Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции - Юрий Николаевич Жуков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Столь же неожиданно — после провала в Германии — прозвучал и призыв Зиновьева возродить единый рабочий фронт. Подчеркнул: «Тактика единого фронта является для Коминтерна только методом агитации и мобилизации масс». Пояснил, что единый фронт может в равной степени создаваться и сверху, и снизу. В первом случае он явится «тактикой, необходимой всегда, за исключением, быть может, очень редких моментов развернувшейся открытой гражданской войны… Единый фронт снизу и одновременно сверху… — эта форма также должна применяться… в странах, где мы в меньшинстве». Третьей формой является единый фронт только сверху. Здесь, полагаю, надо сказать — никогда…
В момент, когда верхушка социал-демократии вступает с буржуазией в политические правительственные комбинации, обстановка самая подходящая, чтобы завоевать “низшие” слои социал-демократов — рабочих для экономической, а затем и политической совместной борьбы».
Последний раздел доклада Зиновьев посвятил положению в крупнейших европейских, а следовательно — и мировых компартиях: Великобритании, Франции, Германии, Чехословакии, Польши, Италии (порядок перечисления предложил сам Григорий Евсеевич). Делая то, чрезмерно выпячивал их достоинства и недостатки. А затем заявил: «Новая политическая конъюнктура в Европе, затянутый период экономического кризиса во всем мире выдвигают перед нами большие, колоссальные задачи. С ними мы можем справиться только при одном условии — если действительная дисциплина станет нашей элементарной обязанностью»400.
2.
После завершения работы конгресса и подготовки его материалов для скорейшего издания стенографического его отчета, 10 июля Зиновьев, получив полуторамесячный отпуск, уехал в Кисловодск, чтобы начать работу над своим «Ленинизмом». Потому-то прозевал начало событий, которые сделали его имя притчей во языцех для всех антикоммунистов, для всех антисоветчиков, даже для тех, кто прежде ничего не слышал о нем. Превратили его в руководителя тайной заговорщицкой организации. Жупел.
Утром 25 октября 1924 года почти все британские газеты опубликовали ноту заведующего Северным департаментом министерства иностранных дел Великобритании Дж. Грегори, врученную накануне полпреду СССР Г. X. Раковскому. Указавшую в преамбуле на то, что руководство британской компартии получило некое письмо от ИККИ, датированное 15 сентября и подписанное не кем иным, как Зиновьевым. Данный документ, отмечала нота, содержит инструкции, как следует «вести работу для насильственного ниспровержения существующего строя в Великобритании, а также вести подрывную деятельность в вооруженных силах его величества в качестве средства для достижения указанной цели».
Далее в ноте отмечалось: «Мой долг уведомить вас, что правительство его величества не может допустить этой пропаганды и должен рассматривать ее как прямое вмешательство во внутренние дела Великобритании».
Грегори объяснил и иное, почему МИДу Великобритании приходится выражать протест не Коминтерну, а советскому правительству. «Всякий, — отмечала нота, — кто знаком с организацией и связями Коммунистического интернационала, не может сомневаться в его тесной связи и контакте с советским правительством. Никакое правительство не может терпеть такого положения во взаимоотношениях с иностранным правительством, с которым оно поддерживает нормальные официальные дипломатические отношения, когда про
пагандистская организация, непосредственно связанная с этим иностранным правительством, побуждает подданных данного правительства и даже приказывает им устраивать заговоры и подготовлять революцию для его ниспровержения»401.
К ноте Грегори прилагался документ, и послуживший формальным основанием для нее. Так называемое «Письмо Коминтерна», ставшее широко известным в мире как «Письмо Зиновьева». Содержавшее в первой части вполне верные, правдивые сведения.
«Приближается, — констатировало оно, — время обсуждения в английском парламенте договора, заключенного между правительствами Великобритании и СССР с целью его ратификации. Ожесточенная кампания, поднятая британской буржуазией вокруг этого вопроса, показывает, что большинство ее вместе с реакционными кругами выступает против договора с целью сорвать соглашение, укрепляющее узы между правительствами обеих стран и ведущие к восстановлению нормальных отношений между Англией и СССР.
Пролетариат Великобритании… должен проявить максимально возможную энергию в предстоящей борьбе за ратификацию и против стараний британских капиталистов, желающих принудить парламент аннулировать договор… Абсолютно необходимо, чтобы та группа в лейбористской партии, которая сочувствует договору, усилила свое давление на правительство и на парламентские круги в пользу ратификации договора».
Что ж, все пока верно, не является чем-то предосудительным, незаконным. Но далее излагалось то, что, если бы и существовало в действительности, стало бы отнюдь не по грифу совершенно секретным. Тем, что никогда не доверили письму. Что могло быть сообщено только устно, от приехавшего в данную страну представителя ИККИ.
«Из вашего последнего отчета, — продолжало “Письмо”, — явствует, что агитационно-пропагандистская работа в армии слаба, во флоте — несколько лучше… Было бы желательно иметь ячейки во всех войсковых частях… а также на предприятиях, изготовляющих военное снаряжение и на военных складах… В случае опасности войны с их помощью и в контакте с транспортниками можно парализовать все военные приготовления буржуазии и начать превращать империалистическую войну в гражданскую…
Военный отдел Британской коммунистической партии, насколько мы осведомлены, терпит… недостаток в специалистах — будущих руководителях Британской Красной армии.
Пора вам думать об организации такой группы, которая вместе с лидерами партии могла бы в случае, если вспыхнет активная забастовка, быть мозгом военной организации партии… Организуйте руководящий оперативный штаб военной секции. Не откладывайте этого на будущий момент, который может быть полон событиями и захватить вас врасплох»402.
Ответ Раковского последовал незамедлительно. Уже 25 октября он передал в МИД Великобритании еще одну, дополнительную ноту, содержавшую, среди прочего, и такие возражения:
«Что касается вопроса, поднятого в ноте г. Грегори, то я заявляю самым категорическим образом, что приложенное к ней обращение является грубым подлогом и дерзкой попыткой помешать развитию дружественных отношений между нашими странами… Министерство иностранных дел оказалось жертвой обмана со стороны врагов Советского Союза. Не только содержание, но и также заголовок и подписи на документе определенно доказывают, что он является делом рук злобных людей, не вполне знакомых с организацией Коммунистического интернационала…
Все содержание документа является, с точки зрения коммуниста, нагромождением нелепостей, рассчитано только на то, чтобы поднять оппозиционную общественность против Советского Союза, и на то, чтобы свести на нет усилия, предпринятые с обеих сторон для установления прочных и дружественных отношений»403.
А двумя днями позже — видимо, получив из Москвы соответствующие указания, — Раковский вручил еще одну ноту, адресованную, как и первая, премьер-министру и министру иностранных дел Великобритании Джеймсу МакДональду. Тому самому лидеру лейбористской партии, кабинет которого 2 февраля 1924 года официально признал СССР и установил с ним дипломатические отношения.
«Присоединяясь, — указал советский полпред, — к неоднократным заявлениям о том, что советское Союзное правительство не несет ответственности за какие бы то ни было акты Коммунистического интернационала и не касаясь в настоящее
