Тайна гибели Лермонтова. Все версии - Вадим Хачиков

Вадим Хачиков

Тайна гибели Лермонтова. Все версии

Издано в авторской редакции

© Вадим Хачиков, 2014

© ООО «Издательство АСТ», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

От автора

Пятигорское лето 1841 года… Последнее лето Михаила Юрьевича Лермонтова. Трагическое лето, оборванное в жаркий июльский день пистолетным выстрелом у подножия Машука… Чем было приметно оно для поэта? Какими событиями отмечено? Какими делами заполнено? Эти вопросы волновали уже первопроходцев лермонтоведения спустя два-три десятилетия после трагического поединка. Волнуют они и нас в XXI столетии, потому что полного представления о том, что происходило тем летом в Пятигорске, мы так и не имеем.

Казалось бы, в свое время было собрано множество фактов и сведений, обнаружено немало мелких и крупных подробностей – в мемуарах и письмах современников, в рассказах очевидцев и документах той поры. Добросовестно и старательно обобщили их первые биографы поэта – профессор П. А. Висковатов и журналист П. К. Мартьянов, создав общими усилиями картину жизни поэта и его окружения в тогдашнем Пятигорске. И с тех пор, вот уже более века, ее дорисовывают позднейшие исследователи – профессионалы и любители, специалисты и дилетанты. Находя какие-то дополнительные штрихи и детали, они делают эту картину более яркой, рельефной, многокрасочной и даже как будто бы движущейся…

Но – странное дело! – движение это подобно тому, которое можно было видеть когда-то на киноэкране, если пленку склеивали в так называемое «кольцо». Крутясь в проекторе, это кольцо раз за разом повторяло одно и то же. Подобное же повторение находим мы и в описаниях последних дней поэта.

Что же мы видим?

Прибытие Лермонтова и Столыпина в Пятигорск. Тут же – наем ими квартиры в доме Чилаева. Частые визиты Михаила Юрьевича в дом Верзилиных. Веселая и беззаботная жизнь – балы, пикники, прогулки, кавалькады. Мелькают лица друзей – веселых и беззаботных гвардейцев. Между ними – мрачные физиономии врагов, которых объединяет злобная генеральша Мерлини. И конечно, тут же – Мартынов, которого Лермонтов в течение всего лета, изо дня в день, изводит насмешками. И вот уже – бал у Грота Дианы, а вскоре – вечер в доме Верзилиных 13 июля, кончившийся роковой ссорой. И наконец – дуэль, рассказ о которой, как и о ссоре, обязательно сопровождается сетованиями по поводу тайн и загадок, окружающих эти события.

Подобный набор «кадров» встречаем повсюду – в статьях и научных монографиях, охватывающих последний период жизни Лермонтова, в посвященных ему романах и повестях. Вот новая работа – и опять то же: приезд, наем квартиры, встречи в доме Верзилиных… Пикники, кавалькады, балы… Развеселые друзья, злобные враги, взвинченный ими Мартынов… Грот Дианы, 13 июля, ссора, дуэль с ее неразгаданными тайнами… Вертится, вертится «кольцо», заставляя и нашу мысль ходить по кругу, перебирая в десятый, сотый раз одни и те же сведения и столько же раз испытывая сожаление, что никак не удается приподнять покров над тайной гибели великого поэта…

А если кольцо разорвать? Ведь за минувшие десятилетия, особенно в последние годы, серьезные исследователи биографии М. Ю. Лермонтова обнаружили многие подробности, выходящие за рамки привычного набора фактов. К сожалению, они разбросаны по отдельным, как правило сугубо специфическим, изданиям и чаще всего недоступны не только обычным читателям и почитателям поэта, но и многим из тех, кто стремится проникнуть вглубь событий последнего лета. Что, если собрать их воедино, дополнить хорошо знакомыми фактами? И еще – теми, что в общем-то были известны, но проходили мимо нашего внимания? И потом на все это посмотреть непредвзятым взглядом и, стряхнув с себя вязкий гипноз «кольца», осмыслить заново?

И тогда окажется вдруг, что то пятигорское лето было наполнено событиями – большими и малыми, значительными и не очень. Напрямую связанными с Лермонтовым и, казалось бы, не имевшими к нему никакого отношения, но, тем не менее, повлиявшими на трагедию 15 июля. Гораздо ярче, понятнее станут нам и фигуры лермонтовского окружения. Изменится масштаб некоторых личностей, иной окажется роль, которую они играли в судьбе поэта, и даже краска, которой в свое время покрыли их те, кто клеил «кольцо». А самое главное – спадут покровы некоторых тайн, скрывавших истинную суть происходившего в последние дни и часы жизни Михаила Юрьевича Лермонтова. Наверное, ради этого есть смысл снова пересмотреть все, что известно о том последнем пятигорском лете.

Сделаем же такую попытку.

Но сначала – очень бы неплохо было, насколько это возможно, представить себе ту жизнь, что окружала поэта, в многообразии ее картин – пейзажей, исторических реалий, просто бытовых эпизодов.

Итак…

I. Пятигорск. Путешествие во времени и пространстве

Вид Пятигорска

Гравюра 1840-х гг.

Люди, дороги, экипажи…

Как представить себе Пятигорск 1841 года? Где найти волшебную машину времени, которая перенесет нас в прошлое и позволит увидеть город таким, каким его видел Михаил Юрьевич Лермонтов в свое последнее лето? Увы, нет такой машины! Зато есть нынешний Пятигорск, и в XXI веке хранящий многие черты минувшего. Так что он сам, этот волшебный город, поможет нам совершить путешествие во времени.

Итак, мы с вами добрались до земли Кавказской. Позади остались грязные российские дороги, почтовые станции с дурной пищей и клопами, угрюмые физиономии смотрителей, томительное ожидание свободных лошадей. Тележка наша бойко бежит по хорошо укатанной дороге, резвые кони тянут ее все дальше и дальше на юг. А вокруг – роскошная майская степь благоухает ароматами трав, стеной стоящих по обе стороны дороги. Это потом, к середине лета, они высохнут и пожелтеют. Пока же высокие – в пояс человеку, по брюхо коню, – они зеленым волнующимся морем уходят вдаль, до самого горизонта. Там, слегка колеблемый теплым воздухом, словно бы плывет над землей белоснежный конус двуглавого Эльбруса, сопровождающий нас от самого Ставрополя. А при подъезде к Георгиевску впереди, в сиреневой дали, возникает окутанный легкой дымкой трезубец Бештау. И следом появляются окружающие его возвышенности самого причудливого вида – остроконечные и округлые, похожие на шлем воина или мохнатую персидскую шапку, лежащую коровью тушу, двугорбого верблюда, спящего льва…