Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами - Федор Раззаков

В первый раз Подгорный женился рано – еще когда учился в училище. Его женой стала однокурсница по Щепкинскому, девушка с редким именем Нэлли. Но этот союз постигла та же участь, что и многие другие ранние браки, – он распался спустя несколько лет. И сразу после этого Подгорный женился повторно. Это опять была актриса – коллега Подгорного по Малому театру Ольга Чуваева. Она пришла в Малый через несколько лет после Подгорного, закончив то же училище, что и он. Поначалу их связывали только дружеские отношения, но потом начался красивый роман. А когда Подгорный ушел из первой семьи, он тут же сделал предложение Ольге. В этом браке вскоре на свет появилась очаровательная дочь Дарья, очень похожая на своего отца (сегодня она работает там же, где и ее родители, – в Малом театре).

В 70-е годы Подгорный уже по праву считался одним из ведущих актеров Малого театра. Он много играл, и зрители специально ходили именно на него – как говорили в старину, «на фигуру». Скажем прямо, достичь таких высот было делом непростым, учитывая, что Малый театр был настоящим собранием корифеев – в нем работало десять народных артистов СССР. И выбиться «в люди» среди такого созвездия имен было адски трудно. Подгорный оказался одним из тех, кому это удалось. Он играл разные роли: Рюмина в «Дачниках», Шприха в «Маскараде», генерала Тафто в «Ярмарке тщеславия», Боркина в «Иванове», Чацкого в «Горе от ума». По поводу последней роли критик Андрей Караулов писал: «Подгорный никогда не играл сам себя. Но он, если так можно сказать, играл через себя. Он использовал материалы своей биографии. Чтобы так тихо, с такой грустью сыграть Чацкого, надо прочесть десятки поэтических книг…» Последнее замечание было верно: с детства Подгорный был заядлым книгочеем, перечитав чуть ли не всю библиотеку своего отца, которая считалась одной из крупнейших в Москве. И особое место среди этих книг занимала поэзия.

Несмотря на принадлежность к театру, который принято называть академическим, Подгорный продолжал оставаться таким же шутником и душой компании, как и в студенческие годы. Разве что глаза у него стали серьезными, а так все осталось прежним. О его розыгрышах до сих пор ходят легенды. Один из них до сих пор вспоминает актриса Элина Быстрицкая. Она играла с Подгорным в спектакле «Перед заходом солнца», и в одной из сцен Подгорный внезапно снял очки, необходимые ему по роли, и актриса увидела под ними… исполинские ресницы, которые актер специально наклеил перед выходом на сцену, чтобы «расколоть» актрису. Ему это удалось: Быстрицкая прыснула, после чего тут же повернулась к залу спиной, чтобы окончательно не сорвать мизансцену.

Но самый знаменитый розыгрыш Подгорного случился в середине 70-х, причем отдавал он политическим душком и мог навсегда испортить карьеру его участникам. Дело было в Щелыкове – любимом месте отдыха советских актеров, в том числе и Подгорного. Он ездил туда отдыхать каждый год, и у него там даже была своя отдельная комната, которая так и называлась – «комната Никиты». И вот однажды Подгорный с двумя дружками, приняв внутрь определенное количество горячительного, отправился за пивом в местный буфет возле почты. Но, к их несчастью, пиво на тот момент уже закончилось. Тогда Подгорный подбил своих товарищей немедленно отправить в Москву, руководству ВТО, в чьем подчинении находился дом отдыха, телеграмму следующего содержания: «Встревожены отсутствием пива в буфете дома отдыха Щелыково. Брежнев, Подгорный, Гришин». Смысл шутки был в том, что фамилии трех подписантов совпадали с фамилиями первых лиц государства: Леонид Брежнев тогда был генеральным секретарем ЦК КПСС, Николай Подгорный – председателем Президиума Верховного Совета СССР, а Виктор Гришин – хозяином Москвы и членом Политбюро. Попадись эта телеграмма на глаза кому-нибудь из высоких чиновников, и авторы шутки горько пожалели бы о своей выходке. Но, к счастью, все обошлось и дальше руководства ВТО этот розыгрыш не распространился. И говорят, что пиво после этого случая в дом отдыха завезли.

Работа в театре отнимала у Подгорного практически все его время. В кино он снимался редко, поскольку сценариев, достойных себя, он не находил. Исключения делал только для режиссеров, которых ценил и уважал. У таких мог сняться даже в крохотных эпизодах. Например, так случилось с Георгием Данелией, у которого Подгорный снялся в фильме «Осенний марафон» в маленькой роли директора института (в кадре актер появлялся всего пару раз).

Еще одним местом приложения своих сил Подгорный избрал телевидение, где в 70-е была очень сильная редакция телевизионных фильмов. Вот там актер снимался с удовольствием, поскольку и материал был отменный, и партнерами его становились профессионалы самого высокого класса. Одной из лучших работ Подгорного на ТВ принято считать главную роль в популярном сериале «Следствие ведут знатоки» – дело под названием «Подпасок с огурцом». Подгорный хоть и сыграл там преступника, но это был особенный преступник – в нем еще оставались крохи совести.

Последним спектаклем Подгорного в Малом театре должен был стать «Выбор» Юрия Бондарева. Но Подгорный успел дойти только до генерального прогона. Он играл человека, который попадал во время войны в плен, потом жил в Германии, но в конце жизни возвращался на родину, где умирал от рака. По злой иронии судьбы, от этой же болезни спустя год после премьеры спектакля умер и сам Подгорный – у него нашли рак аорты.

Первые признаки недомогания появились у Подгорного летом 1981 года, когда он вместе с театром отправился на гастроли в Тбилиси. Там у актера начала болеть спина под лопаткой, на что он пожаловался своей жене Ольге Чуваевой. Та повела его в поликлинику. Но местные врачи ничего страшного у актера не нашли, поставив диагноз – остеохондроз. Тот же диагноз поставили и врачи ЦИТО, куда Подгорный обратился сразу после гастролей. Актеру назначили лечение: прогревание, массаж. Однако ничего не помогало, боль шла по нарастающей. Жена Подгорного начала догадываться, что дело не в остеохондрозе, но старалась гнать от себя дурные мысли, надеясь на лучшее. Так тянулось всю зиму.

Вспоминает О. Чуваева: «И вот 26 марта 1982 года. Для меня этот день дважды памятный. Я в последний раз сыграла „Власть тьмы“. Собиралась идти на спектакль. Никита был дома. Позвонил знакомый врач. Какой-то странный голос. Помню только, он сказал что-то вроде: „С нашим другом плохо“. Спросил: „Никита Владимирович дома?“. – „Да, дома“. – „Ну, тогда позвоните мне вечером“. Оставил телефон. Я говорила на кухне, а Никита читал в спальне. Спросил меня, кто это был. Я сказала, что это новый режиссер с радио.

Не помню, как играла спектакль. Позвонила перед последней картиной. Врач сказал, что у Никиты рак. Я спросила: «Это безнадежно?». – «Нет». – «Операция?» – «Тоже нет. Опухоль расположена так, что ни один хирург не сможет ее достать. Она обволакивает средний ствол легочного бронха»…»