Правильный ход - Лиз Томфорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В моем мозгу шевелится блюдо с гранатом, с которым мне не терпится поэкспериментировать, — объясняю я, пока Мейвен листает страницы моего блокнота.
— Почему вы не открыли свою собственную кондитерскую? С вашим именем в проекте появилась бы очередь через квартал.
— Я… э-э-э… никогда не испытывала желания оставаться на одном месте достаточно долго, чтобы сделать это. Мне нравилось жить в новом городе каждые три месяца.
Она кивает, продолжая листать мои записи. — Тебе все еще это нравится?
— Что?
— Ты сказала «нравилось». Тебе это все еще нравится?
Ее карие глаза поднимаются от страниц и я понимаю что просто сижу молча.
Я делаю глоток чая. — Не буду врать, теперь это идея не кажется мне такой привлекательной.
Она хихикает, закрывая блокнот и отодвигая его обратно на мою сторону стола. — Мой совет после двадцати лет работы в индустрии, перестаньте демонстрировать свой талант другим людям. Напиши на нем свое имя и получи его в собственность.
Она снова подносит кофе к губам, улыбаясь из крошечной чашечки. — Конечно, после того, как ты закончишь немного со мной этой осенью.
Посмеиваясь, я убираю блокнот обратно в сумку.
— Жаль что у нас еще не было возможности вот так посидеть, — продолжает она. — Ты знаешь, как много время нужно на подготовку, и я уверена ты заметила что я работаю только в две обеденные смены в неделю.
По четвергам и воскресеньям, если быть точными.
— Шеннон, твой заместитель, тоже великолепна. Кухня действительно уважает ее.
— Она — палочка-выручалочка, у меня есть человек, которому я доверяю, она управляет делами, пока меня здесь нет. Когда я решила открыть Luna's после рождения моей дочери, я пообещала себе и своей семье, что работа будет на втором месте. Это сложный баланс. Я уверена, вы понимаете о чем я, эта индустрия не способствует созданию семей.
— О, я прекрасно осведомлена об этом.
— Но мне нравится это.
Она обводит рукой столовую. — Управлять кухней, составлять меню. Доверять своим сотрудникам — вот способ получить и то, и другое.
Она допивает свой эспрессо, отодвигая от себя блюдце. — Итак, что вам больше всего нравится во всем этом, шеф? Это хаос? Удовольствие от напряженной ночи? Креативность? В чем твое «для чего»?
Я говорю без колебаний: —Кормить людей, которых люблю.
Мейвен захлебывается собственной слюной от смеха. — Тогда какого черта ты здесь делаешь? Я не могу сказать тебе, когда в последний раз готовила для любимого человека. Теперь это все критики и изысканная кухня. Как они себя называют? Гурманы? Но это то, что мне нравится больше всего, — кормить людей, которые хотят такой еды.
Я не отвечаю, используя свой чай, чтобы чем-то занять рот.
— Этот твой маленький летний перерыв, — заполняет тишину Мейвен.
— Ты названа лучшим кондитером года и исчезаешь. Ты всколыхнула мир кулинарии Миллер, и для меня большая честь быть твоей первой кухней, после возвращения домой. Но ты должна сказать мне, что, черт возьми, это было?
Скажу ли я ей правду о своем выгорании и давлении? Будет ли она смотреть на меня свысока из-за этого? Осудит меня? Использует это против меня?
Я действую осторожно, но честно. — Я чувствовала что начинаю перегорать.
— Правда? — она приподнимает бровь.
Я отвожу от нее взгляд и она продолжает.
— Я попала в это место около четырех лет назад. Конечно, на тот момент мне было двадцать пять лет. Я уехала, и у меня родилась дочь. Я нашла в ней новую страсть к жизни, но мне все еще хотелось быть здесь.
Она постукивает пальцем по столешнице, имея в виду свой ресторан. — Ты не возражаешь, если я дам тебк совет? От старого шеф-повара, молодому?
Я смеюсь. — Ты не старая, но да, пожалуйста, сделай это.
— Если ты когда-нибудь почувствуешь, что действительно утратила свою страсть к этому, уволься. Твоя еда никогда не раскроет потенциал, потому что ты не раскроешь свой. Эта карьера не для слабонервных. Ты будешь терпеть поражение изо дня в день. Если ты сомневаешься в том, что приняла правильное решение, то ты уже приняла его неверно. Найди свою страсть, Миллер. Найди то, что заставляет тебя вставать с кровати каждое утро, и если это не кухня, тогда нужно уйти.
Ну, черт возьми, неужели я настолько очевидна?
— Это то, в чем я хороша.
— О, у тебя это чертовски здорово получается. Но знаешь, если тебе не нравится то, чем ты занимаешься, то стоит это оставить позади.
— Это действительно не так просто, шеф. У меня есть список брони на четыре года на кухни, я не могу просто уйти.
— У вас подписаны контракты? Была ли произведена предоплата?
— Просто устные соглашения.
Она отмахивается от меня, как будто говорит, что я никому ничего не должна, имея только устный контракт.
Мне больше нечего добавить к этой части разговора, потому что летом в моей голове все перевернулось.
— Хорошо, мисс девушка с обложки «Food & Wine». Мейвен хлопает в ладоши, ставя важные вопросы на паузу. — Мне нужно знать об этих сверхсекретных рецептах. И где вы в итоге сделали фотографию для обложки? Они позвонили, чтобы получить мое разрешение на съемки здесь, но потом перезвонили и сказали, что у них есть съемочная площадка в Чикаго.
Площадка в Чикаго. Я могла бы посмеяться. Там была прекрасная кухня в чьем-то доме, где бегал малыш.
— Этим летом я помогала своему отцу в Чикаго. Он бейсбольный тренер, и у его стартового питчера есть сын, которому на пару месяцев понадобилась няня. Мы сделали снимки у него на кухне. Вообще-то… — я достаю телефон из кармана. — Вайолет прислала макет статьи. Им просто нужно добавить интервью, которое мы проводим сегодня днем.
Мы с Мейвеном придвигаем наши стулья поближе, пока я просматриваю свои электронные письма, находя то, которое переслала Вайолет. Как только я открываю его, на экране появляется снимок обложки.
Она размыта на заднем плане, но она есть. Кухня, в которой я создала так много воспоминаний. Я стою перед ним в поварском халате, скрестив руки на груди.
Но самое тревожное на этой фотографии — то, насколько несчастной я выгляжу. Неужели никто больше не заметил этого, когда выбирал снимки?
— Вау, — выдыхает Мейвен. — Потрясающее фото, Миллер.
Я не отвечаю, прокручивая страницу вниз, чтобы найти изображения моих
