны, то достижение указанной цели возможно лишь не подчинением, а сосредоточением в одном пункте всего разведывательного осведомления и общего руководства разведки и контрразведки каждой страны. Здесь в тесном контакте, идя к одной цели, ища ответы на одни вопросы, разведка сама собой обретет масштаб международной организации борьбы с большевизмом. Кроме общей пользы разведки, создание такого органа даст возможность объединенному аппарату антибольшевистской коалиции (будь то Главное Союзное командование или Мирная Конференция) быть в действительно полном курсе происходящею в большевизме.

Как практическое осуществление необходимо следующее:

1. Немедленно создать в Париже от каждой страны, а в России от каждой военной группировки бюро разведки и контрразведки.

2. Первоначально эти бюро состоят из двух-трех лиц с соответствующим штатом агентов связи и кредитом.

3. В такое бюро назначаются исключительно люди, детально знающие дело разведки, а не по иным соображениям.

4. Все представители разведки и контрразведки отдельных (обособленных) групп России там объединяются одним лицом, начальником бюро, являющимся руководителем всей разведки.

5. Начальники таких бюро всех стран и составляют орган объединенной разведки при Главном Союзном командовании. Старший — председатель на их заседаниях.

Такой орган стоит вплотную с международным регистрационным бюро, представитель коего в нею входы

Бюро каждой страны находится при Главном своем представителе в Париже, а весь соединенный аппарат — при Главном командовании или Международной Конференции.

От России назначаются: 1) начальник бюро с двумя-тремя помощниками, 2) от каждой группировки, 3) один от разведки, другой от контрразведки, 4) ряд курьеров для связи.

Русское бюро состоит при Главном представителе на Мирной Конференции.

Статский советник Орловский».

К концу ужина разведчики больше пили пиво и слушали Кару Лоту. Пришло время Орловскому вводить в игру Могеля, и он небрежно проговорил:

— Совершенно случайно увидел на днях старого знакомца, которым я занимался еще будучи следователем Империи. Он был крупным биржевым дельцом, спекулянтом валютой, и, представьте, чтобы наказать за старые грехи, красные теперь чуть не разыскали его в Москве.

Лицо Бартелса напряглось, подобно морщинистой физиономии Яшки, услышавшего о полевиках, потому как все, что было связано с большими деньгами и финансовыми аферами, являлось магической стихией этого «головастика».

— Яволь, герр Орловский, большевики хотят навести во всем порядок.

— Не совсем так, Вальтер. Трибунал снова взялся за эту историю, чтобы обобрать или посадить самих потерпевших.

Он стал рассказывать о деле Ванберга, упомянув, что тот едва ли не чистокровный немец. Мгновенно ухватывающий детали в таких случаях Вальтер, оживленно кивал головой, приговаривая:

— Яволь, это манера германского человека подвести все педантично.

— Пока Ванберга под цугундер подводят, — улыбался Орловский, — но он гений ловкости. О Ванберге, когда тот был под следствием в семнадцатом году, даже стихи сложили:

Храня невозмутимый взор,

Он ищет первенства и шефства.

Черт карамазовский в нем слит

С реальной подлостью азефства.

О-о! — Вальтер закатил глаза, — этот господин способен быть великим агентом, — наконец брякнул немец то, что было надо Орловскому.

— Совершенно верно. Вы только подумайте, из беспринципного биржевика он сумел перекраситься в эсера и занять пост председателя следственной комиссии «Крестов». Причем, хорошо знавшие Ванберга люди утверждали, что присвоенные им восемь миллионов рублей лишь часть его состояния, достигавшего сорока трех миллионов.

Немец остолбенело поглядел на Орловского и выдавил из себя единственное:

— Герр Орловский, подарите мне этого человека.

— Что? — удивленно вскинул брови агентурщик. — Я ему не хозяин. Понравился — вербуйте сами.

— Но как мне подойти к такой персоне? Он должен никому не доверять, а вас знает.

— Знает следователем, готовившим его к каторге, — усмехнулся Орловский. — Да зачем вам Ванберг, которого ищет трибунал?

— Вот именно — геннау, — произнес Вальтер предпоследнее слово также по-немецки, — герр Ванберг загнан в угол и согласится на любую работу. Я поражен, что вы не захотели использовать такого человека.

— Ну, меня он попросту боится по старой памяти… — Орловский задумчиво помолчал, держал нарочитую паузу, понимая, что Бартелс ухватился за Ванберга-Могеля в основном из-за его спекулянтских талантов. — А вам, Вальтер, он, пожалуй, сможет помочь, имеется же у него немецкая кровь. На что-то, конечно, этот «азеф» сгодится.

Складки на шишковатом лбу Вальтера собрались и возмущенно поползли вверх.

— На что-то? Да у меня ни на что людей не хватает! А сколько работы сейчас, после того, как эти боль-шевистен, — сбился он на родное произношение, — разорвали наш договор в Брест. Мне, как у вас говорят, позарез нужны сведения о Красной армиен. Вы же, герр Орловский, не можете мне их предоставляют в полном объем, — совсем взволнованно от выпитой водки и разговоров о миллионах закончил Бартелс.

— Что правда, то правда. Военная информация — не моя стихия.

— Ну вот, геннау, — спокойнее продолжил Вальтер,