Сатира и юмор: Стихи, рассказы, басни, фельетоны, эпиграммы болгарских писателей - Петко Славейков

но даже и с ней океан был опасен. А ну продержись-ка, а ну подкрепись-ка, когда ни еды, ни воды — только «Плиска». Одна только «Плиска», а плыть-то не близко: три тысячи миль, и отнюдь не без риска. И плот адмирала бросало, швыряло, душа замирала у контр-адмирала, и вот уж остатки надежды исчезли, и тут он со страхом подумал, что если здесь без исповедника в море умрет, то, будучи грешником, в ад попадет. Каррамба! И он, забывая о шторме, решил исповедаться в письменной форме. И так написал: «Каюсь в том, что молчал, хоть часто чужие грехи замечал. Я знаю, как тяжко мое прегрешение, и принял решение без промедления раскрыть аморальность и факты злодейства коллег из Мадридского Адмиралтейства: 1. Дон Кристобаль де Саламанка, имея доступ к печатям и бланкам, казенный использовал стройматериал, построил свой собственный Эскуриал. 2. Дон Педро горазд выступать с речами, но в битвах ни разу его не встречали. Армада уходит навстречу баталии — Дон Педро сидит на конгрессе в Италии… 3. Что ж до известной пропажи вагона с якорями, прибывшего из Арагоны, вам сможет ответить на все вопросы дон Камарильо из Сарагосы. (Вышеназванный дон продал этот вагон, и каким-то идальго он был увезен.) 4. Сеньор Альфонсо де Валанелья крутит романы, устав от безделья. Он даже захаживал к контр-адмиральше. Но есть же предел! Существует мораль же! 5. Еще не забыть: сеньора Палома занимает свой пост, не имея диплома. 6. Дон Санчо болтает о тайнах Мадрида и в коридорах и на корридах. 7. Кавалер Филипп в историю влип. 8. У дона Хосе дома не все. Я прошу: рассмотрите-ка исповедь эту, потому что без критики жизни мне нету! Не ищу я похвал. Я б доволен и рад был, если б в рай я попал, а коллеги бы в ад бы! И чтоб их, нарушителей нашей морали, по достоинству в пекле за все покарали. Я всю жизнь против них шел с открытым забралом и всегда среди них был я КОНТР-адмиралом. Горькой правдой в душе я их всех не раз потчевал! Дата. Подпись». (Но подпись, увы, неразборчива.) Давно это было. Давно это было. А все же не скажешь, мол, было да сплыло. И хоть это дело типично морское, порой и на суше бывает такое. И так среди волн плот взлетал и нырял… Но как же с письмом поступил адмирал? Он сунул в бутыль его, пробкой заткнул и в бурные волны с размаху швырнул. Бутылку с письмом понесло к берегам на радость друзьям и на горе врагам! Йохо-хооо! Но тут повезло адмиралу, и он каким-то фрегатом был чудом спасен. Открыл он глаза и, про исповедь вспомнив, воскликнул: — О, как же вернуть то письмо мне?! Зачем я в бутылку полез, идиот? А вдруг не утонет бутыль, доплывет?