Дочери Лалады. Паруса души - Алана Инош

чистейшая вода. Под эту струйку можно было подставить кружку и утолить жажду. Когда атмосферной водой никто не пользовался, она собиралась в резервуар под палубой. Конечно, полностью покрыть потребность экипажа в воде таким образом было невозможно, запасали её и обычным образом в бочках, но устройство, получившее название «воздушный источник», работало как вспомогательное и неплохо выручало в условиях ограниченности питьевых запасов. Оружейная хмарь, из которой были изготовлены экспериментальные замораживающие клинки для похода на Явь, специально обрабатывалась магическим способом, чтобы с неё не текло, в противном случае с мечей воинов всё время капала бы вода. Мечи покрывались невидимой изолирующей прослойкой, поэтому оставались сухими. Также твёрдая хмарь находила применение в изготовлении переносных холодильных ящиков для хранения скоропортящихся продуктов, которые могли использоваться в путешествиях. Если в одушевлённых домах холодильная установка работала на магии зодчих, то вот такие походные устройства можно было использовать на кораблях для хранения, к примеру, молочных продуктов. Среди припасов на судне имелся и сушёный сыр, и обычный, хранившийся в таких холодильниках, а также свежее несолёное мясо, сливочное масло, птица и яйца, свежие фрукты и овощи для пассажиров первого класса. Меню различалось: те, кто плыл в дорогих каютах, могли получать несколько более разнообразное питание, но и платили за билет втрое больше, чем пассажиры из общего помещения.

Молодожёны плыли первым классом, в уютной семейной каюте с двухместной подвесной койкой. Пока шла подготовка корабля к отплытию, загрузка багажа пассажиров и прочие необходимые работы, госпожа Розгард с батюшкой Тирлейфом поднялись на борт, чтобы побыть ещё немного с Онирис и Эллейв. Когда объявили об отправке и попросили провожающих покинуть корабль, Онирис в последний раз со слезами обнялась с ними и выбежала на палубу, чтобы до последнего провожать их взглядом, пока причал не скроется из виду. Те стояли в толпе провожающих и махали: батюшка Тирлейф — платком, госпожа Розгард — шляпой.

Морская дорога до Силлегских островов хоть и была не особенно короткой, но комфортные условия на пассажирском судне делали её даже приятной. Быстроходный военный корабль при форсировании парусами и периодическом использовании прослойки из хмари для увеличения скорости достигал архипелага в срок от четырёх до шести дней, а более медлительное и осторожно идущее пассажирское судно тратило на путь от тринадцати до семнадцати суток. Конструкция корабля была разработана таким образом, чтобы пассажиры или совсем не ощущали тягот морского путешествия, или испытывали минимальные неудобства. Экипаж трудился в три вахты, а общая численность команды была сокращена в соответствии с количеством пассажиров, но оставалась достаточной для успешного плавания. Заполненность была стопроцентная, не проданных билетов не осталось. На Силлегские острова многие ехали для отдыха и приятного времяпрепровождения.

Поскольку погода стояла осенняя, каюты первого класса отапливались. Горячий воздух в них поступал по трубам, проложенным по кораблю из истопного отделения с угольной печью. Это отделение прилегало к помещениям для команды, поэтому тепла перепадало и самим морякам. На военных или грузовых кораблях отопление не предусматривалось, но поскольку для пассажиров условия должны были быть комфортабельными, судно строили особым образом. В истопном отделении принимались противопожарные меры: стенки помещения были отделаны листами железа, а пол выложен плиткой. На дымовой трубе, выведенной на верхнюю палубу, стояла сетка — уловитель искр. Чистота на судне соблюдалась образцовая, палубы драили ежедневно, уборка кают проводилась регулярно, а перед рейсом корабль обработали от грызунов и насекомых. Разумеется, такие особые меры были весьма затратны, и это входило в стоимость билетов. К личной гигиене команды также предъявлялись высокие требования: одежда перед рейсом была тщательно обработана в портовой мыльне, а вся лишняя растительность сбрита. Ни один пассажир не должен был пожаловаться на грязь. А если бы жалоба поступила от какого-нибудь особо важного пассажира первого класса, капитана и всю команду могли серьёзно оштрафовать, вплоть до полного лишения заработанной за этот рейс оплаты. Всё должно было быть идеально.

Имелась кают-компания для офицерского состава и общий салон для пассажиров. Туда подавали шестичасовой отвар тэи со свежей выпечкой, которая входила в стоимость билетов первого класса, а остальные могли при желании покупать это дополнительное питание, считавшееся на судне чем-то из разряда роскоши. Если на суше готовку брали на себя одушевлённые дома, то на корабле стряпал кок и его помощники.

Звучала на борту и музыка. Среди моряков нередко можно было встретить музыкальные таланты, существовал свой песенный фольклор; матросы увлекались непристойными куплетами, но исполнять они их могли только в своём кругу, для пассажиров такой «репертуар» исполнять запрещалось. Многие офицеры играли на инструментах: образование в Корабельной школе, особенно в отделении для подготовки командного состава, давалось всестороннее, в том числе и в области изящных искусств. Корабельная школа была очень серьёзным учебным заведением — гораздо больше, чем просто профессиональным морским училищем.

Капитан учтиво и любезно общался с пассажирами первого класса, собирая их отзывы о плавании, выслушивал просьбы и пожелания; в остальных классах то же самое делали младшие офицеры. На корабле имелась пассажирская книга отзывов, где при желании можно было оставить свои впечатления о путешествии и обслуживании на судне. Книгу эту потом изучали инспекторы по контролю за качеством обслуживания, отрицательные отклики и жалобы могли стать поводом для проверки.

Пассажирский корабль представлял собой довольно тяжёлое и не очень быстроходное судно. Громоздким его делала конструкция, разработанная с целью повышения вместительности и создания удобных условий для путешествия. Также требовалось везти с собой довольно большое количество разнообразных припасов, дабы пассажиры не чувствовали себя ущемлёнными в питании. Охранный корабль был более скоростным, но приноравливался к своему подопечному судну и шёл таким образом, чтобы не отдаляться от него на значительное расстояние. Попытки нападения разбойников на охраняемые суда были крайне редки, одного присутствия корабля охраны хватало для обеспечения безопасности путешествия. У Эллейв в сундучке была подзорная труба, и они с Онирис, стоя на верхней палубе, порой смотрели на «Крылатый» (так называлось охранное судно). Часто там можно было увидеть Одгунд, которая их, конечно, тоже заметила. Они одновременно направили подзорные трубы друг на друга, и Одгунд, приподняв шляпу, помахала рукой и улыбнулась. Эллейв, дурачась, тоже сорвала с себя шляпу и скользнула рукой по голове. Одгунд погрозила ей кулаком.

— Чего это вы? — со смешком спросила Онирис.

— Кажется, ей не очень нравится её обновлённая причёска, — усмехнулась Эллейв. — А по-моему, вполне недурно.

— Какая причёска? Я не успела разглядеть! — Онирис снова прильнула к подзорной трубе, но на Одгунд уже была шляпа.

— Такая же, как у