Сны Эстер (СИ) - "Salvill Vilder"

— А он как узнал?

— Теарон сам ему всё сказал вроде бы. Ну, так Терезе рассказал Лейтон.

Дэйв сделал очередную паузу, подтянул колени к груди, обхватив их руками, и положил на них подбородок. Он не смотрел на Эстер.

— Я потом узнал, что Деврекс даже не стал его за это наказывать, хотя это на самом деле довольно весомый проступок. А ещё, что отец, когда оттолкнул его от кровати мамы, успел сломать ему ребро обо что-то из мебели. Это был, наверное, первый раз, когда он на кого-то из нас поднял руку. С тех пор мы могли встречаться только тайком. Первый месяц вообще только через Тильда записки передавали. Я иногда спускался к реке и смотрел издалека, что происходит у Деврекса на ферме. Лили, когда подросла, тоже стала заботой Терезы: мама ещё не могла встать, но мы хотя бы знали, что она идёт на поправку. Так что очень скоро Лили заинтересовалась, куда я или Тереза иногда пропадаем. Мы стали брать её иногда с собой. Благо, она уже малышкой поняла, что такое «секрет». Рассказала только маме, но она сохранила всё в тайне, даже помогала с прикрытием, только попросила иногда передавать письма, — Дэйв, до этого момента всё ещё по-спокойному грустный, вдруг снова словно ощетинился, добавив ядовитой злости в тон: — Помню, как в очередной раз, когда мы встретились, Теарон пришёл без ответа для неё, только попросил передать, чтобы написала, что она хочет знать, ещё раз. Он долго не говорил, что случилось, но оказалось, что о переписке узнал Лейтон, нашёл все её письма и сжёг. И последнее, ещё не прочитанное, тоже. А один раз он даже сорвал встречу, сдав нас отцу… — Он ещё раз вздохнул и снова с усталой грустью продолжил: — В общем, после ритуала, когда Тереза рассказала отцу, что Теарона ещё можно спасти, он ответил категорическим отказом. Не знаю, на что она надеялась. Даже просьба мамы его не переубедила. Поэтому и домой мы его возвращали тайно. Удивительно, что Лейтон вдруг вызвался помочь, хоть в чём-то эта скотина оказалась полезной. То ли совесть у него проснулась, то ли, тень знает, что его в жопу ужалило… Но долго скрывать всё равно не удалось. В общем, снова был скандал. Мама не пустила отца на порог комнаты, где мы его прятали, но толку? Конечно, ударить маму отец так и не решился, хотя угрожал, но он и без этого много успел наговорить про всё подряд и про то, что он согласия не давал и терпеть в своём доме, как он выразился, выродков, не желает, и что вообще ещё прорвётся мимо нас в комнату и добьёт. Мама, конечно, попыталась поставить его перед фактом, что не ему одному теперь решать, что будет происходить в этом доме, но, опять-таки, а какой толк? Он не собирался её слушать. Согласился только оставить его хотя бы до выздоровления, но так об этом говорил, будто не верил, что оно вообще наступит. А мы надеялись, что к тому времени отец остынет и перестанет себя так вести. Правда, тогда уже откуда-то пошла молва по посёлку, и он не особо был этим доволен. Кричал и ругался чуть ли не каждый день. Теарон и без этого был не в лучшем виде: нам казалось, что он так и не поднимется просто потому, что больше не хочет жить. Мне даже казалось, что он и нас то не всегда узнавал, когда приходил в себя. Мама едва его убедила хотя бы начать снова есть, пускай и через боль — эта Ашаке действительно сильно его поломала. Поэтому, когда он наконец начал восстанавливаться, мы обрадовались. Старались быть рядом, хотя бы я, мама и Тереза. Ринделл не особо интересовался, только помогал искать лекарства, ведь иногда выбирался в Рагоссу, Айвен с Марикой только стали больше бояться, а Лилит мы не подпускали до определённого момента, чтобы не пугать и не расстраивать уже её. К тому времени, когда он смог наконец подняться, отец даже перестал закатывать истерики каждый день, только бурчал иногда и продолжал игнорировать некоторые наши просьбы. Мне всё равно казалось, что ещё немного, и всё станет хорошо. Но стоило нам обрадоваться, и Теарон просто исчез.

Он снова сделал паузу, покосился на Эстер, словно только сейчас вспомнил о её существовании. Она всё ещё молча сидела рядом, глядя на него и слушая.

— Не знаю, зачем я всё это рассказываю, — наконец не то задумался вслух, не то признался Дэйв.

— Всё нормально, — решила поддержать его Эстер.

— Просто… разве это интересно?

— Это важно? Я же всё равно слушаю.

Он немного помолчал. Эстер решилась задать вопрос:

— Если ты видел Тильда, почему никому не сказал?

— Я не хотел, чтобы они возвращались к Деврексу! — категорично ответил Дэйв. — А отец бы быстренько это устроил. Или ещё что-нибудь в том духе. Я не знаю. Даже когда Теарон пропал, мы в первую очередь подумали, что это он его выгнал, но он всё отрицал, и даже сам удивился. К тому же именно его плащ пропал с вешалки, отец бы вряд ли его отдал. Мама тогда долго пыталась организовать поиск, ведь боялась, что он ещё слишком слаб и может просто погибнуть где-нибудь в дороге. Тереза ей помогала, но тщетно: он будто растворился, ни следа, ни приметы, даже когда новости из других посёлков доходили — ничего. До нас лишь спустя пару лет только дошли слухи, что где-то видели человека с нужными приметами, но это были только слухи, и порой они даже противоречили друг другу. Мама от нервов снова заболела, Тереза скоро просто обиделась и даже упоминать его имя мне запретила. Я тоже долго не понимал. Ведь столько сил вложили, так старались всё исправить, а по итогу что? Но я просто скучал. Потом умер отец, снова начались тщетные поиски. А сегодня… — Дэйв грустно улыбнулся. — Тереза, когда услышала, она обрадовалась. Я даже удивился. Столько лет злилась, а тут вдруг обрадовалась. Если бы её этот её жених отпустил, мы бы на вокзал вместе пришли.

Дэйв вдруг словно очнулся, оглянулся и поискал глазами Лили: девочка всё ещё была на виду, разглядывала найденный под пнём у кустов муравейник, положив на него одну ягодку. Он успокоился, снова повернулся лицом к склону. Эстер какое-то время ещё молчала, разглядывая крыши домов.

— Ринделл пригласил нас пожить у вас, пока мы не уедем, — решила сказать она.

— Да? — с едва заметным отвращением вдруг удивился Дэйв. — С чего бы? Он-то как раз вообще не в восторге.

— Ну, я тоже не особо поняла, — сама не понимая, врёт ему или нет, заметила Эстер.

— Хотя, вообще о его мотивах догадаться не трудно, — мрачно фыркнул Дэйв, но пояснять ничего не стал. — А вы что?

— В смысле?

— Согласились?

— Не знаю, — на этот раз совершенно честно ответила Эстер. — Он вообще, как бы не всем нам предложил, Ар… то есть, Теарон сказал, что ему всё равно, а ни я, ни Грег ещё ответ не дали.

— А ты хочешь?

Он, задавая этот вопрос, почему-то усмехнулся, снова глядя на девушку. Эстер смогла только пожать плечами.

— Мне как-то тоже всё равно, — неловко попыталась слукавить она: что говорить, а между жизнью даже на короткий период в том же вагоне и жизнью в доме была ощутимая разница. — Я решила, что если уж они там между собой с Грегом договорятся, то я с ними.

— А давно вы вместе катаетесь? — не то попытался пошутить, не то просто с насмешкой спросил Дэйв.

— Третий день? — предположила Эстер. — Ну, именно что «катаемся» мы только третий день. Я же вроде говорила уже, что мы до этого в Симларе были. Я пару месяцев, Грег не знаю сколько, Теарон три года.

— И все вместе столкнулись с этой вашей общей проблемой? Интересно, — заметил он, но, видя как меняется на более озабоченное её выражение лица, решил не настаивать. — Я понял, ты молчишь. А в Симларе этом вашем вы что делали?

— Жили и работали? — предположила Эстер, невольно улыбнувшись.

— Это тоже какая-то тайна? — откровенно недовольно спросил Дэйв.

— Нет. Просто мы там… просто жили, — неуклюже пояснила девушка. — Я искала работу нормальную, а они уже там чуть ли не корни пустили, за столько-то лет. — Она вспомнила дом Марты, оставленную там без ассистентки Наёши и снова загрустила. — Но пришлось сорваться. И вот мы тут.

— А дальше в Рагоссу, так?

— Наверное, — снова пожала плечами Эстер.