Похождения видов. Вампироноги, паукохвосты и другие переходные формы в эволюции животных - Андрей Юрьевич Журавлёв

чьи особенности названы ниже (рис. 26.39.34). Ремипедии отличаются от других раков небольшим квадратным головным щитком (весь рак менее 5 см длиной), простыми мандибулами и множеством туловищных сегментов с двуветвистыми ножками (рис. 26.39.40). Вооружены они двумя парами максилл и парой ногочелюстей, иногда удлиненных и усеянных какими-то дисковидными органами. Глаз у ремипедий нет, но это связано с образом жизни современных форм, скрывающихся во тьме морских подводных пещер и полагающихся на химическое чутье. Их короткие двуветвистые веслообразные щетинистые антенны постоянно трепещут, подгоняя воду к чувствительным каналам. По ним химические сигналы поступают на тысячи обонятельных нейронов огромного для столь небольшого существа второго отдела мозга и создают представление о мире из одних лишь запахов, почти как у героя «Парфюмера». Разумеется, в соответствии с канонами этого романа Патрика Зюскинда, они находят притягательный источник запаха и уничтожают его. Обычно это безглазая креветка или рыба: слепые пожирают слепых…

Ремипедии особенно интересны тем, что, согласно молекулярным данным, являются ближайшими родственниками насекомых (Insecta), которые обычно передвигаются на шести ходных ножках. (Интересно, что дыхательний белок – геомоцианин – у них устроен так же, как у насекомых, но отличается от «меденосного» пигмента других раков.) В ископаемой летописи эти рачки отметились единичными сомнительными формами, конечно в лагерштеттах. Как именно и на каком количестве конечностей будущие «шестиножки» вышли из воды, можно представить по-разному: напрямую из морских волн, через соленые подземные воды, где обитают ремипедии, а может, через пресные водоемы. Последнее наименее вероятно, поскольку в конце силурийского – начале девонского периода, когда предки насекомых оказались на суше, долговременных пресных водоемов, где можно было спокойно, не опасаясь внезапного исчезновения жизненного пространства, эволюционировать, просто не было. Вряд ли помогли и подводные пещеры: тамошние ремипедии отделены от поверхности водоемов десятками метров очень разных по составу вод (где есть непреодолимый барьер – слой, зараженный сероводородом). Тем более что достаточно сложный мозг ремипедий, на самом деле очень похожий на этот орган насекомых, предполагает, что общие предки и тех и других были зрячи и, значит, жили в освещенной зоне моря, откуда и выскочили на берег.

Некоторые современные потомки водных ракообразных, особенно ногохвостки, или коллемболы (Collembola; от греч. κολλαω – приклеиваться и βολιζ – метательный снаряд), так там и скачут. Свое русское название они получили из-за прыгательной вилки. Благодаря этому необычному органу, который в сложенном виде удерживается видоизмененной конечностью – зацепкой, коллембола способна мгновенно (за несколько миллисекунд) переместиться в высоту на несколько десятков сантиметров и исчезнуть с глаз возможного хищника. Ныне коллемболы стали излюбленным объектом макрофотоохоты, поскольку и сами они, яркие и добродушные на вид, и окружающая мини-среда (причудливые, похожие на сказочные грибки плодовые тела слизевиков), при большом увеличении кажутся совершенно инопланетными. А в раннедевонскую эпоху даже самые крупные наземные существа были немногим больше ногохвосток, хотя их размеры за пределы полутора сантиметров не выходят (обычно – миллиметры и меньше). Чтобы удержаться на ногах после высокого прыжка, когда коллембола взлетает и совершает кульбиты, у нее на брюшке есть трубка, через которую выделяются капельки липкого вещества. Оно и прихватывает насекомое после приземления. Этот же полый вырост связывает коллембол с прошлой, водной, жизнью: в нем содержится влага, используемая при высыхании или для умывания (без всяких кавычек). Как у раков, у ногохвосток есть две пары антенн, грызущие или колющие мандибулы, небольшие максиллы, три пары грудных ножек и брюшко с конечностями, часть из которых как раз и преобразована в брюшную трубку, зацепку и вилку (на первом, третьем и четвертом сегментах). Ротовые придатки погружены в особую капсулу, поэтому еще одно название данной группы «шестиножек», включая бессяжковых, – скрыточелюстные. Вторая пара максилл, как предполагается, слилась в непарную пластинку – нижнюю губу. Глаза, не считая простых глазков, собраны в две выступающие «кучки».

Живут современные коллемболы среди гниющих остатков растений (в лесной подстилке, под корой, в трухлявых пнях), а также в почве; некоторые способны ходить по воде, используя силу поверхностного натяжения. И если отбросить лесную и почвенную составляющие, так же они и начинали свой жизненный путь – среди подгнивающих риниофитов, зостерофиллофитов, прочих древних безлистых малорослых растений и гигантских, многометровых грибов в Райни (410 млн лет назад). Хотя раннедевонские коллемболы, судя по их копролитам, питались гифами грибов, до больших размеров они не разъелись. Несмотря на крошечное тельце – 1,5 мм длиной, риниелла (Rhyniella – а как еще может называться ногохвостка из Райни?) опознается по прыгательной вилке и брюшной трубке. Трудно представить, что одно из этих приспособлений появилось без другого: иначе пришлось бы падать на землю любым местом, а это, наверное, не очень приятно даже коллемболе. Впрочем, трубка как важный орган водообмена вполне могла сформироваться несколько раньше. Ловить юрких прыгунов тригонотарбам, сенокосцам и хищным многоножкам было непросто: подпрыгнула риниелла на ринии – и избежала жвал риниогнаты. Поэтому до сих пор коллемболы многочисленны и разнообразны.

Однако летоисчисление насекомых начинается не с них, а с другого древнейшего существа из Райни – леверхулмии (Leverhulmia), пусть от него остались лишь «рожки да ножки»: три пары «когтистых» грудных лапок, покрытых волосками-механорецепторами, и короткие брюшные придатки, сочлененные с фрагментом тела (рис. 26.39.41). Причем на брюшные ножки леверхулмия еще могла опираться. Напоминает она разных первичнобескрылых насекомых, таких как чешуйницы (Lepismatida) и махилисы (Machilida; рис. 26.39.42). Махилисы, кстати, неплохо себя чувствуют в приливно-отливной зоне: не боятся соленых брызг и неплохо плавают. Так же хорошо эти веретеновидные, прыгучие, стройные, покрытые переливчатыми чешуйками членистоногие (до 2 см длиной) могли ощущать себя и среди раннедевонских затопляемых земель Райни. Небольшая переднеспинка, длинное членистое брюшко с редуцированными ножками (грифельками), церки (на месте хвостовых ножек), хвостовой сегмент (тельсон) и даже сложные глаза и грызущий ротовой аппарат роднят их с ракообразными в большей степени, чем коллембол (а особенности брюшка – и больше, чем любых других насекомых). Некоторые энтомологи не исключают, что махилисы больше соответствуют прообразу древнейших насекомых, чем ногохвостки.

На все девонские отложения остатков насекомых приходится исключительно мало. Если что и описывают, то вскоре оказывается, что это фрагменты либо многоножек, либо кого-то еще. Самые древние крылатые насекомые обнаружены в нижнекаменноугольных отложениях (325 млн лет назад) саксонской части Германии и названы деличала (Delitzschala). (Русское и латинизированное название этого ископаемого различаются на целых четыре согласных, поскольку последнее представляет немецкую транскрипцию славянского топонима Делич.) От деличалы осталось не так мало: почти вся правая часть тела с парой больших красивых пестреньких крыльев и длинным членистым хвостовым выростом – церкой. Эти особенности, а также схожесть жилкования на переднем и заднем крыльях позволяют распознать в деличале одну из первых палеодиктиоптер (Palaeodictyoptera;