Путешественница - Диана Гэблдон

– Смотри на меня, парень, когда я с тобой говорю!

Парнишка медленно поднял голову с видом унылого смирения: он уже проходил через такого рода разбирательства и полагал, что знает, чем все закончится.

– Я даже не буду расспрашивать твоего дядю о том, чем ты занимался в Эдинбурге, – продолжил Айен. – Хочется верить, что ты хоть там не проявил себя таким законченным остолопом, как здесь. Но это не меняет того факта, что ты ослушался отца и разбил сердце матери.

Дженни двинулась было снова, как будто собиралась заговорить, но резкое движение руки Айена ее остановило.

– А что я говорил тебе в прошлый раз, сын мой? Что я сказал, когда выпорол тебя? Ну-ка, напомни, Айен!

На щеках юного Айена выступили желваки, но его рот упорно оставался плотно закрытым.

– Кому сказано, говори!

Айен-старший стукнул рукой по столу. Парнишка непроизвольно моргнул и съежился. Лопатки сошлись вместе, а потом раздвинулись, словно он не знал, что в данной ситуации лучше: сделаться как можно меньше или, наоборот, больше. Он сильно сглотнул и снова моргнул.

– Ты сказал… ты сказал, что в следующий раз снимешь с меня шкуру.

На последнем слове его голос постыдно дал петуха.

Айен неодобрительно покачал головой.

– Ага. А я-то думал, тебе хватило ума понять, что следующего раза быть не должно, но тут, видать, ошибочка вышла. – Он тяжело вздохнул. – Я очень недоволен тобой, Айен, и это правда.

Дернув головой, отец указал на дверь.

– Ступай на улицу. Увидимся у калитки, скоро.

Шаркающие шаги изгнанного парнишки стихли в коридоре, и в гостиной повисло тягостное молчание. Я сидела, опустив голову и не отрывая глаз от сложенных на коленях рук. Джейми рядом со мной медленно и глубоко вздохнул, собираясь с духом.

– Айен, – осторожно обратился Джейми к своему зятю, – я думаю, тебе не стоит так поступать.

Айен обернулся к Джейми, все еще сердито хмурясь.

– Ты о порке, которую я хочу задать этому негоднику? А ты-то, скажи на милость, какое имеешь к этому отношение?

Скулы Джейми напряглись, но голос остался спокойным.

– Ну да, конечно, Айен твой сын и тебе решать, как его наказывать и за что. Но убегал-то парень ко мне, и, может быть, ты позволишь мне рассказать, что он делал и как себя проявил?

– Как он себя проявил? – воскликнула неожиданно воспрявшая Дженни. Разбираться с сыном она предоставила мужу, но, когда в дело встрял еще и брат, не смогла остаться в стороне. – Славно, вот как он себя проявил: сбежал тайком, ночью, как вор! Ты это имеешь в виду? Или то, что он спутался с преступниками и рисковал своей шеей из-за бочонка бренди?

Айен резким жестом велел ей замолчать, нахмурился, но все-таки кивнул Джейми:

– Говори.

– Спутался с преступниками вроде меня? – резко спросил Джейми у сестры.

Их глаза, одинаково голубые, встретились, и никто не захотел отвести взгляд.

– А ты знаешь, Дженни, откуда берутся деньги, на которые все здесь едят, пьют и которые позволяют вести хозяйство, не давая крыше обрушиться на голову? Думаешь, это доход от печатания псалмов в Эдинбурге?

– Откуда мне знать! – вспылила его сестра. – Разве я спрашивала тебя, чем ты занимаешься?

– Не спрашивала! – рявкнул Джейми. – Наверное, ты предпочла бы не знать это, но ведь ты знаешь, верно?

– И ты винишь меня за то, чем тебе приходится заниматься? Разве это моя вина, что у меня есть дети, которых нужно кормить?

В отличие от покрасневшего брата Дженни, разъярившись, мертвенно побледнела.

Мой муж с трудом держал себя в руках.

– Тебя никто ни в чем не винит. Но по-твоему, справедливо упрекать меня в том, что мы с Айеном не можем содержать семью, работая на земле?

Дженни тоже еле сдерживалась, чтобы не выйти из себя.

– Нет, – сказала она. – Ты делаешь то, что должен, Джейми. Ты прекрасно знаешь, что я не имела в виду тебя, когда упомянула о преступниках, но…

– Значит, ты имеешь в виду людей, которые работают на меня? Я делаю то же самое, Дженни. Если они преступники, кто же тогда я?

В глазах его горела обида.

– Ты мой брат, – лаконично ответила она, – хотя это далеко не всегда меня радует. Да пропади ты пропадом, Джейми Фрэзер, прекрасно ведь знаешь, что я не хотела ссориться по поводу того, чем ты считаешь нужным заниматься! Если ты разбойничаешь на дорогах или содержишь публичный дом в Эдинбурге, значит, ничего другого не остается. Но из этого не следует, будто я хочу, чтобы ты впутывал в свои дела моего сына!

Глаза Джейми слегка прищурились при упоминании о публичном доме в Эдинбурге, и он метнул быстрый обвиняющий взгляд на зятя, который лишь покачал головой – яростный натиск жены ошеломил и его.

– Я тут ни при чем, – сказал он. – Сама проведала, ты ведь ее знаешь.

Джейми глубоко вздохнул и снова повернулся к Дженни, очевидно решив быть благоразумным.

– Да, я все понимаю. Но с чего ты взяла, что со мной мальчик подвергается опасности? Господь с тобой, Дженни. Я люблю его, как собственного сына!

– Да? – Дженни не скрывала скептицизма. – Надо думать, именно поэтому ты подбил его к побегу из дома, а потом держал при себе, даже не послав нам весточки о том, что он у тебя.

Джейми хватило ума смущенно потупиться.

– Ну да. Прости за это, – пробормотал он. – Я хотел… – Он раздраженно махнул рукой. – В общем, неважно, что я там хотел. Мне следовало послать сообщение, а я этого не сделал. Тут только моя вина. Но что касается подначки к побегу из дому…

– Нет, я не думаю, что ты подбивал парня, – перебил его Айен. – Во всяком случае, напрямую.

Гнев уже исчез с его продолговатого лица, остались лишь усталость и легкая печаль. Убывающий вечерний свет подчеркивал его худобу, впалые щеки и выступающие кости.

– Просто малый любит тебя, Джейми, – проговорил он тихо. – Я вижу, как он смотрит на тебя, когда ты приезжаешь, и как рассказывает о том, что ты делаешь. Я вижу его лицо. Ему кажется, что ты живешь восхитительной, полной приключений жизнью и все это так далеко от обыденности. Не то что выгребать козье дерьмо из матушкиного огорода.

Джейми улыбнулся зятю в ответ и расправил плечи.

– Что ж, это нормально для его возраста. Мы с тобой тоже были такими…

– Хочет он того или нет, но от приключений того рода, с какими его можешь познакомить ты, мальчику лучше держаться подальше, – резко перебила его Дженни, качая головой и неодобрительно глядя на брата. – Сдается мне, что добрый Господь охраняет твою жизнь, иначе бы ты уже десять раз умер.

– Это вполне возможно. Наверное, у Него есть свои соображения насчет того, для чего меня хранить.

Джейми с улыбкой посмотрел на меня и завладел моей рукой. Дженни тоже бросила на меня взгляд и с непроницаемым видом вернулась к теме разговора.

– Что ж, может, оно и так, – сказала она. – Но я не могу сказать, что это справедливо в отношении юного Айена.

Она снова посмотрела на Джейми, но на сей раз выражение ее лица немного смягчилось.

– Я ничего не знаю о твоем образе жизни, Джейми, зато я достаточно хорошо знаю тебя и могу сказать, что это не тот образ жизни, который годится для моего мальчика.

– Ммфм, – изрек Джейми, потер рукой заросшую щетиной челюсть и попробовал снова: – Ладно, я ведь не к тому, чтобы он жил как я. Просто в последнюю неделю он вел себя как взрослый мужчина, вот в чем дело. Поэтому мне кажется, что было бы неправильно сечь его как мальчишку.

Дженни презрительно подняла брови.

– Надо же, он уже и мужчина, а? В его-то детские годы. Джейми, ему всего четырнадцать!

Несмотря на раздражение, Джейми улыбнулся.

– Дженни, я сам в четырнадцать лет уже был мужчиной, – тихо сказал он.

Она фыркнула, но в глазах ее неожиданно блеснули слезы.

– Это ты так думал. – Дженни встала и резко отвернулась в сторону, моргая. – Я прекрасно помню тебя в ту пору, – сказала она, стоя лицом к книжной полке и даже ухватившись за нее, словно чтобы удержаться на ногах. – Ты был красивым мальчиком, Джейми, когда отправился с Дугалом в свою первую вылазку, прямо как картинка со сверкающим клинком на бедре. Мне было шестнадцать, я думала, что краше никого и быть не может: такой высокий, прямой, ловко сидишь в седле. Помню и твое возвращение: явился весь в грязи, физиономия расцарапана, оттого что навернулся в куст ежевики, а Дугал все расхваливал тебя отцу, какой ты герой. Получил палашом плашмя по голове и даже не пикнул.

Совладав-таки со своим лицом, Дженни снова повернулась к брату.

– Так что, это и значит быть мужчиной?

Джейми посмотрел на нее с лукавством.

– Ну и это, но и нечто большее.

– Правда? – произнесла она еще более сухо. – Интересно, что именно? Способность переспать с девушкой? Или убить человека?

Я всегда считала, что Джанет Фрэзер обладала удивительной, прямо-таки мистической прозорливостью, во всяком случае, когда дело касалось брата. Похоже, однако, что этот ее талант распространялся и на сына.