Путешественница - Диана Гэблдон

– Это ты, англичаночка? – донесся из темноты шепот.

Я подскочила, как вспугнутая газель, и непроизвольно вскрикнула.

Во второй раз за несколько минут мне прикрыли рот ладонью.

– Ради бога, англичаночка! – шепнул Джейми мне в ухо. – Это я.

Я не укусила его, хотя искушение было, и сильное.

– Поняла, – процедила я сквозь зубы, когда он выпустил меня. – Кто тот другой тип, который схватил меня?

– Фергюс, я полагаю.

Аморфная темная фигура, лежавшая на дороге, слабо стонала.

– Это ты, Фергюс? – шепотом спросил Джейми и, получив в ответ утвердительное мычание, наклонился и помог французу встать на ноги.

– Не шуми! – шепотом сказала я. – Впереди засада!

– Правда? – произнес Джейми обычным голосом. – Но сдается мне, никого не заинтересует, даже если мы чуток пошумим.

Он помолчал, как будто ожидая отклика, но ему ответил лишь свист ветра в кронах рябин. Тогда Джейми взял меня за руку и выкрикнул в ночь:

– Маклеод! Риберн!

– Слышим, Рой, – отозвался из кустов слегка раздраженный голос. – Мы здесь. И Иннес, и Мелдрум, верно?

– Ага, я тут.

Тихо переговариваясь, из-за кустов и деревьев появились еще несколько человек.

– …четыре, пять, шесть, – сосчитал Джейми. – А где Хейс и Гордон?

– Я видел, как Гордон заходил в воду, – сказал один из пришедших. – Он собирался обойти мыс. Скорее всего, Хейс и Кеннеди тоже. Не похоже, чтобы их сцапали.

– Очень хорошо, – сказал Джейми. – Итак, англичаночка, что там насчет засады?

Учитывая, что ни Оуки, ни его товарищ здесь так и не появились, я начинала чувствовать себя дура дурой, однако все равно сочла нужным рассказать ему, что слышали мы с Айеном.

– Вот как? – заинтересовался Джейми. – Ты уже можешь стоять, Фергюс? Можешь? Молодец, парень. Тогда давайте проверим. Мелдрум, у тебя есть с собой кремень?

Через несколько мгновений Джейми с маленьким факелом в руке, мужественно сопротивляющимся попыткам ветра задуть его, двинулся по дороге и скрылся за поворотом. Контрабандисты и я ожидали в напряженном молчании, готовые либо бежать, либо кинуться ему на помощь, но шума засады не было. Казалось, прошла вечность, прежде чем раздался голос Джейми.

– Идите все сюда, – позвал он спокойно и собранно.

Джейми стоял посреди дороги, рядом с большой ольхой. Свет факела окружал его мерцающим кругом, и поначалу я не увидела ничего, кроме его самого. Потом человек, стоявший рядом со мной, ахнул, а у другого вырвалось испуганное восклицание.

В смутном свете проявилось еще одно лицо, висевшее в воздухе позади левого плеча Джейми. Ужасное, налитое кровью лицо, черное в факельном свете, с выпученными глазами и высунутым языком. Ветер ворошил светлые, как сухая солома, волосы.

Я едва сдержала крик.

– Ты была права, англичаночка, – сказал Джейми. – Это действительно был служащий короны.

Он бросил на землю какой-то предмет, шлепнувшийся с негромким стуком.

– Ордер, – сказал он, кивнув на этот предмет. – Малого звали Томас Оуки. Кто-нибудь его знает?

– Только не таким, каков он сейчас, – прошептал кто-то рядом со мной. – Господи, его не узнала бы и родная мать!

Люди нервно кашляли, что-то бормотали, переминаясь с ноги на ногу. Всем, и мне в том числе, явно хотелось убраться оттуда поскорее.

– В общем, так, – сказал Джейми, призвав всех к вниманию. – Груз потерян, а значит, дележа не будет. Кому нужно, я могу дать денег, чтобы продержаться первое время. Приготовьтесь к тому, что работать на побережье нам некоторое время не придется.

Один или два человека неохотно выступили вперед, чтобы получить деньги, но остальные контрабандисты тихо растаяли в ночи. Не прошло и нескольких минут, как остались только Фергюс, все еще бледный, но держащийся на ногах, Джейми и я.

– Боже мой! – прошептал Фергюс, глядя на повешенного. – И кто же это сделал?

– Я. Во всяком случае, слух пойдет именно такой.

Джейми посмотрел вверх. Колеблющийся свет факела подчеркивал суровое выражение его лица.

– Не стоит здесь задерживаться, вы согласны?

– А как насчет Айена? – спросила я. – Он отправился в аббатство, чтобы предупредить вас!

– В аббатство? – встревожился Джейми. – Я пришел с той стороны, но его не встретил. В какую сторону он пошел, англичаночка?

– Туда. – Я указала направление.

Фергюс издал слабый звук, который при желании можно было принять за смешок.

– Аббатство находится в другой стороне, – пояснил Джейми веселым голосом. – Идемте же. Мы перехватим его, когда он поймет свою ошибку и повернет обратно.

– Постойте, – сказал Фергюс, подняв руку.

Из кустов донесся тихий шорох и голос Айена.

– Дядя Джейми?

– Да, Айен. Он самый.

Парнишка выпутался из веток с прицепившимися к волосам листьями.

– Я увидел свет и подумал, что нужно вернуться посмотреть, в порядке ли тетя Клэр, – пояснил он, глядя расширенными от возбуждения глазами. – Дядя Джейми, вам нельзя здесь оставаться, да еще со светом, – тут рыщет стража.

Джейми обнял племянника за плечи и повернул его, чтобы тот не увидел висельника на ольхе.

– Не волнуйся, Айен, – произнес он бесстрастно, – их здесь уже нет. Ушли.

Факел зашипел, когда Джейми загасил его, ткнув в мокрые кусты. Из темноты прозвучал его спокойный голос:

– Идемте. Мистер Уиллоби ждет нас на дороге с лошадьми. К рассвету мы будем уже в горах.

Часть седьмая

Возвращение домой

Глава 32

Возвращение блудного сына

Путь из Арброута в Лаллиброх верхом занял четыре дня, и разговоров за это время велось мало. Юный Айен и Джейми были поглощены своими мыслями, вероятно по разным причинам. Я тоже всю дорогу размышляла, и не только о недавнем прошлом, но и о ближайшем будущем.

Должно быть, Айен рассказал обо мне сестре Джейми, Дженни. Как, интересно, она воспримет мое возвращение?

Вообще-то Дженни Муррей была мне почти сестрой и уж точно самой близкой подругой. В силу обстоятельств большинство моих друзей за последние пятнадцать лет являлись мужчинами: других женщин-врачей в клинике не было, а естественная дистанция между дипломированными специалистами и обслуживающим персоналом препятствовала сближению с санитарками и сестрами. Что же касается женщин из окружения Фрэнка, то это были в основном секретари деканатов и жены университетских преподавателей.

Более существенным являлось, однако, то, что из всех людей на свете Дженни была единственной, кто любил Джейми не меньше – если не больше, – чем я. Мне не терпелось увидеть ее снова. Но как она воспримет маловразумительную историю моего бегства во Францию и возвращения по прошествии стольких лет?

Проехать по узкой тропе можно было лишь гуськом, и моя гнедая лошадь послушно остановилась вслед за каурым конем Джейми, а потом, после недолгой заминки, свернула за ним к наполовину скрытой от глаз ольшаником прогалине.

У ее края высилась серая скала, густо поросшие мхом и лишайником трещины и выступы которой придавали ей сходство с бородавчатой, заросшей щетиной физиономией древнего старца. С нескрываемым вздохом облегчения – ведь мы находились в седле с рассвета – юный Айен соскользнул с пони.

– Уф! – произнес он, откровенно потирая ягодицы. – Всю задницу отсидел.

– Я тоже, – откликнулась я, делая то же самое. – Правда, отсидеть все же лучше, чем стереть до крови.

Непривычные к долгой верховой езде, мы с парнишкой, особенно поначалу, здорово намучились. Стыдно признаться, но в первый вечер у меня так затекло тело, что Джейми пришлось снять меня с лошади и отнести на постоялый двор. Что его основательно позабавило.

– И как только это получается у дяди Джейми? – пробормотал Айен. – У него что, шкура на заду дубленая?

– Не проверяла, – рассеянно отозвалась я. – Куда же он подевался?

Его каурый конь, уже стреноженный, пощипывал траву под дубом, самого же Джейми и след простыл.

Мы с Айеном растерянно переглянулись, я пожала плечами, направилась к скале, где по камням стекала тонкая струйка воды, набрала ее в подставленные чашечкой ладони и с наслаждением выпила. Несмотря на осеннюю прохладу, от которой зарумянились щеки и даже онемел нос, в горле у меня пересохло.

Эта крохотная узкая горная долина, невидимая с дороги, была типична для большинства ландшафтов горной Шотландии. Кажущиеся лишенными растительности суровые утесы и вересковые пустоши хранили множество тайн. Не будучи знаком с местностью, человек мог пройти в нескольких дюймах от оленя, куропатки или прячущегося человека, ничего не заметив. Неудивительно, что многие из тех, кто после Куллодена бежал в вересковые пустоши, сумели ускользнуть. Знание потаенных мест сделало их невидимыми и неуловимыми для слепых глаз и неуклюжих ног англичан, гнавшихся за ними.

Утолив жажду, я отвернулась от скалы и чуть не налетела на Джейми, который вырос передо мной как из-под земли. Он засовывал в карман металлическую коробочку с кресалом, трутом и кремнем, а от его плаща исходил слабый запах пороха. Бросив на траву маленькую обгорелую щепку, Джейми ногой затер ее в пыль.