Сатира и юмор: Стихи, рассказы, басни, фельетоны, эпиграммы болгарских писателей - Петко Славейков

кусты сирени? В дырах листья отчего все и цветы увяли вовсе? Отчего пожухли травы? Кто виновник этой драмы? Мотыльки в большом унынье и не ведают поныне, что причиною несчастья не случайное ненастье, и не климата капризы, и не злых стихий сюрпризы, — нет, виновник этой драмы мотылек один — тот самый, что, как помните, в кустах испытал минутный страх. Перевод В. Бахнова.

Петр Незнакомов

КЛЮЧ КО ВСЕМ ДВЕРЯМ

Товарищ Савва Наролкин был человек с положением. Он занимал один из самых высоких постов в городке Н., но мы не сообщим ни его должности, ни его чина, потому что не хотим иметь неприятности. Он занимал этот пост неизменно уже лет пятнадцать и от долгого пребывания у власти привык к тому, что слово его — закон. Раз товарищ Савва Наролкин счел необходимым дать то или иное указание, значит — все, кончено, никаких рассуждений, слушай и исполняй. Он человек не случайный и не случайно оказался на своем посту, и раз уж он распорядился так, а не иначе, значит, все продумал, все взвесил и ошибки быть не может.

Однажды, года три назад, в кабинет к товарищу Савве Наролкину вошел один из его подчиненных, сильно взволнованный, и, осторожно закрыв за собой дверь, доложил:

— Так и так, значит, пятнадцатого сего месяца, то есть вчера в три часа дня, при попытке переплыть водохранилище у Соловянской плотины, один молодой человек по не установленным до сего времени причинам стал тонуть. На его крики прибежал дорожный рабочий дядя Крыстю, который в это время спал в тени большого тополя на восточном берегу. К счастью, дядя Крыстю умел плавать, и с помощью лица, случайно оказавшегося на месте происшествия, некоего Пандова, по профессии пенсионера и рыболова, они вдвоем вытащили молодого человека. В течение часа они делали ему искусственное дыхание, в результате чего возвратили его к жизни. В настоящее время молодой человек находится в городской больнице, палата номер пять, и, так сказать, вне опасности. Других происшествий нет.

— Вне опасности, говоришь? — нахмурился товарищ Савва Наролкин. — А если бы этот дядя Крыстю не спал в тени тополя на восточном берегу, а выполнял бы, как положено по инструкции, свои служебные обязанности? А если бы молодой человек вовсе не умел плавать? А если бы этот Пандов не ловил рыбу в тот самый час и минуту? Что бы случилось тогда?

Подчиненный смущенно переступил с ноги на ногу.

— Отвечай же, я тебя спрашиваю!

— Ну… тогда… по всей вероятности… Нехорошо, конечно, так говорить, но… Утонул бы молодой человек, товарищ Наролкин.

— Ну вот, видишь. И кто бы отвечал за этот смертельный случай? Дядя Крыстю? Некий Пандов? Нет, брат. Мы с тобой, и больше никто. А какой бы вывод сделали из этого жители нашего города? Товарищ Савва Наролкин и его подчиненные плохо работают, раз у них люди тонут совершенно беспрепятственно. А мы не можем позволить, чтобы делались подобного рода выводы. Человек — самый ценный капитал. Сколько у нас сейчас в районе водохранилищ?

— Полагаю, три, товарищ Наролкин.

— Вот видишь, три. А если в каждом из трех водохранилищ каждый день начнет тонуть по одному молодому человеку или другому полноценному члену нашего общества, то что мы с тобой будем делать? Посчитай и подумай! Теперь слушай: сегодня же подготовь постановление о запрещении купаться во всех трех водохранилищах впредь до его отмены и нового постановления. Хотя нет, к чему его отменять. Запрещается раз и навсегда, и дело с концом. Речь идет о человеческой жизни, и тут надо действовать по всей строгости. За нарушение штраф — сто левов. Постановление прочитать по радио и расклеить на всех видных местах. Ясно?

— Так точно, — сказал подчиненный.

Постановление было подготовлено, подписано, прочитано по радио и расклеено на всех видных местах.

На другой же день к товарищу Савве Наролкину пришла делегация представителей комсомола, спортивного общества имени капитана Андреева и местного ДОСО. Делегация решительно возражала против постановления. Она сказала, что сейчас, когда готовится ряд мероприятий по плаванию местного и общенационального значения, когда молодежь призывают учиться плавать, чтобы лучше защищать родину, такое постановление несвоевременно, противоречит указаниям сверху и мешает проявлению инициативы местных любителей плавания.

— А почему вы, дорогие товарищи, не проводите свои мероприятия в плавательных бассейнах? — мрачно спросил товарищ Савва Наролкин.

— Потому что у нас только один бассейн, да и тот на ремонте, — ответил руководитель делегации.

— Вот видите. А я должен страдать из-за вашей халатности. Нет, товарищи, зарубите себе на носу, я не позволю, чтобы в результате купания в водохранилищах среди местного населения имелись жертвы, и все тут! Нельзя наши социалистические стройки, наши рукотворные моря и озера компрометировать всякими утопленниками. Ясно?

Делегация ответила, что она понимает озабоченность товарища Саввы Наролкина, но не считает, что дело обстоит столь серьезно. Делегация заявила также, что обязуется не допускать жертв при осуществлении запланированных мероприятий по плаванью.

— Знаем мы эти обязательства, — сказал товарищ Савва Наролкин. — А чуть что случится, все в кусты, а мы отвечай. Нет, дорогие товарищи. Свое распоряжение я не отменю. По берегам водохранилищ уже расставлена охрана, дано указание, чтобы ни одна живая душа даже близко не подходила к воде. Стрелять будут без предупреждения, так и знайте.

— А не целесообразнее ли вместо сторожей назначить спасателей? — сказал