Записки эмигранта - Александр Семёнович Кашлер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ту зловещую ночь буду помнить всю жизнь. А проснулся я среди ночи от какого-то непонятного шуршания. В предчувствии недоброго, осторожно поднялся с постели и в темноте стал прислушиваться к незнакомым звукам, озираясь и пытаясь сквозь ускользающий сон определить их источник. Ничего толком не поняв, зажёг малый свет. Ничто не вызывало подозрение. Лишь лёгкое колебание плотной занавеси на окне возбуждало тревогу непонятного дурного предчувствия. Осторожно подошёл к занавеси. Что-то большое, невидимое скрывалось за ней, давая о себе знать её колебанием. Ничего нельзя было разглядеть через материю.
Мне не привыкать к решительным действиям. В жизни было много всего, чтобы привыкнуть к разного рода неожиданностям. Превозмогая страх и неопределённость, медленно подошёл к занавеси и осторожно стал её отодвигать…
От увиденного, у меня застыла в жилах кровь и я физически ощутил шевеление волос на голове. В буквальном смысле. Такое чувство мне пришлось испытать по разным обстоятельствам несколько раз в жизни до этого. И каждый раз это было связано с мгновенным и неожиданным испугом.
Видение промелькнуло так быстро, что я не успел даже вскрикнуть. Отодвинув занавесь, я только лишь успел на мгновение увидеть, как две здоровенные серые крысы на подоконнике, при моём появлении в мгновение разделились телами. Одна выпрыгнула через разрез сетки в открытое окно наружу, а другая – молнией спрыгнула с подоконника и кинулась через проём двери на кухню и исчезла где-то там невидимая уже для меня. Видимо, они испугались похлеще чем я. А может быть это был их апробированный приём – в случае опасности пуститься врассыпную, сбивая погоню со следа?
За что же такое наказание?! И это мне, который не говоря уже о крысе, – от маленькой мышки приходил, мягко говоря, в смущение. А другими словами – вспрыгивал на стул и кричал благим матом о помощи. А тут такое!
Делать было нечего. Надо было досыпать. Я так посчитал: та, что сбежала – уже не вернётся, да, если и так, то через закрытое окно она внутрь не попадёт, а та, что на кухне – подождёт до завтра. И я отгородился от неё, плотно закрывши кухонную дверь.
Утро вечера мудренее. Оно и наступило. Я ушёл на работу, успев предупредить своих домочадцев о введении комендантского часа, а другими словами – о мерах предосторожности на кухне. Конечно, на кухню в тот день никто не заходил…
Вернувшись под вечер, предупредительно постучав в закрытую кухонную дверь и не получив ожидаемого приглашения – Входите, – потихоньку её отворил. Всё было также. Внимательно осмотрев кухню, и увидев некоторый беспорядок на холодильнике, понял, что кто-то пытался навести там свой порядок. Значит, сделал я вывод, ОНО ещё там. Да, и куда было ЕМУ деваться?!
Надо было что-то делать. В соседнем с нашим доме, который я патронировал, оказывая услугу соседу-китайцу, уехавшему на "лёгкие хлебА" и доверившему мне заботу о его доме в общей сложности на протяжениe тринадцати лет, проживали "мои" жильцы. К ним-то я и обратился за помощью. Кратко обрисовав ситуацию и сославшись на мою неспособность непосредственно заняться делом во имя торжества моей чести, совести, достоинства и по религиозным соображениям, попросил их помощи посодействовать мне в этом. А проще – жестоко покарать нежданного гостя. В плен не брать и бить на поражение. Расписываясь в своей недееспособности, я слукавил по всем пунктам – стыдно было признаться в своей боязни.
Они откликнулись сразу, как будто этого и ждали, чтобы лишний раз пощекотать свой кураж и получить адреналин от охоты на зверя. Это им показалось заманчивым, не говоря уже о том, чтобы уважить меня.
И вот они явились – бесстрашные и ретивые. Двое здоровых парней с одинаковыми именами – Саша, а с ними ещё один – третий, вообще здоровенный громила, выделяющийся даже на их фоне своим экстерьером, по имени Гордон – гора мышц, громовой рокочущий голос с бесстрашием во взоре с высоты своих, наверное, двух метров, он озирал всё вокруг с чувством безусловного превосходства победителя. А до этого, между прочим, успевшим поучаствовать в девяти войнах, в разных точках земного шара, где он с такими же наёмниками принимал участие в вооружённых конфликтах. Вот такие, вот, три богатыря вломились на мою кухню. В положительном исходе операции окончательного решения крысиного вопроса я не сомневался.
Закрыв за ними кухонную дверь снаружи, я превратился в слух. Поначалу из-за двери раздавались приглушённые голоса. Видимо, вырабатывалась стратегия и производилась рекогносцировка местности. Затем послышалась канонада, предшествовавшая боевым действиям и, наконец, как гром среди ясного неба – грохот и крики. Это продолжалось недолго. Дождавшись окончания битвы и последовавшего затишья, я приоткрыл дверь и моему взору предстала картина полуразрушенной кухни со стоящими на ней бойцами. Вид их выражал полнейшую растерянность и озабоченность. По их показаниям я только и смог понять, что "попытка-не пытка" оказалась всё-таки пыткой и, к тому же, только лишь для них, в конечном счёте не увенчавшись успехом, так как вещественного доказательства с представлением тела жертвы у них не было. Никто толком не мог сказать, куда ОНО девалось – было и испарилось. Зато моя кухня представляла собой жалкое зрелище со следами побоища от их швабр и метёлок, которыми они были вооружены и которые они использовали со всей энергией их страсти, чтобы успешно завершить операцию. Вся кухонная мебель и плита находились в хаотичном беспорядочном состоянии и были сдвинуты со своих обычных мест, электрический выключатель на стене был сломан, панель от холодильника была оторвана, на полу лежал мусор, неожиданно откуда-то взявшийся. Беспорядок на Бородинской панораме, отображающую битву с войсками Наполеона в исполнении художника-ваятеля Франца Рубо был менее очевиден, чем беспорядок на безымянной панораме моей кухни, исполненной моими дорогими художниками-валятелями.
Убедившись в тщетности попыток используемых наёмников, отпустил их с миром, поблагодарив уже только лишь за желание помочь. Надо было рассчитывать на свои силы. Обескураженные и без всякого удовлетворения от ожидаемой победы, мои горе-помощники удались на позиции их прежней дислокации несолоно хлебавши…
Во время "перестановки мебели" на кухне моему обозрению открылись некоторые проёмы, ведущие куда-то вниз между плитой и кухонными шкафами, незамеченные ранее, когда плита стояла на своём законном месте. Воспользовавшись открывшимися "горизонтами", я потратил ещё какое-то время на то, чтобы фундаментально залатать эти дыры, тем более, что мои помощники указали мне на них, как на возможный путь
