Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами - Федор Раззаков

25 сентября – Никита ПОДГОРНЫЙ

Актеры всегда считались людьми суеверными: не любят они играть разного рода болезни, умирать на сцене и на экране. Боятся, что таким образом спроецируют свою сценическую жизнь на реальную. Известно много случаев, когда подобные страхи не подтверждались. Но с другой стороны, есть масса обратных примеров, которые невольно наводят на мысль, что в этих суевериях все-таки есть какая-то доля истины. Судьба актера Никиты Подгорного именно из этого ряда.

Никите Подгорному самой судьбой было уготовано стать артистом: многие его предки посвятили свою жизнь театру. Его бабушка – Наталья Ивановна Любушкина – играла с Комиссаржевской, дядя – Николай Афанасьевич – всю жизнь проработал в Художественном театре, и, наконец, его отец – Владимир Афанасьевич Подгорный – играл у Мейерхольда в Студии на Поварской, а остаток жизни провел в Малом театре. Так что Никита, едва он появился на свет, сразу окунулся в творческую атмосферу. В их доме часто бывали знаменитые люди того времени: Константин Станиславский, Михаил Чехов, Василий Качалов, Юрий Тынянов и др., а по соседству с ними жили такие выдающиеся актеры, как Софья Гиацинтова, Серафима Бирман, Вера Пашенная. Последняя больше всех обожала юного Никиту и всем и всюду неизменно повторяла, что считает его своим внуком.

Чуть ли не сразу как Никита научился ходить и говорить, родители тут же стали водить его в театр. Он пересмотрел множество спектаклей во МХАТе и Малом театре, а любимым его актером на всю жизнь стал знаменитый мхатовский трагик Леонидов.

В 1948 году Никита закончил десятилетку, причем экзамены сдавал экстерном. Хуже всего ему давалась алгебра, и были большие сомнения, что он вообще ее сдаст. Но Подгорного выручило его природное обаяние. Купив цветы и огромный торт, он отправился за город, где на своей даче жила его учительница по математике. Говорят, Подгорному не пришлось ничего сдавать: узнав, что он собрался идти в артисты, чтобы продолжить актерскую династию Подгорных, учительница поставила своему ученику вожделенную тройку.

В отличие от подавляющего числа абитуриентов, которые подают документы сразу в несколько театральных вузов, Подгорный шел только в один – в Щепкинское училище при Малом театре. На его сцене много лет проработал его отец, и этот театр Никита считал самым лучшим из всех существующих театров. Его приняли с первого же захода. И практически сразу Никита стал всеобщим любимцем, поскольку характера был легкого, компанейского и остроумными шутками сыпал направо и налево. И актером он был многогранным: мог с равным успехом играть и стариков, и героев-любовников. Причем даже крохотную роль из разряда «кушать подано» умудрялся превратить в маленький праздник, после которого ни один из его преподавателей и однокурсников не сомневался – у этого студента впереди блестящее будущее. Так, собственно, и получилось. Еще в училище Подгорный вместе со своими однокурсниками играл в массовках в Малом театре и уже на голову опережал своих товарищей по училищу. Причем играл-то не роли, а какие-то рольки, но после его выхода на сцену многие зрители, впервые видевшие его, восхищенно спрашивали: «Кто это?» И знатоки театра отвечали: «Это Никитушка, сын Владимира Афанасьевича Подгорного».

Как и предполагалось, закончив училище, Подгорный был определен в Малый театр. Под свое крыло его взял признанный мэтр театра Михаил Царев. Как и Пашенная, тот считал Никиту своим внуком, обожал его и всячески баловал. Даже шалости, которые не прощал другим, ему спускал с легкостью необыкновенной. Например, однажды Подгорный с приятелями закрылись в гримерке, чтобы распить после спектакля бутылку «Столичной». В это время в дверь постучали. На вопрос «кто там?» раздался голос Царева. Однако в Малом театре в ту пору было несколько шутников-имитаторов, кто мастерски подделывал голос Михаила Ивановича. Подгорный подумал, что это кто-то из них, и послал непрошеного визитера куда подальше. Однако стук продолжился, но уже более настойчиво. Подгорный опять выругался. Наконец, после того как стук не прекратился, он открыл дверь и обмер – на пороге действительно стоял Царев. Все присутствующие ожидали грандиозного скандала. Но мэтр даже голоса не повысил, а на скорые извинения Никиты ответил: «Ничего, Никитушка, я к этим шуткам уже привык».

К слову, подобным образом к Подгорному относился не только Царев, но и другие корифеи прославленного театра: Михаил Жаров, Борис Бабочкин, Игорь Ильинский. Как утверждают очевидцы, в родном коллективе у Подгорного вообще не было врагов, что является случаем уникальным – в таком учреждении, как театр, где чуть ли не все друг другу завидуют, это нонсенс. Но с Подгорным это было именно так. Хотя не любить его порой было за что: единственный и поздний ребенок в семье, он с детства привык, чтобы его любили и уделяли ему внимание, а сам мог быть и грубым, и жестким. Но то было крайне редко и в основном с людьми, которые самому Подгорному были несимпатичны. В число таких людей суждено было угодить режиссеру Борису Равенских. Он ставил с Подгорным спектакль «Власть тьмы», и у них чуть ли не с самого начала не сложились отношения. Их неприязнь друг к другу дошла до такой степени, что Подгорный после одной из репетиций позвонил режиссеру домой и наговорил ему по телефону массу резкостей. После чего заявил, что покидает Малый и переходит в Вахтанговский театр. Зная характер Подгорного, который всегда выполнял то, что обещал, многие посчитали, что вопрос с переходом – дело решенное. Однако Подгорный так и не ушел из родного театра. Говорят, его уговорил остаться его вечный заступник Михаил Царев.

Широкая известность пришла к Подгорному в конце 50-х, когда на экраны страны вышел фильм Ивана Пырьева «Идиот», где он сыграл роль Ганечки Иволгина. Критики потом писали, что Подгорный сыграл его так, как прописано у Достоевского. На волне подобного успеха актеры обычно бросаются играть все подряд, лишь бы закрепить свалившуюся на их голову славу. Но Подгорный был иного склада актер: он очень гордился своей работой у Пырьева, но размениваться на более мелкие роли не желал. Поэтому в кино снимался редко, урывками, поскольку роли выбирал тщательно и скрупулезно. Вот почему его следующая значительная роль в кино состоялась спустя почти десятилетие. В детективе Герберта Раппапорта «Два билета на дневной сеанс» он сыграл ученого-химика Лебедянского. Еще на стадии съемок скептики твердили, что Подгорному не следует связываться со столь низким жанром: дескать, негоже актеру ведущего театра страны играть в детективе. Однако стоило фильму выйти на широкий экран, как скептики тут же замолчали. Фильм получился отменный, и одна из лучших ролей в нем – у Никиты Подгорного.