Журнал «День и ночь» 2010-1 (75) - Лев Роднов

Вставать на ноги и ходить Каппель не мог, так что, приходя на ночлег, мы осторожно снимали его с седла, вносили в избу, клали на кровать, а доктор делал ему очередную перевязку. Так продолжалось несколько дней».

Генерал-майор Пучков:

«Не желая без крайней надобности подвергаться потерям, генерал Войцеховский приказал Уфимской группе обойти укреплённый партизанский район, двигаясь на деревни Бородина, Усть-Ярульская, Подъянда и далее на деревню Александровка. По-видимому, генерал Войцеховский считал возможным пойти на некоторую потерю времени, так как армия вышла уже в район, занятый чешскими эшелонами; шедшая в хвосте Польская дивизия к этому времени была сосредоточена главными силами у станции Клюквенная и должна была принять на себя первый удар красных при движении их от Красноярска на восток.

Двигаясь беспрепятственно, Уфимская группа к вечеру 13-го сосредоточилась в огромной деревне Александровка, в 20–25 верстах северо-восточнее деревни Подъянда, и здесь впервые за два последних месяца имела полную днёвку. Был дан больше, чем полный отдых: большинство людей получило баню, о которой начинали забывать и которая была так необходима ввиду свирепствовавших в рядах армии всех видов тифа».

Генерал-лейтенант Сахаров:

«Тиф, сыпной и возвратный, буквально косил людей; ежедневно заболевали десятки, выздоровление же шло крайне медленно. Иногда выздоровевший от сыпного тифа тотчас заболевал возвратным. Докторов было очень мало, по одному — по два на дивизию, да и те скоро выбыли из строя, также заболели тифом. Трудно представить себе ту массу насекомых, которые набирались в одежде и белье за долгие переходы и на скученных ночлегах. Не было сил остановить на походе заразу: все мы помещались на ночлегах и привалах вместе, об изоляции нечего было и думать. Да и в голову не приходило принимать какие-либо меры предосторожности. Это не была апатия, а покорность судьбе, привычка не бояться опасности, примирение с необходимостью».

14 января 1920 г.

«Яковлевский прорыв» Северной группы Сукина

На счастье Северной группы основные силы партизан действительно были стянуты туда, где ожидался проход основных сил белых армий — к Канску, Московскому тракту и Транссибирской железнодорожной магистрали.

Зуев А. В.:

«Третий день стоит колонна, вытянувшись длинной лентой по просеке. Люди греются около костров: лютая сибирская зима даёт себя знать. Особенно становилось жутко ночью: справа и слева тайга. Над головой была видна лишь узкая полоска неба, усыпанного яркими звёздами…

Наконец и нашему злоключению наступил конец. На третий день к вечеру противник внезапно очистил злополучную деревушку, опасаясь, вероятно, обхода, который был предпринят сотнями 11-го Оренбургского казачьего полка совместно с другой конницей. Было темно, когда колонна втянулась в бедную таёжную деревушку, где уже нельзя было достать что-либо съестного. Скопившиеся отряды не могли разместиться в деревушке, и люди грелись в неказистых деревенских избах по очереди или около костров.

Для преследования противника был выделен особый авангард, которому ставилось задание занять следующее село, в котором предполагалось, что противник ночует. Но партизаны бежали безостановочно на Троицкий завод и далее на Тасеевскую волость.

Трёхдневное пробивание „пробки“ под д. В. Яковлевой болезненно отозвалось и на моральном состоянии войсковых частей, и на их физическом здоровье».

Генерал Каппель во время Великого Сибирского Ледяного похода. Вероятно, последняя фотография Каппеля.

Марков С. В.:

«…бой был решён глубоким обходом села несколькими сотнями оренбургских казаков. Красные бежали, и мы заняли Яковлевку. Сильно укреплённое село было, по-видимому, опорным пунктом партизан. По его окраинам были построены бревенчатые бункера, засыпанные снаружи для камуфляжа снегом и политые водой.

Из Яковлевки наша колонна двинулась по льду реки Усолки к реке Ангаре. Пройдя по ней вёрст 200 [?], до села Устьяновского, находившегося при впадении Усолки в реку Тасеевку, мы снова, сокращая путь, пошли таёжной дорогой на село Пашино (вёрст 150), на левом берегу Ангары. Выйдя на Ангару, мы почувствовали простор: широкая, в две-три версты, река и, вместо узкой таёжной дорожки, — впереди хорошо накатанный путь».

От Пашино Северная группа Н. Т. Сукина двигалась вверх по Ангаре двумя отрядами Судьба этих отрядов оказалась различной. Впереди шла строевая колонна 3-го Барнаульского и 11-го Оренбургского казачьего полков. Барнаульцы и оренбуржцы взяли за правило передвигаться быстро и налегке. Ведя бои с превосходящими силами противника, оставляя по пути в деревнях раненых и больных, делая тяжелейшие переходы до 80 и 110 вёрст в день, они смогли к 14 марта 1920 г. дойти до Читы.

Колонна полковника Казагранди двигалась вторым эшелоном. Большую долю в ней имел «нестроевой элемент», колонна была перегружена обозами с семьями и беженцами. Двигаясь вторым эшелоном, отряд Казагранди испытывал недостаток в лошадях, фураже и продовольствии, он с трудом совершал дневные переходы по 30–50 вёрст, постепенно отставал, пока окончательно не отделился в с. Каменка на Ангаре. Отряд медленно двигался полным составом, не бросая раненых, больных, штатских. Здесь же на Ангаре у села Кононово 10–12 февраля 1920 г. отряд полковника Казагранди был настигнут красными и сдался (300 человек при 250 винтовках и 15 пулемётах).

Ранее от колонны Казагранди отделился отряд генерала Перхурова. Во время перехода к реке Лене проводник сбился с пути и, вместо 4 суток, отряд бродил в дикой тайге 8 дней. 11 марта 1920 г. отряд Перхурова вышел к селу Подымахинскому у Лены и согласился разоружиться под гарантию полной неприкосновенности всем членам отряда. Однако всех взяли в плен и пешком отправили в Иркутск, до которого было более 700 вёрст.

Иногда общая численность белых, прошедших северным обходным путём по Ангаре, оценивается в краеведческой литературе примерно в 10 тысяч человек. Следует признать, что по Ангаре шли не только военные отряды. Вслед за строевыми и нестроевыми воинскими чинами, двигавшимися в походных колоннах, в обозах следовали раненые, больные, гражданские лица, члены семей военнослужащих, включая детей. Однако, даже принимая во внимание большое количество гражданских лиц, приведённую цифру следует признать сильно завышенной. Местные жители вспоминали, что по Ангаре прошло от 4 до 6 тысяч человек.

16 января 1920 г.

Соединение войсковых колонн на юге Канского уезда

Каппелевские колонны Войцеховского и Молчанова, обошедшие Красноярск и совершившие движение по таёжному Кану, соединились с колоннами Вержбицкого и Сахарова, прошедшими Красноярск и прорвавшимися через оборонительную линию степного Кана. Местом соединения стала южная часть Канского уезда. Окружение и уничтожение остатков Сибирских белых армий адмирала Колчака не состоялось. Теперь из разрозненных войсковых колонн предстояло создать новую «каппелевскую» армию.

Где именно произошло соединение колонн белых армий — вопрос до сих пор открытый. Никто из участников Сибирского Ледяного похода в своих воспоминаниях не указывает конкретное место соединения. Видимо, соединение четырёх войсковых колонн не было одномоментным. Бесспорно следующее: все колонны обошли Канск с юга; колонна Вержбицкого, а вслед за ней каппелевская колонна 3-й армии Молчанова прошли через Бражное. Не ясно, в каком именно месте переходила Кан группа Сахарова. Наиболее вероятно, что осуществив «канский прорыв», она двинулась на восток через д. Шумиху. От Шумихи дорога шла на Александровку, Новую Покровку, Тарамбу, Верхнюю Тугушу, а далее на волостное село Тинское и железнодорожную станцию Тины. Но не исключено, что после прорыва группа Сахарова могла повернуть на север и пройти через Бражное или Кучердаевку. Каппелевская колонна 2-й армии Войцеховского, выйдя на Подъянду, могла двигаться только на д. Тарай и, перейдя Кан у д. Шумихи, дойти 13 января до д. Александровки на р. Пойме. Маршруты движения всех колонн могли пересекаться в районе железнодорожных станций Тины, Решоты или восточнее их на марше к Нижнеудинску.

Изголодавшиеся, промёрзшие, без зимнего обмундирования, испытывая острый недостаток в боеприпасах, белые упорно продолжали отходить на Иркутск. Белая армия, которая не могла двигаться по определению, понимала, что может уцелеть только в движении. Сибирский Ледяной поход продолжался. Движение войсковых колонн приобретало всё более организованный вид. Несмотря на сильные морозы, смертельную усталость, недостаток в обозах, наличие большого количества раненых, больных и членов семей, колонны Белой армии ежедневно проходили на марше по 40–50 вёрст.