Приручи тревогу. Почему ты вырос беспокойным и как это исправить - Алексей Евгеньевич Герваш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Человек жестких правил, завышенных стандартов и четких норм, ожидающий, что все, включая его самого, будут им соответствовать, и карающий за любое отклонение.
Второй вариант «папы-военного» – это родитель, который по большей части отсутствует в жизни ребенка физически или эмоционально. «Папа-военный-на-далекой-службе» может не быть вовсе, приходить изредка, не интересоваться тем, что происходит с ребенком, иметь в жизни совершенно другие интересы и заботы. «Папа-военный» – сам по себе, дитя – само по себе.
В такой семье складывается невыносимая для ребенка ситуация.
Со стороны «мамы-медика» – мир чудовищно опасен и непредсказуем. Со стороны «папы-военного» – испытывать чувства нельзя. В идеале если один из родителей, мама-медик, транслирует чрезмерную угрозу окружающей среды, то второй родитель должен компенсировать такую гипертревожность теплом, заботой, лаской, эмоциональной вовлеченностью в воспитание ребенка. Это нейтрализовало бы посыл «мир опасен», исходящий от тревожного родителя. Но «папа-военный» не может ничего уравновесить, он лишь усугубляет проблему. «В этом опасном мире опасно абсолютно все – даже то, что я чувствую. Опасно ошибаться. Опасно не соответствовать правилам. Опасно выражать свои мысли и желания. Опасно быть собой».
У многих детей, растущих в таких семьях, появляется невыносимая дилемма: быть собой или сохранить связь с родителями. Ребенок стоит перед выбором: настаивать на своем, защищая свою личность и границы, и получить критику, обвинения в эгоизме, игнорирование или даже физические наказания. Или сдаться и получить поощрение в виде «казалось-бы-нормальных» взаимоотношений с родителями.
Поскольку человеческим детенышам связь с родителями необходима для выживания, очень часто нам приходится жертвовать собой, своей аутентичностью и природным темпераментом, чтобы остаться в более-менее безопасных отношениях с ними.
Мы привыкаем забывать о своих настоящих желаниях и потребностях, чувствах и собственном «Я», чтобы подстроиться под то, какими нас хотят видеть. Стоит ли говорить, что это довольно болезненное ощущение сохраняется в течение всей жизни?
Вы спросите, как такая покорность и утрата своего «Я» связаны с тревожностью.
Мы уже говорили, что глубоко в основе беспокойства лежит попытка не чувствовать ничего некомфортного. Потому что такие чувства, нормальные и приемлемые для большинства людей, напоминают тревожным людям о периоде их жизни, когда эти переживания были невыносимы. Попытка не допустить тяжелых чувств бесперспективна, но она заставляет нас перманентно испытывать тревогу: «Вдруг что-то пойдет не так, и у меня возникнут тяжелые чувства?!» В основном речь идет о стыде, вине, ощущении собственной несостоятельности, страхе и… самой по себе тревоге. Получается тот самый замкнутый круг: мы тревожимся, не станем ли мы тревожиться.
Восприятие неприятных эмоций как угрозы. Связка «страх – боль»
Еще одно последствие детства, проведенного в семье «мама-медик, папа-военный», – это появление в психике ребенка связки тревога → страх → боль (рис. 2, 2).
Рис. 2.2. Цепочка «тревога – страх – боль»
Все просто.
Если собака на улице дергает поводок, некоторые хозяева надевают на нее строгий ошейник. Такой, знаете, с шипами. Они впиваются в кожу при натяжении, собаке становится больно, и она смиренно идет рядом с хозяином. Потому что боится боли. Результат достигнут: животное удобно для хозяина, а люди говорят: «Какой хороший и воспитанный песик». Кра-со-та.
Некоторые люди по такому же принципу воспитывают детей. Чтобы добиться от ребенка желаемого поведения, они используют механизм страха. Существует несколько вариантов его применения.
Вариант 1: при непослушании родители причиняют моральную или физическую боль, чтобы ребенок хорошо-хорошо запомнил, что не слушаться больно. Дитя это, конечно, отлично запоминает, а заодно и то, что здоровое и нормальное чувство страха именно в его случае часто является предвестником моральной или физической боли.
Вариант 2: страх используется как одно из наказаний. «Ах, ты так? Ну погоди, отец вернется вечером, пусть он с тобой разбирается». Этакая пытка неопределенностью. Таким образом, тревога «а что будет, когда вернется отец?» превращается в страх «вот он уже идет». А потом как карта ляжет: или «папа-военный» «разбирается», или ему не до нас, но длительные тревога и страх уже сами по себе стали наказанием.
Результат один: в голове ребенка формируется железная цепь из трех звеньев. Ребенок запоминает, что «тревожно» значит «страшно», а «страшно» значит «больно». Следовательно, «тревожно» значит «больно», а в итоге – недопустимо. Есть тревога? Избавься от нее. Сию секунду. Как? Неважно, главное – избавься. Уйди в себя, откажись от своего мнения и потребностей, задобри родителей, стань незаметным, погрузись в мир компьютерных игр… Позже «на помощь» придут алкоголь или наркотики, незащищенный секс… Главное – избавиться от тревоги. Ведь она неминуемо приведет к боли.
Таким образом мы привыкаем постоянно пытаться избавиться от тревоги, безобидной изначально эмоции, цель которой – обратить наше внимание на что-то важное, новое для нас или потенциально рискованное. Но чем больше мы пытаемся от нее избавиться, тем вернее тревога становится для нас опасным и недопустимым чувством.
Утрата доверия миру через утрату доверия родителям
Давайте поговорим о доверии.
Доверие – это люкс, прерогатива. Способность к нему делает нашу жизнь комфортной. Мы можем делегировать полномочия на работе, а не везти все на своем горбу, как ломовая лошадь, потому что «никто не сделает так хорошо, как я». Мы можем пользоваться благами науки и цивилизации, доверяя ученым, врачам, инженерам. Мы можем наслаждаться жизнью, обращая внимание на ее приятные моменты, а не находясь в постоянном поиске подвоха. Мы проживем дольше и здоровее, в конце концов, так как наша автономная нервная система занимается гомеостазом и иммунитетом вместо постоянного поиска того, кто старается причинить нам вред, и причин ему не доверять.
Недоверие, конечно же, зарождается в детском возрасте и, как правило, через утрату доверия родителям. Существует несколько его типов:
1. Недоверие к людям.
2. Недоверие к себе.
3. Недоверие к своей физиологии, своему телу.
4. Недоверие к своей психике.
5. Недоверие к природе.
6. Недоверие к врачам.
7. Недоверие к системам и механизмам.
8. Недоверие к жизни…
У каждого травмированного ребенка может развиться как один из видов недоверия, так и несколько или даже все вместе. В дальнейшем вся его жизнь проходит под знаком недоверия. Оно определяет его эмоции, мышление и поступки. И цена этого огромна.
Конечно, уплатив ее, нам хочется верить, что мы сделали это не зря. Наш мозг начинает выискивать подтверждение парадигме «жизнь не заслуживает доверия, и я вынужден все контролировать». Мы уже говорили, что мир не подлежит
