Путешественница - Диана Гэблдон

Я не знала, какой прием ждет нас в Лаллиброхе, но начало ободряло. Как и в любой из предыдущих приездов, нас встретил заливистый лай стаи разномастных собак, выбежавших навстречу из-за изгородей, – сначала тревожный, потом радостный.

Юный Айен опустил поводья и, соскользнув в меховое море радушного приема, присел на корточки, чтобы приветствовать собак, прыгавших в надежде лизнуть его в лицо. Потом он встал, улыбаясь и держа на руках подросшего щенка.

– Посмотри, тетушка, это Джоки, – продемонстрировал парнишка вертлявое бело-коричневое тельце. – Он мой, мне его отец подарил.

– Славный песик, – сказала я Джоки, почесав его за отвислыми ушками.

Пес залаял и восторженно завертелся, пытаясь облизать меня и Айена одновременно.

– Ты же весь будешь в собачьей шерсти, Айен, – с явным неодобрением произнес высокий голос.

Оторвав взгляд от щенка, я увидела появившуюся у обочины высокую стройную девушку лет семнадцати.

– А у тебя вся юбка в репьях! – не полез за словом в карман парнишка, развернувшись навстречу говорившей.

Девушка качнула копной темно-каштановых кудрей и наклонилась, чтобы отряхнуть домотканую юбку, к которой действительно прицепилось множество колючек.

– А вот отец говорит, что такому, как ты, собаку доверить нельзя, – тут же нанесла она ответный удар. – Умчался невесть куда, а щенка бросил.

Удар достиг цели: юный Айен погрустнел.

– Вообще-то, – начал оправдываться он, – я хотел взять Джоки с собой, но побоялся: как-то он приживется в городе? – Он крепко обнял щенка, уткнув подбородок между мохнатыми ушами. – Джоки заметно подрос, наверное, хорошо ел?

– Пришла приветствовать нас, юная Джанет? Вот и хорошо, – прозвучал за моей спиной голос Джейми, любезный, но с какой-то ехидной ноткой.

Девушка вскинула на него глаза и покраснела.

– Дядя Джейми! Ой, и…

Она перевела взгляд на меня и опустила голову, покраснев еще сильнее.

– А это твоя тетя Клэр. – Крепко взяв меня под локоть, Джейми кивнул в сторону девушки: – Когда ты жила здесь, англичаночка, Джанет еще и на свете не было. Твоя матушка дома, я полагаю? – добавил он, обратившись к Джанет.

Девушка кивнула, не отрывая зачарованного взгляда от моего лица. Я наклонилась в седле и с улыбкой протянула ей руку.

– Рада с тобой познакомиться.

Некоторое время девушка растерянно молчала, но, вспомнив о хороших манерах, присела в реверансе и осторожно, словно боясь сделать что-то не так, взяла мою руку. Я пожала ее ладошку, и она успокоилась, обнаружив, что я живая женщина из плоти и крови.

– Э-э… я так рада, мэм, – пролепетала она.

– Мама с папой очень сердиты, Джен?

Юный Айен опустил щенка на землю к ногам девушки, выведя ее из транса. Она посмотрела на младшего брата со смешанным выражением раздражения и сочувствия.

– А как же иначе, дуралей? Мама боялась, что ты наткнулся на вепря в лесу или тебя увели цыгане. Она почти не спала с тех пор, как узнала, куда тебя понесло, – добавила она, хмуро глядя на брата.

Айен опустил глаза и плотно сжал губы, предпочитая промолчать.

Девушка подошла ближе и с неодобрением сняла влажные желтые листья, приставшие к рукавам его плаща. Хотя она была высокой, брат превосходил ее ростом на добрых шесть дюймов и выглядел рядом с ней особенно долговязым, костлявым и неловким. Сходство между ними ограничивалось насыщенным цветом волос и чем-то едва уловимым в выражении лиц.

– Ну у тебя и видок, Айен! Ты что, спал не раздеваясь?

– Разумеется, – раздраженно ответил он. – А ты думаешь, я убежал, прихватив с собой ночную рубашку, и переодевался в нее каждую ночь на пустоши?

Видимо, представив себе эту примечательную картину, девушка фыркнула.

– Ну ладно, олух, – сказала она, сжалившись над ним. – Пойдем со мной в буфетную, мы тебя почистим и причешем, прежде чем ты предстанешь перед отцом и матушкой.

Парнишка нахмурился, повернулся и посмотрел на меня с недоумением и досадой.

– И почему всем кажется, что, если почиститься, это поможет? – вопросил он ломким от напряжения голосом.

Джейми ухмыльнулся и, спешившись, похлопал его по плечу, подняв маленькое облачко пыли.

– Во всяком случае, это еще никому не повредило, Айен. Отправляйся с Джен. По моему разумению, лучше будет, если твоим родителям не придется иметь дело со множеством вопросов сразу. А прежде всего они захотят увидеть твою тетушку.

Хмыкнув и угрюмо кивнув в знак согласия, юный Айен нехотя направился в обход дома в сопровождении своей решительно настроенной сестры.

– Что ты такое ел? – спросила она на ходу. – У тебя грязь над губой.

– Это не грязь, это усы! – яростно прошипел он и быстро оглянулся, чтобы посмотреть, слышали ли мы с Джейми этот обмен репликами.

Джанет застыла на месте, вглядываясь в его физиономию.

– Усы? – произнесла она громко и недоверчиво. – У тебя?

– Пошли!

Он схватил сестру за локоть и втолкнул в калитку.

Джейми зарылся лицом в мою юбку. Случайному наблюдателю могло показаться, что он отвязывает седельные сумки, но на самом деле его плечи тряслись от беззвучного смеха. Я и сама с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться.

– Все в порядке, они ушли, – сказала я, пытаясь отдышаться.

Джейми оторвал от моей юбки раскрасневшуюся физиономию и промокнул глаза подолом.

– «Усы? У тебя?» – прохрипел он, подражая племяннице, и мы оба покатились со смеху. – Господи, как же она похожа на свою мать! Именно это сказала мне Дженни и именно таким тоном, когда застала меня бреющимся в первый раз. Я чуть было не перерезал себе горло.

Он снова вытер глаза и нежно провел ладонью по густой мягкой щетине, которая покрывала его щеки каштановой дымкой.

– Хочешь пойти и побриться до встречи с Дженни и Айеном? – спросила я, но Джейми покачал головой.

– Нет, – сказал он, пригладив растрепавшиеся волосы. – Мальчишка, в общем-то, прав: чистота и аккуратность тут не помогут.

Должно быть, они услышали лай собак: когда мы зашли, Айен и Дженни находились в гостиной. Она сидела на кушетке и вязала шерстяные чулки, а он стоял у огня в простом коричневом камзоле и штанах, грея свои икры. Поднос с маленькими пирожными и бутылочкой эля домашнего приготовления был выставлен на стол явно к нашему прибытию.

Все выглядело так уютно, так по-домашнему, что стоило мне войти в комнату, как я забыла про усталость. Айен обернулся сразу, как мы вошли, неловко, но с улыбкой, однако я смотрела на Дженни.

Она тоже смотрела на меня широко раскрытыми глазами, обернувшись с кушетки к двери. Сначала мне показалось, что Дженни изменилась до неузнаваемости, потом – что она совершенно не изменилась. Все те же черные кудри, густые и блестящие, но теперь обильно подернутые сверкающими серебряными нитями. И лицо то же: широкие, высокие скулы, сильные челюсти и длинный нос, как у Джейми. Собственно говоря, первое мое впечатление было вызвано игрой света и тени, на какой-то миг заставившей углубиться до старческих морщинки вокруг глаз и рта. Уже в следующий момент они разгладились и исчезли, словно на объемной изменяющейся картинке.

На нашу первую встречу в борделе Айен отреагировал так, будто увидел привидение. Дженни повела себя почти так же: слегка прищурилась, приоткрыла рот, но в остальном, даже когда я направилась к ней, выражение ее лица не изменилось.

Джейми стоял позади, поддерживая меня под локоть, который он, когда мы дошли до кушетки, стиснул и отпустил. Ощущение было таким, будто меня представляют ко двору, и я поймала себя на том, что вот-вот сделаю реверанс.

– Мы дома, Дженни, – сказал мой муж и успокаивающе положил руку мне на спину.

Дженни быстро взглянула на брата, потом снова воззрилась на меня.

– Значит, это ты, Клэр?

Ее голос был тихим, неуверенным – знакомым, но не сильным голосом той женщины, которую я помнила.

– Да, это я. – Я улыбнулась и протянула ей руки. – Рада видеть тебя снова, Дженни.

Она недоверчиво взяла мои руки в свои, потом сдавила их посильнее и вскочила на ноги.

– Господи, это же ты! – выдохнула она и внезапно превратилась в ту самую женщину, которую я знала, с живыми, сверкающими от любопытства темно-голубыми глазами.

– Ну конечно она, – грубовато буркнул Джейми. – Ведь Айен рассказал тебе. Не думаешь же ты, что он лгал?

– Ты почти не изменилась, – сказала она, не обращая внимания на брата и с удивлением прикасаясь к моему лицу. – Твои волосы чуть светлее, но, боже мой, ты выглядишь так же!

Ее пальцы были прохладными, от рук пахло травами, джемом из красной смородины и чуть-чуть нашатырем и ланолином – из-за окрашенной шерсти, ее вязания.

Этот давно забытый запах пробудил столько счастливых воспоминаний, что на мои глаза навернулись слезы.

Дженни увидела это и прижала меня к себе, так что мое лицо уткнулось в ее макушку. Ростом она была куда ниже меня и хрупкого телосложения, но у меня, как и прежде, возникло ощущение уюта, безопасности и поддержки, словно у маленькой девочки в материнских объятиях.