Тайна гибели Лермонтова. Все версии - Вадим Хачиков

Тутолмин. Отмечен П. К. Мартьяновым как один из посетителей дома Верзилиныых. Никаких сведений о нем не имеется.

Фитингоф. Полковник по кавалерии. Находился летом 1841 года в Пятигорске, что сообщается в воспоминаниях А. Арнольди.

Фрейтаг Р. К. Полковник, командир Куринского полка, привезен в Пятигорск тяжелораненым, о чем упоминает в своих воспоминаниях Н. Лорер, довольно хорошо с ним знакомый.

Хомутов И. П. Ставропольский гражданский губернатор. О его приезде на Воды летом 1841 года упоминает в своих воспоминаниях Н. Лорер, встречавшийся с ним в Пятигорске.

Чарыков А. М. Офицер 20-й Артиллерийской бригады. Знакомый Лермонтова, с которым они встречались в Ставрополе, а также в Пятигорске летом 1841 года. Оставил воспоминания, где описал эти кратковременные встречи, а также свое посещение квартиры поэта вскоре после его гибели, где он не увидел желающих проститься с телом. Кроме этого, каких-либо данных об их общении не имеется.

Черкасов А. И. Декабрист, собиратель фольклора. По мнению Е. Яковкиной, частый гость в квартире Лермонтова.

Шаховской. Князь. Упоминается П. К. Мартьяновым как один из посетителей Вод летом 1841 года.

Шведе Роберт (Альберт-Константин) Константинович (Евстафиевич). Русский художник, двоюродный брат М. И. Цейдлера, сослуживца Лермонтова по Гродненскому гусарскому полку. В качестве учителя рисования сопровождал летом 1841 года семейство Арнольди на Кавказские воды. Вероятно, был знаком и встречался с Лермонтовым, поскольку жил по соседству, в доме Уманова, где поэт часто бывал. Шведе дважды написал портрет Лермонтова на смертном одре – по заказу А. Столыпина, а также по просьбе А. Арнольди, который подарил эту работу своей сестре.

Эристова. Княгиня из Тифлиса. О ней пишет П. К. Мартьянов как о персонаже стихотворного экспромта Лермонтова «Слишком месяц у Мерлини». Не исключено их знакомство, но подтверждений тому, кроме эпиграммы, нет.

Группа лиц, упоминаемых в воспоминаниях, но не названных по имени:

Военный доктор сомнительной репутации и его сестры – воспоминания А. Арнольди.

Возлюбленная М. Дмитриевского («карие глаза») – воспоминания Н. Лорера.

Дж. В. В. – этими инициалами Н. Туровский называет какого-то петербургского приятеля.

Племянница губернатора Хомутова – воспоминания Н. Лорера.

Старушка-мать тайного советника Полуэктова и его дочери – в книге П. К. Мартьянова.

Не забудем и о слугах…

Да, не стоит о них забывать. Хотя, конечно, никакой роли в дуэльных событиях не сыграли, но некоторые оказались в какой-то мере причастными к ним. А главное, они играли немаловажную роль в пятигорской жизни Лермонтова и тех представителей из его окружения, которые захватили на Кавказ своих крепостных «людей». «Ничтожность» этих фигур позволила и некоторым мемуаристам, и более поздним авторам весьма небрежно обращаться с ними. Нередко путали, кто кому принадлежал, по своему усмотрению определяли их возраст и т. д. Во избежание подобных ошибок кратко охарактеризуем тех, о ком имеются хотя бы некоторые данные.

Перечень их завершит наш список гостей Пятигорска.

Соколов Иван Абрамович, 20 лет, – камердинер М. Ю. Лермонтова. В день дуэли находился в Железноводске.

Вертюков Иван Николаевич, 23 года, – кучер М. Ю. Лермонтова. Вместе с Ильей Козловым привез тело Лермонтова с места дуэли в его пятигорскую квартиру.

Саникидзе Христофор – помощник камердинера Лермонтова. Крепостной человек хозяина усадьбы В. И. Чилаева. Согласно свидетельствам, очень «убивался», узнав о смерти Лермонтова. Впоследствии оставил воспоминания, где очень вольно трактовал события лета 1841 года, в том числе и дуэли Лермонтова с Мартыновым.

Повар Лермонтова – видимо, нанятый в Пятигорске. Имя и фамилия неизвестны.

Козлов Илья, 21 год, – камердинер Мартынова. Вместе с кучером Иваном Вертюковым привез тело Лермонтова с места дуэли на пятигорскую квартиру.

Смирнов Илья Алексеевич – повар Н. С. Мартынова.

Козлов Ермолай, 14 лет, – «казачок» Мартынова.

Самойлов Алексей – слуга А. И. Васильчикова.

Николай – слуга Н. П. Раевского. Согласно воспоминаниям Раевского, был послан им в помощь перевозившим тело Лермонтова. Но свидетельство это не соответствует действительности.

Судаков Михаил – слуга А. И. Арнольди. Вечером после дуэли сообщил хозяину о дуэли и о том, что Лермонтова якобы привезли раненого.

Повар семьи Арнольди.

Лакей П. И. Магденко.

Повар П. И. Магденко.

Слуга М. П. Глебова.

Жили тогда в Пятигорске

Домохозяева

Мы убедились, что окружение Лермонтова в его последнее лето составляли, главным образом, такие же, как и он, гости Пятигорска. И в то же время известно немало местных жителей, чьи имена связаны и с самим поэтом, и с трагическими событиями 15 июля. Чтобы познакомиться с ними, пройдем по улицам курортного городка.

Как мы помним, в Пятигорске начала 40-х годов XIX века было около четырехсот домов, домиков, домишек. А жителей насчитывалось, по разным источникам, от 1797 до 2324 человек. Причем мужчин было в два раза больше, чем представительниц слабого пола. Это и понятно, ведь более половины тогдашних пятигорчан составляли «нижние чины» различных воинских подразделений. Среди остальных преобладали купцы и мещане. А всего чиновников, офицеров, врачей и членов их семей проживало в Пятигорске около пятисот. Конечно, далеко не все они были домовладельцами. В Горячеводской долине и у подножия Машука, где в основном и селились эти самые «благородные особы», насчитаем всего около полусотни усадеб. Среди их хозяев мы и будем, в первую очередь, искать интересующих нас лиц.

Начнем с Горячеводской долины, где зарождался Пятигорск. В числе ее жителей увидим пионеров, первопроходцев, прибывавших на далекую южную окраину Российского государства в ту пору, когда она была почти не обжитой.

Одним из первых построил свои дома на Горячих Водах георгиевский аптекарь И. М. Соболев. Правда, к Лермонтову ни он сам, ни его родные, унаследовавшие домовладение, никакого отношения не имели. А вот по соседству стояла усадьба широко известной на Кавказе семьи Хастатовых, связанной с Лермонтовым родственными узами. Вдова генерала Хастатова, Екатерина Алексеевна (1775–1830), славилась своим бесстрашием. Ее имение Шелкозаводское на Тереке столь часто подвергалось нападениям горцев, что хозяйка перестала обращать на них внимание. Проснувшись ночью от звуков набата, Екатерина Алексеевна спрашивала только, не пожар ли? Услышав, что не пожар, а набег, она тут же поворачивалась на другой бок и засыпала. Поэтому от своих близких Екатерина Алексеевна получила прозвище «авангардная помещица».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});