Нерон. Безумие и реальность - Александр Бэтц

Впрочем, у Гальбы были веские основания для измены после того, как Нерон приказал его убить, а он узнал об этом[1560]. Император считал, что все наместники, кроме Гальбы, проявили лояльность, сообщив ему об измене Виндекса. Гальба, правда, ничего не обещал Виндексу, но то, что он ни о чем не сообщил императору, автоматически означало переход Гальбы на сторону Виндекса. Так это виделось Нерону[1561]. Однако существенной проблемой было то, что Гальба командовал единственным легионом, дислоцированным в Испании, legio VI Victrix («Победоносным»), а также обычными auxilia, которые формировались из жителей провинции, – вспомогательными конными и пешими войсками. В общей сложности в распоряжении Гальбы было чуть менее 7000 профессиональных солдат, что представляло собой совершенно иную степень опасности, нежели те отряды, которые Виндекс начал спешно вооружать в своей демилитаризованной галльской провинции.

С изменой Гальбы возникла совершенно новая ситуация. Вскоре другие должностные лица в провинциях пересмотрели свою позицию и отреклись от Нерона. Первым к Гальбе присоединился наместник соседней провинции Лузитания Отон, который когда-то бесчинствовал на улицах Рима на пару с Нероном и делил с ним Поппею Сабину[1562]. Что касается Бетики, третьей испанской провинции, которая практически совпадала с территорией современной Андалусии, то здесь на сторону Гальбы перешел молодой квестор Авл Цецина, но не наместник провинции Обультроний Сабин. Позже Гальба приказал его убить, поскольку тот, по-видимому, остался верен Нерону[1563]. Вероятно, восстание против Нерона поддержал и префект Египта Тиберий Юлий Александр[1564].

Луций Клодий Макр, не наместник, а легат legio III Augusta, дислоцированного в Проконсульской Африке, воспользовался благоприятным моментом, чтобы сыграть в свою собственную игру. Он не стал выбирать между Нероном и Гальбой, а примерил императорский пурпур на себя самого. Вскоре Макр начал чеканить собственные монеты и сформировал новый легион, который нескромно назвал legio I Macriana[1565]. Как далеко он собирался зайти, остается неясным. Макр был убит по приказу Гальбы осенью 68 года[1566], так что его карьера прервалась на взлете[1567]. Безусловно, Макр был обычным авантюристом, однако предпринятая им акция свидетельствует о состоянии внутриполитической нестабильности в империи, и то, что виноват в этом был Нерон со своим экстравагантным стилем руководства, отрицать не приходится[1568]. Захваченная Макром область была исключительно важной для центра империи: провинция Африка, занимавшая территорию современного Туниса и побережье Ливии вплоть до залива Сидра, считалась вторым по значимости экспортером зерна в Рим после Египта. Тот, кто держал ее под контролем, имел в своих руках мощный рычаг давления[1569].

Все потеряно?

Однако взгляд, брошенный на всю империю, показывает, что в апреле 68 года Нерон еще не проиграл партию. В Британии, на Балканах, на Рейне и в Сирии ни один наместник поначалу не выступил ни за, ни против Нерона[1570]. Всего четыре наместника – Виндекс, Гальба, Отон и, возможно, Тиберий Юлий Александр – пытались поднять восстание, причем Виндекс и Отон пытались это сделать в провинциях, где не было римских войск. В Африке взбунтовался Макр, который, однако, действовал самостоятельно и без связи с другими мятежниками.

Конечно, это была катастрофа, беспрецедентный вооруженный вотум недоверия правящему императору, в результате чего целые территории вышли из-под его контроля. По мнению античных авторов, Нерон почувствовал переломный момент. У Плутарха, узнав об отступничестве Гальбы, он в порыве ярости опрокидывает стол вместе с завтраком, у Светония он и вовсе падает в обморок[1571]. И даже придя в сознание, как пишет Светоний, в себя Нерон так и не пришел. Нерон в описании Светония медленно погружался в полное отрицание реальности, когда убеждение в собственной непобедимости и иррациональные всплески надежды чередовались с полным отчаянием, паникой и чудовищными фантазиями, связанными с отмщением врагам. Всех изгнанников и всех галлов, проживавших в Риме, нужно перебить, Галлию отдать на поток и разграбление. Нерон будто бы хотел вырезать весь сенат, Рим снова сжечь, на этот раз дотла, а на жителей натравить диких зверей, чтобы затруднить борьбу с пожаром[1572]. Затем последовала смена настроения, еще более абсурдная: Нерон хотел выйти перед солдатами в Галлии и расплакаться перед ними, чтобы надавить на жалость. Мужчин наверняка бы это тронуло, они тут же сложили бы оружие и вместе с Нероном запели победные песни. Теперь ему было необходимо как можно скорее их написать.

Возможно, это лишь доля правды, если вообще правда, поскольку Нерон принял несколько более эффективных контрмер. Вступление императора с 1 апреля в единоличное консульство куда более символично[1573]. В этом не было необходимости по причине фактического распределения власти, но чувствовалось нечто в лучших республиканских традициях: если Нерон в чрезвычайной ситуации выступал в качестве консула, то на тот момент он стоял на почве республиканской конституции. Возможно, это стоило того, чтобы положительно повлиять на колеблющихся членов сената. То, что Нерон на этом этапе добивался контроля над сенатом разными способами, а не только вынашивая зловещие планы массовой резни, дает понять Светоний, вероятно, сам того не желая[1574].

Хронология последующих событий не совсем ясна, однако бесспорно, что сенат изначально отверг кандидатуру Гальбы на императорский трон, хоть тот и проявил сдержанность. Виндекс, чье скромное происхождение из провинциальной глубинки мешало ему заполучить императорский пурпур, предложил на пост принцепса Гальбу, которому уже стукнуло 70 лет (почтенный возраст!), что, в частности, с радостью подхватили его войска (в дальнейшем подобная ситуация повторялась не раз)[1575]. Вместе с частью населения провинции они провозгласили Гальбу императором в Новом Карфагене (совр. Картахена). Но подающий надежды кандидат скромно отказался от титула, поскольку императорской властью могли наделять только сенат и народ Рима. Итак, Гальба начал свою игру с титула «легата сената и народа Рима»[1576]. Это не помогло: сенат все равно объявил Гальбу врагом государства и тем самым сохранил верность Нерону[1577]. Как всегда бывало в таких случаях, имущество Гальбы было конфисковано.

Нерон, опасаясь, что повстанцы двинутся на Рим через Альпы, приказал провести масштабную передислокацию войск. Поход на Кавказ была отложен, назначенный для него legio XIV Gemina Martia Victrix, «Сдвоенный Марсов Победоносный», был отправлен из Иллирика в Северную Италию, как и legio I Italica, «Фаланга Александра». Теперь на повестке дня было не наследие Александра, а Виндекс и Гальба. Вскоре в Мизене был сформирован еще один легион, состоявший из моряков, legio I Adiutrix, «Вспомогательный», который также был отправлен на север. Нерон передал командование созданным заслоном двум доверенным людям, Публию Петронию Турпилиану и Рубрию Галлу[1578]. Последний ранее не упоминался, Турпилиан же управлял Британией в качестве наместника Нерона между 61 и 63 годами и сыграл важную роль в подавлении заговора Пизона двумя