Записки эмигранта - Александр Семёнович Кашлер

о своём уважении к полиции города, отвечая на поставленный об этом вопрос. Здесь немного отвлекусь и объясню причину моего уважения…

В сентябре 2012 года мы с семьёй возвращались из Сан Диего, где проводили отпуск. В аэропорту Сан-Франциско, по дороге домой, перегрузили нашу поклажу в такси и с лёгким сердцем поехали в город. Но ещё в дороге я обнаружил пропажу моего портативного компьютера. Стали вспоминать и пришли к выводу, что забыли его на вещевой тележке, когда загружались в такси. Да ладно бы, только компьютер. Дело в том, что в нём хранилась очень важная информация. Это была для меня настоящая потеря. Уже из дома я стал названивать в бюро потерь и находок аэропорта. Многократные нервные попытки что-то выяснить, наконец, увенчались успехом. Мне сообщили, что компьютер был найден одним из полицейских аэропорта и находится в бюро находок. Я могу приехать и забрать его.

Означенный офицер полиции, задав мне несколько наводящих вопросов и убедившись, что компьютер принадлежит именно мне, с готовностью его вернул. На радостях я попытался его отблагодарить, предложив ему в качестве вознаграждения сто долларов. Несмотря на моё давление в этом направлении, полицейский был непреклонен и от вознаграждения категорически отказался.

– Хорошо, – говорю. – Как иначе я смог бы вас отблагодарить?

– Ну, если ты так уж этого хочешь, можешь написать письмо нашему руководству, – предложил мой спаситель.

Я записал его имя, номер полицейского жетона и по приезде домой, не откладывая в долгий ящик, написал письмо самому шефу городской полиции Gregory P. Suhr, где сообщил, как офицер Michael Regalia помог мне, а также  выразил свою глубочайшую благодарность.

19 сентября 2012 года, то есть буквально через несколько дней получил ответ, лично подписанный четырёхзвёздочным шефом полиции Сан-Франциско. Храню это письмо-ответ до сих пор, поэтому и указываю точную дату. Он, в свою очередь, выразил удовлетворение тем, что мне смогли помочь, а моя благодарность передана начальнику офицера и подшита в его личное дело. К этому прилагалась собственноручная подпись. Вот это – да! Моя полиция меня бережёт! И как мне остаётся после этого относиться к полицейским?!

… Долгая процедура селекции "усадила" меня в конце концов на место в первом ряду отобранных двенадцати присяжных! Ура! Повторяю, моя речь умилила судью, но… Против персонально моей кандидатуры в уже отобранном жюри неожиданно выступили адвокаты обвиняемых. По их мнению, в процессе слушаний и вынесения приговора, испытывая нескрываемое уважение к полиции, я мог бы предосудительно повлиять на ход обвинения в сторону, противоположную той, которой придерживались адвокаты-защитники обвиняемых преступников. И что вы думаете? Это и стало решающим фактором в моём дальнейшем пребывании, а верней – отсутствии в команде "двенадцати стульев", один  из которых первоначально по праву принадлежал мне.

Конечно, во главу угла при подборе судебных заседателей должна быть поставлена беспристрастность. Это то главное, чем они должны руководствоваться при судебных разбирательствах. Помните о повязке на глазах Фемиды. Но, ей же богу, как этому не просто следовать с позиций своих убеждений!

Вот так, моё однажды созревшее желание непосредственно поучаствовать в судебном заседании в качестве активного представителя общественности не нашло своего продолжения. О своём решении судья сообщила публично, открыто объяснив причину отставки. Я был с позором удалён с места, где должен был свершиться мой триумф на ниве торжества всё той же Фемиды. Хотите совет? Будьте откровенны только с самим собой. Во имя их Величеств беспристрастной Фемиды и мудрейшего миротворящего Компромисса, а также для торжества правосудия с вашим участием, пожалуйста, идите на поводу у того, от кого что-то зависит. Но, будете ли вы уважать себя после этого?..

Илф энд Петрофф

Как-то, в 2005 году, я узнал заранее, что очень известный, ну просто суперизвестный американский киноактёр драмо-комедийного амплуа Джин Уайлдер будет подписывать свою книгу мемуаров в кинотеатре “Balboa”  в Сан-Франциско. Предварительно захватив свою только что выпущенную книгу "Дюжина телят", не забыв её подписать актёру, я после работы поспешил в кинотеатр. Купил его книгу и встал в длинную очередь из желающих получить автограф, которая тянулась снаружи вдоль кинотеатра. На подходе к столику, за которым сидел семидесятилетний актёр, подписывающий экземпляры книг, я обратился к девушке-распорядительнице, уведомив её, что собираюсь подарить ему свою книгу, надеясь заранее согласовать задуманное, чтобы не попасть впросак. Девушка как будто этого и ждала всю свою жизнь. Она несказанно обрадовалась и громким голосом, так, чтобы могли все её услышать объявила: "А теперь состоится обмен книгами между мистером Уайлдером и писателем из России!" Вся огромная очередь дружно зааплодировала. Я не ожидал такого публичного оповещения и, честно говоря, струхнул, боясь не оправдать надежд, но мигом собрался, приготовившись стать частью шоу со своим участием. Тут же подошла моя очередь. Я протянул ему его книгу "Кiss me like a stranger" ("Поцелуй меня как незнакомца") для подписи, а затем предложил в качестве подарка свою "Дюжину". Он спросил меня, о чём моя книга. Я объяснил, что попробовал написать продолжение "12-ти стульев" и "Золотого телёнка", и вот, что из этого получилось. Вы себе не представляете, какая с ним произошла мгновенная метаморфоза! До этого усталый, с каким-то безразличием во взоре пожилой мужчина как будто мгновенно пробудился от спячки и помолодел.  Задумавшись на секунду он, выпалил: "Илф энд Петрофф?!" – Да, да, – с радостью закивал я, – Илф энд Петрофф! Его лучезарную ответную улыбку не забуду, пока буду жить! Какие такие ассоциации в его памяти, сам того не желая, я вызвал? Не знаю. Могу только догадываться. Может быть, это связано с его другом – потрясающим Мэлом Бруксом, с которым он начинал свою кинематографическую карьеру и в фильмах которого достиг небывалых высот актёрского исполнительства? А может, он пробовался в фильм Мэла "12 стульев" по роману Ильфа и Петрова, вышедшего в 1970 году? Не знаю, не мог вволю расспросить – очередь за мной сгорала от нетерпения получить вожделенный автограф кинолегенды. Уходя, я оглянулся. За столиком по-прежнему сидел сгорбленный человек с потухшим взглядом…

Новый Гулливер

И снова о том, как здравый смысл попирается слабоумием и дремучим невежеством…

Чем дальше человечество продвигается вперёд по пути прогресса в своём технологическом совершенстве, тем больше оно, похоже, теряет свой моральный потенциал. Неужели эти две составляющие развития человеческой общности связаны между собой неразрывными путами в обратной пропорции по какому-то роковому закону? Не хочется в это верить. И тем не менее, относительное и устойчивое равновесие общего баланса энтропии содержания вселенского разума неизбежно, по-видимому, всё-таки поддерживается какими-то высшими силами. И, может быть, в этом и есть разгадка целостности и гармоничности мира.

Не верится, что возвращаются времена средневековой инквизиции,