Белорусский апокалипсис - Виктор Любчанский

Каялович любил церковь. Ему нравилась эта структура своей степенностью и основательностью, а в особенности по душе была чуткость к переменам всех настоятелей храмов. Они всегда готовы к поиску всеоправданности, и это качество выгодно отличало епископат даже от суда и прокуратуры.

— С божьей помощью прилетели, — облегчённо вдохнул митрополит и мастерски перекрестился.

Глядя на него, взмахнул привычную отмашку правой и Каялович. Самолёт уже остановился, через минуту должны были подать трап. В Стамбуле всё прошло удачно. Переговоры были не о чём, так, обмен мнениями и подарками.

Каялович отработанной важной походкой спустился с трапа и подошёл к замёрзшей на ветру кучке придворных журналистов. Те встрепенулись, пробубнили пару вопросов, президент коротко ответил и с небольшой свитой через здание аэропорта проследовал к ожидавшему его кортежу. В плотном кольце охраны он быстро миновал зал прилётов официальных делегаций и как в безопасное дупло заскочил в бронированный Мерседес. Дверь машины тут же, без показного хлопка, аккуратно закрыли. В следующую секунду в пять других автомобилей повпрыгивали охранники и кортеж почти одновременно тронулся с места. Каялович немного расслабился и расположился полулёжа на заднем сидении.

— Домой, — скомандовал он водителю.

Тот молча кивнул и утопил педаль газа. Только когда президент выехал с территории аэропорта, пограничники, милиционеры и таможенники сменили стойку "смирно" на "вольно" и продолжили свою хлебную работу.

Мимо засады на огромной скорости пронеслась гаишная машина с включенной мигалкой. Радикал аж привстал от волнения, он глянул вправо и в километре от группы атаки отчётливо увидел короткую вереницу автомобилей. Через полминуты они должны будут как метеориты промелькнуть мимо засады.

— К бою! — скомандовал радикал в микрофон рации, да так громко, что его голос был слышен за сто метров.

Все разом как по команде привстали с укрытий. Защёлкали автоматные предохранители. Кирутины люди с гранатомётами на плечах теперь стали отлично видны со стороны дороги. Их нельзя было не заметить с проезжавших мимо автомобилей. На это и был расчёт. По плану, охрана президента, увидев картину со своих самых жутких снов, боясь огня гранатомётчиков, начнёт резко тормозить кортеж, но не успеет это сделать и скорость бронированных Мерседесов упадёт в три-четыре раза.

— Газу!! Газу!! Вперёд! Вперёд! Заорал в рацию командир охраны с первого автомобиля.

И все машины к своей бешенной скорости ёщё прибавили ходу. Каялович тут же лёг на днище машины, а сидящий рядом охранник накрыл его собственным телом.

— Ого-о-онь!!! — изо всех сил закричал радикал, ещё больше привстал и сталь целиться в первый автомобиль.

Все бойцы группы атаки тоже вскочили и стали лихорадочно выбирать свой по счёту автомобиль. Через пять секунд кортеж сравнялся с линией засады и раздался неровный залп гранатомётов. Из всех снарядов только три угодили в цель, из них два в первую машину. Передовой автомобиль бросило на метр вправо, он завилял, но быстро выровнялся, лишь слегка сбавив скорость. Ни она граната не взяла броню. Но даже небольшое снижение скорости вызвало цепную реакцию, пришлось притормозить всем по очереди и замыкающий джип, не среагировав на ситуацию, врезался в зад предпоследнего Мерседеса. После мгновенного касания джип помчался дальше, а тот предпоследний не смог удержаться, резко сбавил скорость и его стало разворачивать поперёк дороги. Было видно, что водитель потерял контроль над управлением, машину со скрежетом вертело по дороге. Бойцы встали и в полный рост и наблюдали за судьбой аварийного авто. Остальной кортеж скрылся за поворотом в направлении Минска. Никто гранатомётов не перезаряжал, настало какое-то оцепенение. Никто, кроме Андрея, тот уже выбегал на середину дороги, на ходу вставляя новый снаряд.

— Назад! Назад! — зачем-то кричал радикал.

Но Андрей его не хотел слышать, он моментально прицелился и выстрелил из гранатомёта в направлении отбившейся от стада цели. В тот же момент машину стало вернуть на бок и снаряд попал точно в днище. Раздался громкий хлопок и Мерседес превратился в факел.

— К машине! К машине! — скомандовал радикал.

Половина бойцов бросилась к горящей машине, а вторая половина в лес.

— Да не нашим машинам! А к той! К той! — кричал радикал убегающим в лес, указывая на объятый пламенем автомобиль.

Наконец все поняли команду и побежали к горящему авто. Бойцы окружили машину и в течение минуты наблюдали за бушующим огнём. Но из Мерседеса никто не выскакивал, из салона не доносилось никаких звуков. Тогда гранатомётчики отступили на пару десятков метров и в упор выпустили в цель весь запас гранат. С каждым выстрелом автомобиль отбрасывало на пол-метра и пламя бушевало с новой силой.

— Бросайте оружие! Уходим! Уходим! — громко повторял радикал и первым стал отходить с места побоища.

Бойцы побросали гранатомёты прямо на асфальт и побежали к лесу. По пути все то и дело оглядывались на зловещую картину, знакомую с детства по крутым боевикам. Добежав до леса, вскочили на велосипеды и по лесной дороге за 15 минут домчались до уже заведённых автомобилей отхода. Чепэшник от волнения покрылся красными пятнами и молча сидел за рулём первой машины. Партизанский кортеж взял курс в сторону Борисова.

Радикал только сейчас, после угара атаки, понял, что Каяловича в горящей машине не было. Иначе бы авангард колонны не умчался в Минск, а поспешил бы на помощь президенту. План провалился. Путь в столицу был закрыт, нужно было просто спасаться. Радикал связался с Кирутой.

— Каялович жив, атака не удалась. Провал. Провал! — сказал он коротко и выключил связь.

Сергей Сергеевич положил рацию на диван с автоматами, подошел к телевизору, спокойно взглянул на изображение Каяловича, дающего интервью у трапа самолёта и нажал на кнопку выкл.

Утро следующего дня. Новости ведущих мировых телеинтернет-компаниий и газет не оставляли Кируте шансов на выход из игры. "Атака на Каяловича — трое убитых", "Гранатометы били в упор, президента спас Мерседес", "Партизаны на тропе войны — Каялович отделался шоком", "Три полковника КГБ сгорели заживо", "Отморозки стреляли стоя — эта банда угрожает Союзу", "Заварушка под Минском? И это только начало!" — упражнялись журналисты в заголовках.

Для народа залп гранатомётов по Каяловичу стал не просто новостью. Люди встрепенулись. Даже самые опасливые, невзрачные и морально упругие мужчинки с прытью дикого кабанчика врывались на кухни и начинали размахивать кулачками воздух.

— Что? Что случилось, дорогуша? — удивлённо вопрошали их жёны, — ты что, виагры объелся?

— Нет! Нет! Это класс! Класс! Замочу! Замочу козла! — визжали у замшелых кухонных умывальников жертвы кризиса среднего возраста.

— Какого козла? Ты чего? — спрашивали повеселевшие жёны.

— А ты что, не слышала? — мужчинки переходили на возбуждённый шёпот, предварительно захлопнув форточку, — Каяловича, засранца, чуть не грохнули, раздолбали всю автоколонну гранатомётами, два полковника из его охраны заживо сгорели, или три, кто как говорит. Короче, наших было человек двадцать — почти взвод, а охраны в два раза больше, бой полчаса длился, наши все целыми ушли, ни одного даже не ранили. Думаю, в следующий раз ротой нападём, тогда кранты засранцу!

И мужчинки начинали опять радостно подпрыгивать и боксировать кухонную штору.

Белорусская интеллигенция, занёсшая себя в красную книгу беспозвоночных, в тот же вечер засела за острую публицистику. Но слог, как всегда, не шёл, на этот раз из-за слишком волнительного момента. Нужно было подождать, переварить происшедшее.

Лидеров общественно-политической оппозиции сковал страх. Они были в панике. Все рванулись писать заявления с осуждением неполитических методов борьбы и терроризма. Нужно было молниеносно отмежеваться, отвергнуть, отскочить, не запятнаться.

— Наше объединенное, всебелорусское движение, — судорожно набирал на компьютере общепартийный писарь-обличитель, — рассматривает вчерашнее покушение на президента Республики Беларусь и сопрезидента союзного государства Каяловича тщательно спланированной провокацией против установления в Беларуси общепринятых норм политического процесса. Да, в нашей республике нарушаются права человека, нет свободы прессы, бесследно пропадают десятки политических активистов, но это не значит, что нужно переходить конституционные нормы борьбы за власть и заниматься неприкрытым террором…

Вокруг писаря собралось плотное кольцо перепуганных членов совета движения.

— Нет, — возразил один из заместителей председателя, — из текста сквозит, что Каялович мог эту провокацию инициировать, нужно жестче и однозначней. Написать, что просто группа никому неподконтрольных отморозков сошла с ума и так далее…