Избранные стихотворения - Альфред Хаусмен

Перевод Г. Бена

xxxvii

Эпитафия армии наёмников

В тот час, когда валились неба сводыИ колебались основанья гор,Наемных этих войск погибли взводы,Усердно выполняя договор.

Они плечами небо поддержали,Остановили буйный сдвиг земли,Что Бог покинул, честно отстоялиИ за паек вселенную спасли.

Перевод А. Браиловского

xxxvii Эпитафия армии наёмников

Весь небосвод накренился огромный,И содрогнулась земная твердь.Вы не оставили труд свой наемный,Приняли плату и приняли смерть.

Бог отступился. Вы не отступили.Слово есть слово. И потомуМир от погибели вы сохранили,Наняты сходно в помощь ему.

Перевод А. Кокотова

xl

О звуках гаснущего летаИ майской белизны,О дивных песнях чародейкиМне речи не нужны —Мы с нею так давно знакомыИ так давно дружны.

Сосна роняет шишки в хвоюБлиз сонного пруда,Кукушка попусту считаетГрядущие года,Цветок осенний просит верить,Что позади беда.

Взгляни: сияют под лучамиНа травах жемчуга,И строгим строем под луноюВсю ночь стоят стога,Пестреет вихрь листвою буков,Раздетых донага!

Владей, как я владел порою, —Отныне всё твое:Холмы, и долы, и дорога,И вязы вдоль нее, —Край, где мой лес многоколонныйПрошепчет про житье.

И знай, что разума и сердцаПрирода лишена,Ей наши судьбы безразличныИ наши имена,И чьи следы остались в росах —Не ведает она.

Перевод С. Шоргина

xl

Не говори мне, — слова излишни, —О чем колдунья поетПод сводами убеленного тернаПод отзвук сентябрьских нот, —Мне ведомы все ее повадки,Мы в дружбе не первый год.

На бурый мох у сонного плесаБросает шишку сосна;Весь день кричит в никуда кукушка,В долинных рощах — одна;И радость странствий баюкает сердце,Вычерпанное до дна.

Неверный отсвет роняет в травыИзменчивая пора;Призваны в строй под лунами жатвы,Снопы стоят до утра;И буки к зиме срывают одежды,Пятная листвой ветра.

Прими в удел, как я, эту осень,Всё, что без спора отдам, —Страны, где вязы в полях, и дорога,Блестя, уводит к холмам,И шорохом полнятся чащи леса —Многоколонный храм.

Ибо природа — бездумна, бездушна,Ей ни к чему ответ,Что за чужак, преступив границу,В лугах оставит свой след;Не спросит, с зарей рассыпая росы,Мои они или нет.

Перевод Дж. Катара

xl

Не говори, о чем колдуньяПоет, напев творя,В цветеньи майском белоснежном,В отавах сентября, —Я знаю все ее повадки,Не говори же зря.

Сосна роняет шишку наземьНад тихою водой;Весь день кукушки кукованьюВнимает лес густой;И сердце смертное смущаетБессмертник золотой.

Ложатся блеска переливыНа травянистый луг;Или стоят снопы рядамиИ свет луны вокруг;Или, ветрам отдавший листья,Ждет зиму мощный бук.

Оставь мне время года, сам жеХоть всем владей в стране,Где горный путь над долом вязовСверкает в вышине,Где шорох колоннады леса,Принадлежащей мне.

Ведь бессердечной и бесстрастнойПрироде всё равно,Не скажет луг, что в нем пришельцуСтупать запрещено,Иль поле росное под утро, —Что не твое оно.

Перевод Ш. Крола

xli

Звон отпевания любви{3}

Раз вечером, после работыДомой возвратившись с полей,Сойдутся соседи. И кто-тоВдруг вспомнит о флейте моей.Лишь свет по лугам разольется,Решатся за нею послать.И флейта найдется,И станут они танцевать.

И каждый почувствует счастьеСредь этих занятий простых —И дедушка, глядя с участьем,Как ветер кружит молодых,И я, над землею поднявшись,За музыкой вслед устремясь,И день, задержавшись,На звук ее оборотясь.

Взглянув, как танцор загорелыйС зазнобою пляшет своей,Том Энни обнимет несмелоИ тоже закружится с ней.Глаза она тихо поднимет.Как сладко обоим молчать!И музыка с ними,И флейте весь вечер звучать.

Вдали уже ночь. Нам же светаДовольно еще над землей.Лучами равнина согрета,Уснула, не тронута тьмой.Но нет — зеленеющий клеверРастаял средь быстрых теней.И милый наш СеверУже всё темней и темней.

Пусть тени еще торопливей,Мне с флейтой не страшно моей.Быстрей, веселее, счастливейТанцуйте, кружитесь за ней.Стемнеет — и вечер как не был,Назавтра уйдете в поля,А музыка в небо. И в землю я.

Перевод А. Кокотова

xli Отходная любви

Когда юнцы с работыПридут к закату дня,Развлечься им охота —И вот зовут меня,Потанцевать желаяВечернею порой.И я играюНа флейте под луной.

В погожий вечер пляски —Они нужны всем нам:Парням даруют встряскуИ бодрость — старикам.На флейте я играюДля пляшущих впотьмах,И усыпляюЯ солнце в небесах.

Не сводят глаз танцорыС возлюбленных своих,И Энди пляшет с Дорой,С Алисой пляшет Дик;Девчата смотрят с ласкойВ глаза своих парней,И эта пляскаЧем дольше, тем бойчей.

Темнеют горы Венлок{4},Свет — в Абдоне под Кли{5};Меж ними тихо дремлетЗеленый пласт земли.Пока трава густаясебе хранит лучи,Страна роднаяСпит в сумрачной ночи.

Так сотни раз на флейтеИграл я ввечеру.Что ж, оценить сумейте,Друзья, мою игру.И, что всего уместней,У всех стезя своя:Уйдет на воздух песня,И в землю — я.

Перевод Г. Бена

Ещё стихи (1937)

i

Пасхальный гимн

О, если Ты в сирийской спишь сени,Не зная, что вотще окончил дни,Не видя ни огня, ни темнотыТой злобы, что смирить пытался Ты,Но лишь раздул огонь на угольках, —Сын Человеческий, почий в веках.

Но если Ты покинул гроба тишьИ подле Вседержителя сидишь,И помнишь Ты в обители высот,Как лил Ты слезы и кровавый пот,Как нес Ты крест и как Твой взор угас, —Склони его с небес, спасая нас.

Перевод Е. Галахова

i Пасхальный гимн

Ты, что в саду сирийском спишь безгласно,Не ведая, что умер Ты напрасно,И в страшном сне увидеть бы не могТу ненависть, которую разжег,Своей кончиной сжечь ее желая.Так спи спокойно, зорь земных не зная!

Но если, с гроба откатив плиту,Ты в горнюю вознесся высотуИ памятуешь в доле величавойСтрадания Свои, Свой пот кровавый,Свои многострадальные пути,Взгляни на нас, спаси и защити!

Перевод Г. Бена

i Пасхальный гимн

Если, не зная, что в смерти Твоей смысла нет,Спишь Ты в Сирийском саду том две тысячи лет;Если и в смертном своем Ты не видишь сне,Как всё выше и выше, ночью и днем, в дыму и огнеНенависть всходит, что хотел погасить Ты, но только раздул,Что, если так? Сын Человеческий, спи, Ты надолго уснул.

Но если могила пуста и камень отброшен прочь,Если сидишь одесную Отца, и вечная кончена ночь,Если уксусный вкус еще помнит Твой рот,Если помнишь Ты крест Свой и смертный пот,Если помнишь тоску Свою в вечер последнего дня,То склонись с небес, и увидь, и спаси меня.

Перевод А. Кокотова