Нерон. Безумие и реальность - Александр Бэтц

Вергиний Руф

Наращивание и передислокация армейских группировок были вполне понятным шагом. Но его результативность зависела прежде всего от того, что происходило за Альпами, точнее, на Рейне. Там, на самой важной речной границе Рима, билось военное сердце Запада: на Рейне стояли в общей сложности семь легионов, распределенных между двумя военными округами Верхней и Нижней Германии со штабами в Могонциаке и Колонии Агриппине. Если здесь что-то решалось за или против Нерона, то позиция рейнских легионов меняла все.

В апреле 68 года legio IV Macedonica и legio XXII Primigenia, «Первородный», покинули прежнее место своей дислокации в Могонциаке. Из легионного лагеря Виндонисса (совр. Виндиш в Швейцарии), принадлежавшего Верхнегерманскому армейскому округу, дополнительно прибыл legio XXI Rapax, «Стремительный». Командующий германской армией Луций Вергиний Руф, назначенный Нероном всего год назад, повел войска в поход против Виндекса. Почему – загадка по сей день. Ни в одном источнике ничего не говорится ни о согласовании с Нероном, ни о мотивах Вергиния. Поэтому нельзя с уверенностью утверждать, что Вергиний взялся за оружие из преданности Нерону (в конце концов, Клодий Макр преследовал собственные цели в Северной Африке). Но мало что опровергает такую версию событий. Все же Вергиний был обязан Нерону одним из важнейших армейских командных постов, и даже его поведение в последующие месяцы не обязательно характеризует его как коварного двурушника. Возможно, здесь сыграло свою роль чувство долга, поскольку в империи разгорался беспрецедентный пожар, а Вергиний со своими легионами располагал подходящими инструментами для тушения огня[1580]. Наконец, Виндекс не командовал регулярной римской армией, а, строго говоря, шествовал по стране с армией восставших галлов; между тем Галлия, где не было никаких войск, входила в зону ответственности верхнегерманской армии.

Примерно в 400 километрах к юго-западу от Могонциака, близ Везонтиона (совр. Безансон), Вергиний встретился с Виндексом. Тот прибыл с отрядами из Лугдуна, и теперь за ним следовало несколько десятков тысяч человек. У них не было шансов выстоять против военной машины под командованием Вергиния. Сообщается, что в битве при Везонтионе в апреле 68 года погибло около 20 000 галлов. После этого Виндекс покончил с собой[1581].

Позже, когда Вергиний пытался оправдаться перед новым императором Гальбой, появилась версия событий, согласно которой они с Виндексом достигли соглашения о совместных действиях против Нерона у стен Везонтиона, но их войска, оставшиеся без предводителей, в этот момент вступили в боевое столкновение, что и привело к вышеупомянутым последствиям[1582]. Однако подобное проявление инициативы маловероятно, особенно в рядах дисциплинированных и привыкших к четкой субординации легионов Вергиния. В этой интерпретации событий Нерону особенно не повезло: получается, что даже доблестный Вергиний отвернулся от ненавистного всем императора.

Признаки распада

Как и откуда Нерон узнал о событиях в Галлии, мы не знаем. Хорошая новость о смерти Виндекса, из-за которого и разгорелся весь этот пожар, и разгроме его армии, однако, сразу же была омрачена известиями о том, что произошло после битвы в военном лагере у стен Везонтиона: одержав победу, легионы Вергиния провозгласили своего командующего императором и, по сообщению Кассия Диона, уничтожили изображение Нерона, которое каждый легион нес впереди вместе со своим орлом![1583] Однако, как и Гальба, Вергиний отказался от такой чести: те, кто «делали императоров», сидели в Риме и носили тоги вместо доспехов. Пусть все так и остается в дальнейшем[1584].

Своим поведением Вергиний продемонстрировал готовность к переменам, не выразив открыто приверженности правящему принцепсу. По крайней мере, так считал Нерон, с годами ставший более подозрительным. Он боялся, что легионы на северной границе империи, задача которых заключалась прежде всего в том, чтобы не допустить вторжения германцев или других варваров в Италию, теперь сами станут угрозой для Апеннинского полуострова под командованием полководца, которого он, Нерон, сам и назначил. Однако нет никаких указаний на то, что у Вергиния были подобные планы. Гальба, который, должно быть, с ужасом наблюдал за происходящим в Галлии и видел, как рушатся его надежды, связался с Вергинием, но тот, похоже, ему не ответил[1585]. Вергиний остался к северу от Альп и формально подчинил свою армию Гальбе только после гибели Нерона, когда тот стал императором. Позиция Вергиния в 68 году дает основания для гипотетических предположений относительно дальнейшего хода римской истории. Если бы Вергиний поддался уговорам рейнских легионов, когда они хотели возвести его на императорский престол, его никто не сумел бы остановить.

Нерон был сильно обеспокоен поведением Вергиния. А дела шли все хуже. Вскоре до императора дошла информация из Северной Италии, согласно которой лояльность переброшенных туда подразделений постепенно улетучилась. Легионы отправили своих уполномоченных к Вергинию, а батавские вспомогательные войска из legio XIV Gemina открыто дезертировали[1586]. То, что собирались предпринять назначенные Нероном полководцы Петроний Турпилиан и Рубрий Галл, по-видимому, не было известно в Риме, и, с точки зрения Нерона, было неясно, оставались ли еще они на его стороне[1587]. Вести с севера стремительно сменяли одна другую: кто еще друг, а кто уже враг?

По словам Светония, Нерон потерял всякую надежду и самообладание. Начались метания, и император окончательно впал в иррациональный эскапизм. Он хотел бежать на корабле, но куда? Среди парфян его имя вроде бы не вызывает отторжения. Или все-таки лучше связаться с Гальбой? Римляне наверняка простят ему все, если он торжественно выступит с публичной речью, одетый в черное, со слезами на глазах и преисполненный раскаяния[1588]. У Кассия Диона Нерон принижает себя еще больше, нет даже речи о должности наместника: император просто хотел поехать в Александрию, где его наверняка примут как частное лицо и кифареда, особенно с его-то талантом, и оставят в покое[1589]. Во всяком случае, некогда Антоний и даже Калигула якобы планировали окончательно обосноваться в чуждой всему римскому и декадентской Александрии[1590]. Так что идея Нерона была не нова.

Изображения паникующего Нерона – одни из самых причудливых художественных зарисовок в античной литературе. Светоний и Кассий Дион создают достойный сценарий для своего Нерона, который, будучи карикатурным правителем и сталкиваясь с величайшим кризисом в истории своего правления, проявляет нерешительность, завышенные ожидания и полное непонимание масштабов постигшего его бедствия.

Как к этому относиться? Поначалу создается впечатление, что эффектное выступление Нерона, воодушевляющее воззвание к тем, кто все еще был ему верен – таких было немного в сенате, куда больше среди простого люда и солдат, особенно среди преторианцев и командного состава легионов, – на тот момент наверняка могло бы его спасти[1591]. Демарш Вергиния фактически прекратил победоносное продвижение коалиции Виндекса – Гальбы. Виндекс был мертв – остался Гальба. Вергиний незаметно вышел из игры: с армией Нижней Германии под командованием Фонтея