Я — ярость - Делайла Доусон

Сердце у Эллы замирает.

— Почему? У тебя оружие?..

— Вовсе нет, просто я очень неуклюжая, а это маленький фургон, и мы стараемся держать его в чистоте, потому что бактерии очень коварны, а вакцина сама себя не распространит.

Лиэнн неловко слезает с ее спины и Элла, вдохнув полной грудью, встает на четвереньки. Она стоит в узком проходе, а Лиэнн отходит и садится за кухонный стол, по обе стороны от которого стоят скамейки. Ривер сидит напротив нее и с помощью фронтальной камеры наносит мазь на несколько неопрятных царапин на лице. Элле приходится опереться на стол, чтобы подняться. Лиэнн торжественно прокатывает по искусственному дереву разблокированный телефон: на нем блестящий чехол, маленький брелок «Сейлор Мун», а экран треснул.

— Как только ты сядешь к себе в машину, мы пойдем за продуктами, — Лиэнн пересекается с ней взглядами, и Элла замечает вспышку уязвимости — как и сама Элла, Лиэнн крайне обеспокоена. — Пожалуйста, не кради наши вещи. И если ты все же решишь уехать, то будет здорово, если перед этим ты выбросишь из окна мой телефон, а лучше — положишь на дорогу, потому что экран вряд ли переживет очередное падение.

— Почему ты ей доверяешь? — грубовато спрашивает Ривер.

Лиэнн смотрит на Эллу, на Ривер и снова на Эллу.

— Честно? Она выглядит такой же сломленной, как и я. Как потерявшаяся кошка.

Элла оскорбилась бы, не будь это правдой. Она в самом деле чувствует себя как потерявшаяся кошка: одинокая, пугливая, голодная и напуганная. Она молча берет телефон и прикасается к экрану, чтоб тот не заблокировался, выходит на улицу, хватает свои пакеты и бросает на заднее сиденье машины, сразу вытаскивая сырные крекеры.

О, благословенные сырные крекеры!

Элла так торопится, что рвет упаковку, и крекеры рассыпаются. Рот полон слюны, она запихивает в него печенье и роется в старом телефоне.

Лиэнн не врала, но Элла почему-то и так уже знала это.

Ей приходят письма с официального университетского домена, с темами типа «НЕОБХОДИМАЯ БАЗОВАЯ ТЕМПЕРАТУРА», или «СОВСЕМ НЕ КРУТО НАСТУПАТЬ НА БИФУРКАЦИОННЫЕ ИГЛЫ!», или «У НАС НОВЫЙ РЕКРУТ!» Еще во входящих находятся рассылки о распродажах от магазина «Этси», а также несколько писем от мамы, которая умоляет Лиэнн вернуться в университет, пока ее не лишили стипендии и стажировки. Твиттер у Лиэнн преимущественно фанатский, а лента в Инстаграме состоит из фотографий цветов и пчел. Наконец Элла открывает ТикТок и находит там видео, где Ривер держит чашку Петри, и подпись: «THE CURE — СНОВА В ТУР, КУСАЙ ЛОКТИ, РОБЕРТ СМИТ». Элла почти уверена, что The Cure — это рок-группа из 1980-х, а еще приятно видеть, что у Ривер несколько миллионов фолловеров, и в их ленте в самом деле нет ничего жуткого.

Все свидетельствует о том, что новым знакомым можно доверять. Более того, Элле нравится Лиэнн, понравилась с того самого момента, когда они встретились возле крекеров. С Ривер сложнее, но ехидство больше походит на маску. Элла окидывает взглядом пакеты с покупками: банки с супом были куплены на деньги Ривер, но их положили в пакет к Элле.

Ей совсем не хочется есть холодный суп.

Захватив все три банки, она идет обратно к фургону, держа в руке телефон Лиэнн. Та ухмыляется и оживляется, увидев Эллу.

— Итак, ты готова слушать?

Элла показывает банку с супом и встряхивает ее, приподнимая брови.

— Окей. — Ривер забирает банку, открывает крышку, переливает суп в пластиковую миску и ставит в микроволновку. — Ты садись.

— Я постою.

— Черт, ты еще скептичнее, чем я. — Ривер улыбается ей и садится за стол.

Суп подогреется через минуту. Элла выжидающе смотрит на Лиэнн.

— Я могу сделать вакцину от Ярости прямо тут, в фургоне, но мне нужна кровь с активным вирусом, а это значит — мы очень надеемся, — что ты можешь стать донором. Хотя технически ты несовершеннолетняя. Взамен — или скорее в качестве жеста доброй воли — мы сделаем тебе прививку. Это то, чем мы тут занимаемся: распространяем вакцину. Она терапевтическая, то есть лечит инфицированных, а у тех, кто еще не заражен, предотвращает будущее заражение. В отличие от ковида, на сей раз нам повезло.

Элла поднимает бровь.

— По крайней мере, в эпидемиологическом смысле победить этот вирус куда легче, — поправляется Лиэнн. — Моя подруга из аспирантуры синтезировала вакцину, но профессор украл формулу и продал ее какому-то жалкому уроду от фармацевтики, который распространяет дозы по тридцать тысяч за штуку, и поскольку у него патент, то технически никто больше не имеет права использовать эту формулу. Каждый раз, когда мы делали попытки выложить ее в открытый доступ, сайты затирались, а лаборатории грабили.

— Но как же правительство? Ведь в новостях говорят, что они разрабатывают вакцину…

Элла замолкает, потому что Лиэнн и Ривер смотрят на нее как на ребенка, который спросил, не может ли Санта-Клаус оплатить счет за электричество.

Лиэнн вздыхает.

— Наш президент и его приближенные очень ценят теорию свободного предпринимательства, а это значит, что они не могут легально распространять существующую вакцину, следовательно, создают вакцину с нуля с минимумом персонала, потому что всех, кто не страдал идиотизмом, они уже уволили. Нельзя полагаться на правительство.

— Вообще в чем-либо, — добавляет Ривер, и Лиэнн ухмыляется.

— Вот почему мы делаем это по старинке. Подруга поделилась со мной формулой, и я могу обучить десятки людей, имеющих соответствующее образование и оборудование. Десятки аспирантов и врачей распространяют вакцину по миру, постоянно передвигаясь. Самое сложное — заставить людей довериться нам, ведь если история станет достоянием широкой общественности, лавочку быстро прикроют.

— Зато у меня есть куча фанатов, которые нас поддерживают, — говорит Ривер. — Так что мы отлично организуем быстрые распродажи. Приезжаем, вакцинируем столько народу, сколько получится, и уезжаем к черту. Задержишься слишком надолго — и все оборудование конфискуют. Вчера вечером мы приезжали в Университет Южной Флориды, и там было столько людей, что у нас закончились дозы вакцины и зараженная кровь.

Микроволновка звякнула уже несколько минут назад. Ривер приносит суп и ставит миску на салфетку перед Эллой, выдает ложку. Предупреждает:

— Размешай, иначе обожжешься.

И хорошо, потому что она