Долина Колокольчиков - Антонина Крейн

– Нет, не рад, – в тон ответил Гарвус. – По мне, так лучше, чтобы жизнью жертвовал этот стервец Авалати.

– Морган!..

Хегола вдруг рассмеялся – низкий, хрипловатый смех вырывался из его горла, как карканье.

– Я правильно понимаю, – хмыкнул он, – что характер Силграса так и остался дерьмом собачьим?

Берти фыркнул. Морган без интереса пожал плечами.

А я ясно представила упрямую, насупленную физиономию альва, осознавшего тогда, что он натворил, что потерял, и вдруг почувствовала, что меня затапливает ярость. Мне нравился Тофф, боги, он мне очень нравился. Но Силграс…

В отличие от Моргана, я всё ещё не считала, что жертвовать кем-то, пусть даже собой, – это приемлемо, нормально, праведно, прах побери. Я никогда не хотела и едва ли захочу жить во вселенной, для которой мифический баланс важнее человеческих жизней. Я не хочу верить, что трагедии могут происходить по чьему-то осознанному выбору. Да, в жизни случаются беды и природные катастрофы.

Но чтобы люди убивали людей… Чтобы соглашались умирать во имя собственных ошибок и считали это справедливым? Ждали наказания, кнута, грёбаной молнии от грёбаного Отца Небесного, который, кажется, так силён именно из-за того, что даже хранители верят в его абсолютное могущество, сами вручают ему право карать их за любую оплошность?

Мне не понять этого. Почему все соглашаются? Почему сами себя загоняют в ментальные клетки, где правила жестоки, а справедливость – это слово, отдающее холодом и принуждением?

Зачем настраивать себя на то, что мир таков? Зачем со стыдливо опущенной головой преподносить небесам кнут, чтобы тебя выпороли?

Я не верю, не хочу верить, я свою жизнь положу на то, чтобы доказать: можно иначе.

Не через боль. Не через смерть.

Всегда. Можно. Иначе.

Вселенная – не мясник с руками по локоть в крови, желающий, чтобы ему на доску кинули как можно больше трупов в расплату за их ошибки. Она другая, она может быть другой…

…Но сейчас я не знаю, как другую её увидеть.

Глазам стало горячо и мокро, и я поскорее отвернулась от костра.

– Вот поэтому Силграс и не должен умирать, – между тем серьёзно сказал Хегола. – Ему ещё нужно исправить всё, что он хотел, и наверстать упущенное. У меня-то были эти годы – целых триста лет к предыдущим двадцати пяти. В них было всё: и боль, и радость, и падения, и победы, отчаяние, усталость – всё, всё это моё богатство, которое останется в памяти вселенной, даже когда исчезну я. И да, Берти Голден-Халла, напоследок признаюсь: мне и сейчас страшно умирать. Если убрать все умные слова и доводы – конечно, я предпочёл бы жить. Тогда, в Асулене, это желание было столь сильным, что преодолело всё на свете. Но в нынешних условиях я хочу, чтобы жил Авалати. Моему своевольному другу столь многое стоит открыть для себя. – Он улыбнулся. – Я предвкушаю всё то, что ждёт его и Долину впереди. Пусть я этого не увижу – но это точно будет феноменально.

Облака затянули луну. Стало совсем темно, и лишь отсветы пламени плясали на наших лицах.

– Я благодарен вам за то, что вы согласились помочь Силграсу. Я не могу сам попасть в деревню. Поэтому предлагаю нам с вами встретиться завтра на закате вот здесь. – Хегола развернул карту и нарисовал точку возле очередного погодного разлома. – И вместе зайти в Долину Колокольчиков. А сейчас мне пора.

– Куда? – удивилась я. – Почему вы просто не поедете с нами?

– Во-первых, ваши лошади так и будут волноваться из-за моего присутствия: домашние животные не любят меня, не стоит пугать их. Во-вторых, я хочу успеть сделать кое-что до встречи с Силграсом.

– Что именно? – нахмурился Берти.

– Очистить подходы к деревне от приспешников Лешего. Это трусливое отродье ущелий никак не успокоится, и я догадываюсь, что Авалати не стал ставить от него защиту, чтобы сэкономить силы. Все предыдущие годы Леший прятался от меня, но сейчас жажда крови заставляет его самого и его подручных тварей кружить у Долины. Я перебью столько, сколько успею, чтобы вы смогли пройти беспрепятственно.

Убедившись, что мы запомнили место встречи, Хегола ушёл.

Я пошла собрать ещё ежевики. По дороге я перебирала в голове наш разговор, снова и снова возвращаясь к той части, где Тофф перечислял необходимые характеристики искры, которая может успешно стать источником энергии для заклинания.

Принадлежащая могущественному существу. Странная. Дикая. Не от мира сего…

«Уникальность дороже силы».

Всё сходится. Прах побери, всё сходится!

– Так ты этого хотел, Рэндом?! – закричала я, подняв голову к небу, но ответом мне был лишь шорох крыльев испуганно взлетевших птиц.

Назад я бежала вприпрыжку. Ворвавшись на поляну, уперев руки в бока и чувствуя, как у меня колотится сердце, под недоумёнными взглядами друзей я выдохнула:

– Морган, помнишь, ты говорил, что в этой разбалансированной истории кто-то обязательно умрёт? Ты прав. Но это будет не человек, а монстр – которого убью я.

* * *

Некоторое время Берти и Моргану потребовалось на то, чтобы осознать, что я не шучу и действительно собираюсь сразиться с Минотавром. Искры чудища, пришедшего из иного измерения, сильного и странного настолько, что воздух от его голоса искажается и идёт рябью, точно хватит на расколдовывание Долины!

– К тому же это будет в некоторой степени назидательно, – с жаром говорила я, отвязывая лошадь от дерева. – Минотавр явился сюда, чтобы сожрать меня? Что ж, а я подтасую карты меню так, что это он станет главным блюдом на столе Силграса Авалати!

– Ты… кровожадная, – задумчиво покачал головой Берти. – Впрочем, в данных обстоятельствах я не могу тебя осуждать. Как ты собираешься вытащить его искру?

– Я знаю заговор, который позволяет взять душу в ловушку в тот момент, когда её обладатель умирает, – сказала я, и Голден-Халла содрогнулся. – В нормальной жизни он бы мне не пригодился, но в этой ситуации… Я убью Минотавра – захвачу его искру – проснусь – отдам её Силграсу. Конец.

Морган, дотоле молчавший, уже собиравшийся запрыгнуть на вторую кобылку, остановился и резко повернулся ко мне. Его взгляд метал гром и молнии.

– Мне не нравится эта идея, – отрывисто сказал он.

– Ну а мне нравится! – возразила я. – Правда, действовать придётся быстро. Захваченную душу нельзя удерживать долго… Соответственно, мне нужно будет уснуть прямо в Долине, на главной площади, непосредственно перед ритуалом – Берти, ты же сможешь усыпить меня заклинанием? Затем, как только я разберусь с Минотавром, ты разбудишь меня, а едва я очнусь, Силграс использует мой трофей. По мне, так замечательный план. Грешно лишний