Курский излом - Валерий Замулин

Немецкая статистика свидетельствует, что 5 июля основные потери танковые части понесли от мин. В полной мере это относится и к «тиграм». Так, согласно приведенному выше донесению ГА «Юг», в «Великой Германии» все 20 танков и 5 штурмовых орудий потеряны на минных полях, в 3‑й тд: из семи потерянных Т-4 — шесть были подорваны, в 8‑й тяжелой роте «Дас Райх» — из двух машин обе пострадали от мин, в дивизии «Мертвая голова» все танки и штурмовые орудия потеряны при попадании на минные поля. Был подбит «тигр» и будущего немецкого рекордсмена М. Витмана.

Тем не менее не стоит преуменьшать значения артогня, вклад артиллеристов был весом, пусть даже на первый взгляд и не слишком заметен. Хочу обратить внимание читателя на разницу в потерях танков в дивизиях СС. Необычным на первый взгляд кажется соотношение между потерями танков в соединениях, наступавших рядом. Так, 13‑я рота «Лейбштандарт» лишилась 50 % машин, кроме того, в дивизии вышли из строя 4 «четверки» и 11 самоходок, а 8‑я рота «Дас Райх» — только 2 танка из 12 принимавших участие в атаке и 10 штурмовых орудий. Причина здесь в действиях артиллеристов. На направлении движения боевой группы «Лейбштандарт», помимо артстредств 151‑го гв. сп и приданных ему частей, в течение дня командование 52‑й гв. сд проводило массирование артиллерийским резервом дивизии. Вдоль дороги Томаровка — Быковка на участке от выс. 228.6 — с. Быковка было выдвинуто практически два истребительно–противотанковых полка.

И хотя они имели на вооружении лишь 45‑мм и 76‑мм пушки, которым было не под силу уничтожить «тигра», но обездвижить [442] его они вполне могли, а значит, сорвать атаку. Хотя, как свидетельствует статистика, были случаи и уничтожения этих боевых машин артогнем. Когда по расчищенным от мин саперами проходам в атаку шли «тигры», на каждую из машин концентрировали огонь несколько расчетов. Причем важную роль сыграло наличие в частях подкалиберных снарядов.

Что касается потерь в живой силе войск 4‑й ТА 5 июля, то они оказались также самыми высокими за весь период операции — 2527 человек, в том числе 365 — были убиты и 33 — пропало без вести{391}. Во 2‑м тк СС с 19.00 4 июля по 19.00 5 июля вышли из строя 1047 человек, в том числе 187 убитыми{392}. Причем в дивизиях, действовавших на направлении главного удара, они оказались очень высокими даже по стандартам, принятым в войсках СС: «Лейбштандарт» лишилась всего 602 человека (89 — убито, 496 — ранено и 17 — пропало без вести), а «Дас Райх» — 290 (67 и 223).

Более существенный урон был нанесен войскам АГ «Кемпф». В ее соединениях вышли из строя всего 3484 человека, в том числе 275 — погибли и 98 — пропали без вести{393}.

Следовательно, общие потери войск ГА «Юг», участвовавших в прорыве главной полосы обороны Воронежского фронта, составили 6011 человек, в том числе убито и пропало без вести — 771.

Подробно о потерях войск Манштейна в ходе операции «Цитадель» указано в таблице 19.

По давно заведенной традиции заседания Военных советов Воронежского фронта и его армий, где обобщалась вся основная оперативная информация, принимались окончательные решения и ставились задачи на следующий день, начинались незадолго перед полуночью.

Каковы же выводы были сделаны в ночь на 6 июля советским командованием? Главным итогом дня стало удержание основных сил противника в системе армейских рубежей. Первый наиболее мощный удар группы армий «Юг» не привел к обрушению подготовленной войсками Воронежского фронта системы рубежей. О каком–либо глубоком вклинении или прорыве неприятеля, а тем более выходе его мобильных соединений на оперативный простор, как это было прежде, говорить не приходилось. Оборона всех армий фронта, в том [443] числе и на направлении главного удара противника, показала свою устойчивость, абсолютное большинство войск дралось храбро и мужественно. В ходе тяжелейших боев в течение суток врагу был нанесен немалый урон.

Особенно было отмечено, что уже в первые часы немецкого наступления части армий первого эшелона почувствовали большое значение хорошо продуманной и подготовленной системы инженерных сооружений и заграждений, которая была разработана специалистами и воплощена руками гвардейцев за предшествовавшие месяцы. Разветвленная окопная сеть позволила сохранить во время утренней бомбежки и артподготовки практически весь личный состав передовых батальонов. А многочисленные, хорошо замаскированные минные поля, перекрывавшие по несколько раз не только танкопроходимые участки, но и все подходы к переднему краю главной полосы, в сочетании с плотным огнем артиллерии не позволили танковым частям Гота и Кемпфа использовать мощь первого удара в полном объеме.

Сыграли свою положительную роль посты боевого охранения и передовые отряды в предполье. Враг был вынужден вместо взламывания главной полосы растрачивать потенциал первого рывка на уничтожение боевого охранения и инженерных сооружений и заграждений предполья. Таким образом, в течение первых 7–12 часов ни одна часть, ни одна дивизия первого эшелона 6‑й гв. А не были выбиты со своих позиций. Не было случаев массовой паники и бегства, на что очень рассчитывал враг. Принципиально не изменилась ситуация и после того, как 2‑й тк СС и 48‑й тк во второй половине дня потеснили войска 71‑й гв., 67‑й гв. и 52‑й гв. сд. Сопротивление наших войск даже в глубине обороны не снизилось, гвардейцы продолжали упорно драться, сковывая основные силы неприятеля.

Один из первых выводов, который сделал Военный совет 6‑й гв. А по итогам дня, был следующий: «Столь высокой концентрации огневых средств на узком фронте прорыва противник ранее никогда не создавал». На отдельных участках инженерные укрепления и противотанковые заграждения, возводившиеся более трех месяцев, были стерты в пыль.

Тактика противника претерпела ряд изменений. Как и прежде, она была хорошо продумана и максимально адаптирована к условиям конкретной операции. Слабые стороны группировки, подготовленной для рывка к Курску, немцы постарались усилить. Так, противнику явно не хватало артиллерийских средств, поэтому на танковые части, которые ранее использовались по прямому назначению — составляли основу подвижной группы развития успеха соединений, была возложена задача [444] прорыва обороны и артиллерийской поддержки пехоты. Но сейчас эту функцию выполняла в основном бомбардировочная авиация, в первую очередь пикирующие бомбардировщики. В реальных условиях это требовало от войск и их штабов быстрого и четкого исполнения приказов, высокой слаженности и взаимодействия участвовавших в бою нескольких родов войск. Все это в достаточной степени продемонстрировали соединения 4‑й ТА в первый день наступления.

Как и предполагалось, тараном немцы избрали бронетанковые части. Враг пытался сломить стойкость и упорство наших войск в обороне массированным применением танков. Выработанное заранее советской стороной «противоядие» от гитлеровского «зверинца» оказалось эффективным. Одним из важных его компонентов стали противотанковые резервы, которые имели в подчинении командиры дивизий первого эшелона и командующий 6‑й гв. армией. Решение о выделении в распоряжение командования армий нескольких сильных артиллерийских соединений, какими являлись отдельные истребительно–противотанковые бригады, полностью себя оправдало.

Факты свидетельствуют, что примерно с 13.30–14.00 именно противотанковый резерв командарма в значительной мере решил исход боя между селами Черкасское и Коровино. Причем успех был достигнут не столько созданием высокой плотности орудий на опасном участке, сколько грамотным маневром артиллерийских средств. Действовавшая здесь 27‑я оиптабр не имела положенного по штату третьего полка, а один из двух иптапов не был полностью укомплектован материальной частью. Однако, сосредоточенные вовремя, в нужном месте, эти средства сыграли очень важную роль. В результате противнику так и не удалось осуществить прорыв между этими населенными пунктами. В то же время затягивание с выдвижением 28‑й оиптабр в полосу 52‑й гв. сд сыграло негативную роль и позволило противнику прорвать главный рубеж на всю глубину и подойти ко второму.

Вместе с тем существенным недостатком артиллерийской группировки 6‑й гв. А было наличие значительного числа маломощных 45‑мм противотанковых орудий. На 5 июля в ее составе числилось 248 «сорокапяток» в стрелковых дивизиях и 85 — в пяти истребительно–противотанковых полках, что составило 43,4 % от общего числа противотанковых орудий дивизионной, полковой и истребительно–противотанковой артиллерии армии. Это внушительная сила, почти половина артиллерии армии. «Сорокапятка» отличалась незначительным весом, расчет в бою без труда быстро перекатывал ее с места на место, но эффективность орудия в условиях массированного [445] применения противником новых и модернизированных образцов танков оказалась значительно ограниченна.