Василий Теркин после войны - Сергей Юрасов

ЖАЛОБА ТЁРКИНА

За казармой, книзу, с горки,По над речкою в кустахОккупант Василий ТёркинЗагорал в одних трусах.

После доброй постирушки,Гимнастерку и штаныПоразвесил для просушки —Тоже ведь служить должны

За колючим за заборомНемцы вольные видны,В оккупированный городСмотрят Тёркина штаны.

Сам на солнце обнял землю,Руки выбросил вперед,И лежит сержант и дремлет,Позабывши даже взвод.

А речушка — неглубокийРодниковый ручеек —Шевелит травой-осокойУ его разутых ног.

И курлычет с тихой лаской,Моет камушки на дне,И выходит не то сказка,Не то песенка во сне.

Я на речке ноги вымою,Куда, реченька, течешь?В сторону мою родимую,Может, где-нибудь свернешь.

И не надо тебе отпуска,Уволнительной просить,Протечешь везде без пропуска,Где и людям не ходить.

По границе меж окопами,Меж застав и меж постов,Возле ДОТов, в землю вкопанных,Промелькнешь из-за кустов.

На мосту солдаты с ружьями,Ты под мостик — и прошла,Дотечешь дорогой кружноюДо родимого села.

Там печаль свою великую,Что без края — без конца,Над тобой, над речкой, выплакатьМожет, выйдет мать бойца.

Может быть, бельишка ветхогоГруду выйдет полоскать,И под ивы старой веткоюОтдохнуть присядет мать.

Над тобой, над малой речкою,Над водой, чей путь далек,Услыхать бы хоть словечко ей,Как живет её сынок.

Рук усталых кожу в трещинкахПриласкай и освежи,И про жизнь мою ей, реченька,Ты тихонько расскажи.

Как живу я меж казармами,За ворота — никуда,Как проходят в серой армииМои лучшие года.

Далеко в чужой ГерманииКак я жалуюсь тебе,И к какой меня заранееПриготовили судьбе.

Я солдат бывалый, стреляный,Мне ль не знать про жизнь бойца —Нам, солдатам, сверху веленоУмирать за власть «отца».

Потому судьбу солдатскуюПроклинаю и кляну,Чую яму где-то братскую,Чую новую войну.

Расскажи, что я попрежнемуДля людей веселый брат,И живому и умершемуЗемляку служить я рад.

Много в жизни было пройдено,Человек вконец устал,Дорога-больна мне родина,За которую страдал!

Замполитами замученный,Убегаю иногда,Где под проводку колючуюПротекает лишь вода.

В шутке крепкой всяк нуждается,Любят Тёркина — меня,Только мать и догадается,Что могу и плакать я.

Я лицо на речке вымоюИ никто не будет знать,Из воды рукой родимоюТу слезу достанет мать.

Расскажи ей: может, станется,Мне терпеть — не хватит сил,Что тогда велел я кланяться,И простить меня просил.

Здесь в Германии случается —Не один ушел солдат,Только пусть не убивается,Я вернусь еще назад.

Нет тебе цензуры, реченька,Чистой будешь там, как здесь,Передай ты до словечка ей,Расскажи про всё, как есть.

ОТ АВТОРА

Что ж еще? И всё, пожалуй.Скажут, книга без конца.Но она и без начала,Как и жизнь ее творца,Как и жизнь ее героя:Позабудут — перетрёт,Перетерпит — вновь откроютПотому что он — Народ.

Примечания

1

В День Победы — 9 мая 1945 года в Москве салютные выстрелы производились из пятисот орудий.