Сны Эстер (СИ) - "Salvill Vilder"

— Ладно, они, а ты чего пришёл? — неожиданно первым обратился к нему с вопросом Теарон.

— Нам есть что обсудить и это очень важно. Тебя невозможно было найти…

— Кому надо, те почему-то нашли, — перебил его маг.

— Я только знал, что ты был в Конрале. Деврекс сказал. Тебя искали и по имени, и по приметам, но без толку: ты вообще здесь без вести пропавшим считался до определённого момента. Я пытался передать письмо хотя бы через Маригду, но ты снова исчез. Все остальные обращения пришли обратно, потому как за ними никто так и не пришёл.

Эстер невольно слушала, делая вид, что на самом деле ничего не слышит. «Письмо? Значит, о нём говорил этот Дэйв? Как он сказал, Ринделл? Я уже слышала это имя. Старший брат, верно?» — припомнила девушка, ещё раз присматриваясь к мужчине. Они все, и Дэйв, и Лили, и Теарон, и этот Ринделл действительно были друг на друга очень похожи внешне, насколько Эстер вообще могла судить по уцелевшей половине лица мага.

— А я тебе вообще зачем, может, с этого начнёшь? — немного спокойнее обратился с вопросом Теарон.

Ринделл перед ответом сел за стол напротив. Тильд было выпрыгнул на столешницу, но тут же убрался обратно на колени.

— Чтобы тебе было известно, у нас отец погиб, — с долей упрёка наконец сказал Ринделл.

— Давно?

— Четыре года назад.

Теарон устало вздохнул, поставил руки локтями на стол и положил на них голову, долго смотрел на брата и наконец спросил:

— Это очень печально. Но скажи лучше, как я сейчас должен на это реагировать? Чтобы потом никто не говорил, что я рад или недостаточно скорбел.

— Не начинай! — огрызнулся Ринделл.

— Я ещё ничего не начинаю.

— Так, давай серьёзно поговорим, это, правда, важно!

— Ты так и не сказал, о чём. Я могу догадаться, например, что вы наследство поделить не можете. Это или что-то ещё?

Ринделл выглядел всё более злым и вместе с тем внезапно растерянным и даже отчасти напуганным. Наблюдая за Теароном, Эстер могла сказать только одно: если он и изображал агрессию, то не от настоящей злости, а только чтобы от него быстрее отстали.

— Да, дело в наследстве, — подтвердил уже тише Ринделл. — Только выслушай внимательно и подумай потом тоже очень хорошо. Ладно?

— Хорошо. Говори, я молчу.

— Так вот. Я знаю, у нас с тобой не всё хорошо сложилось, и, наверное, странно спустя столько лет в первую очередь говорить об этом, а не о чём-то ещё, но всё-таки. Отца ты нашего прекрасно знал, нрав его помнить должен, так вот с ним мы незадолго до его смерти очень сильно поссорились. Повод уже не имеет значения, но свара до того дошла, что он не поленился не просто на словах кинуть мне, что я ему больше не сын, но даже закрепить это в документах. Да, настолько всё было плохо. Больше месяца я не ночевал дома и почти не общался с семьёй, но мы вроде оба остыли и пришли к некоему договору между собой. И когда всё уже было наладилось, и он даже собрался уже вернуть всё назад, случился пожар в храме. В общем, он кинулся выводить людей, но сам выйти не успел: крыша обвалилась. Мы даже так и не нашли останки… Ладно, в общем, когда занялись наследством, оказалось, что у отца было завещание. Он не делил всё имущество между всеми, там не было указано никаких имён, только фраза о том, что он завещает всё своему старшему сыну. Не ребёнку, а именно сыну.

— И в чём проблема? — уловив слишком длинную паузу в его словах, решил спросить Теарон.

— В том, что у Терранта сыновей трое, — мрачно усмехнулся Ринделл. — Только от одного он официальнейшим образом отказался, второй пропал без вести, а третий не достиг совершеннолетия и распоряжаться его имуществом до достижения определённых лет не сможет. Да, я про Дэйва. Но вот вдруг объявляешься ты. Сейчас официально первый по старшинству по мужской линии, а значит, наследник.

— Ты боишься, что я приехал отберать у вас дом и земли?

— Сейчас всем владеет мама, а по факту распоряжаюсь я, — не отвечая на его вопрос продолжил Ринделл. — Поставлено производство, успешно ведётся хозяйство, у меня буквально от этих земель зависит предприятие, от которого сейчас зависит вся семья. Но Дэйв тоже не будет вечно ребёнком. Понимаешь? Ещё год — и он должен был стать полноправным владельцем всего отцового имущества. Но появился ты. А ты хорошо знаешь Дэйва. И что у меня и с ним не особо хорошие отношения тоже знаешь.

— Ну, в этом не он один виноват.

— Не отрицаю, — вздохнул Ринделл. — Но, тень подери, он импульсивный подросток! Он может просто назло мне всё испортить, да и к тому же он ведь совершенно не смыслит в том деле, что я тут наладил, ему это даже не интересно: я пытался как-то поправить отношения, может, ввести его в курс дела, но он не слушает. И ладно бы я один получал от него выгоду, но кормятся все, и не только наша семья. Понимаешь?

— Понимаю. Не понимаю, причём тут я, если я всё равно здесь не остаюсь, — решил спросить Теарон, хотя, похоже, на самом деле уже догадывался, чего от него пытаются добиться.

— Ты притом, что ты нашёлся! Всё, тебя тут видели, ты существуешь, ты не просто имя на конверте или рассказ фамильяра, ты здесь, из плоти и крови, прямо передо мной.

Теарон не стал заставлять его объясняться дальше, решив наконец уточнить:

— Ты хочешь, чтобы я вступил в права наследства вперёд Дэйва и отдал всё тебе, так? Я верно понял?

— Ты можешь даже продать! Любые, повторяю, любые выгодные для тебя условия, только не дай рухнуть делу! Его ещё отец начал, я поднял, и теперь есть риск, что всё пойдёт прахом, пожалуйста! Если ты просто откажешься от прав, то всё автоматом перейдёт к Дэйву. Не доверяешь мне? Передай всё матери. Если боишься за Дэйва, что он останется без всего, то я его не брошу: как бы мы ни общались, он мне всё-таки брат, а не чужой человек. К тому же Айвен и Марика давно замужем, Терезу тоже отдаём на днях, дома остаются только мама, он да Лилит, мне нет смысла их бросать даже из соображений расходов: их почти нет. Ты вроде разумный человек, решать в итоге всё равно тебе. Если надо очень срочно, у меня есть возможность всё подготовить хоть сегодня, только скажи.

— А с Дэйвом ты говорил? — уже без раздражения спросил Теарон.

— Он ни при каких обстоятельствах не отдаст мне ничего, — обречённо ответил Ринделл. — Да, я с ним говорил. Он только и живёт тем, что ждёт того самого дня рождения, чтобы, как он сам выразился, выставить меня ко всем чертям собачьим. Нет, мне не страшно, что он оставит меня без дома, это не так важно, но почти всё моё производство держится на землях отца, и без них просто может перестать существовать…

— Это ты уже говорил.

— Так что?

— Я подумаю, — в который раз ответил Теарон.

Ринделл ответом, кажется, остался недоволен, но пока промолчал, однако и уходить не спешил.

— У тебя что-то ещё? — решил ещё спросить маг.

— Да, — после паузы ответил Ринделл и кинул быстрый взгляд на Эстер и Грега. — Винс мне сказал, вы остались в вагонах для вахты. Почему?

— Тебе какое дело?

— Вы можете пока пожить у нас, разве нет? Ты мне тоже так-то не чужой человек.

Эстер невольно нашла глазами Тильда: звероящер снова поднял шерсть дыбом, сидя на коленях хозяина под столом, и оскалился. Теарон, однако, остался относительно спокоен. Правда, Ринделл тоже заметил что-то неладное, и поэтому решил уже гораздо мягче добавить:

— Через две недели у Терезы свадьба, у нас всё равно будут гости, если ты беспокоишься за своих друзей, лишними они не будут. Айвен и Марика уже с мужьями приехали, да и к тому же, если ты откажешь мне, тебя всё равно потом пригласит мама, а ей ты вряд ли сможешь отказать.

— Тогда почему ты не решил просто дождаться, когда она решит сама пригласить, зная, что тебе я могу ответить отказом?

— Боюсь, она может постесняться. Всё это время она не скрывала, что чувствует и себя виноватой: она не раз говорила со мной о том, что не может перестать ненавидеть себя за нерешительность. А после отказа мне она может додумать что-нибудь ещё и однозначно расстроится. И тогда уже может решиться. А я не хочу её ещё больше расстраивать, она ещё даже не отошла от гибели отца, ожила лишь немного, когда Тереза рассказала о свадьбе. Ты сам-то разве не хочешь её снова увидеть?