Шофер господина полковника - Вейо Мери

Тем временем дети добежали до машины, открыли двери, забрались внутрь, включили мотор, беспрерывно сигналили, заляпали стекла окон отпечатками ладоней, завертывались по очереди в плед на заднем сиденье, пугали друг друга, зажигали и гасили внутреннее освещение, ослепляли фарами противоположный берег и мигали ими туда. Мотор работал все время, и машина подпрыгивала, но не трогалась с места. Они включили «дворник» и визжали в восторге, когда тот брызгал водой.

Полковник вел жену по склону вверх, правая рука на ее талии, левой рукой он нес ее правую руку. Они шли медленно, в такт музыки свадебного марша.

Дети заползли под машину прятаться. Полковник и его супруга одолели склон и ступили на сыпучий песок. Он замедлял их шествие. Дети вылезли из-под машины и стали насыпать обеими руками песок на заднее сиденье; они там построили замок, который девочка украсила маленькими камешками.

— Достаньте из лодки чемодан и сумку, — велел полковник Пелтоле.

Черноволосая девчонка стояла метрах в трех от машины, как раз на прямой между машиной и лодкой. Пелтола хотел обойти ее справа — девчонка уступила дорогу слева. Они столкнулись. Пелтола пошел слева — девчонка посторонилась вправо. Им бы надо стоять спиной друг к другу, тогда бы направления были правильными. Пелтола обеими руками обхватил ее за талию и отвел на два шага в сторону. Если бы она была совсем маленькой девочкой, он бы ее поднял. Но она была не так мала. Не хватило бы сил ее поднять.

Под мягкой одеждой девчонки был крепкий пояс, это чувствовалось, как прикосновение ко дну в прибрежной воде, там, где мелкий песок.

— Болван, — прошипела она.

— Стояли неладно, — объяснил Пелтола. — Извините.

Полковник с супругой подошли к девчонке.

— Сам стоял, — буркнула она. Нечаянно она оказалась в роли маленькой девочки. Поклонилась полковнику и его жене. Казалось, будто она присела на низенькую скамеечку. Потом, подпрыгивая, побежала вверх на горку, два раза подпрыгивала на одной ноге, потом на другой. Мелкие камешки звенели под ее ногами. Она шла, как с бубенчиком на шее. Только на горке пошла как взрослая и принялась горланить:

Одному всего один,А второму двое.Третий сам уходит прочь,А четвертый малый.Пятый прыгнул в яму.Шестой упал в море.А седьмой бездельник,А восьмой дерется,Весь в крови плетется.Десятый не знает,Вслед за ним знакомый.Двенадцатый мимо,Следующий тоже.Всех не перечислишь.Поп идет по тропке,И несет он пробку,Хэй-ю, хэй-ю...

Пелтола взял из лодки чемодан и сумку. Чемодан из черной искусственной кожи показался пустым, сумка — тяжелой. Она была полна камней величиной с кулак, собранных на берегу Пяйянне. Пелтола убрал все в багажник. Госпожа сидела впереди, на месте шофера, и вытряхивала из ботинок песок. Потом она швырнула их к лодке. Они застряли на верхушке обрыва. Песчаный замок потек на пол. Мальчишки поспешно стали рушить его сами и в четыре руки рассыпали остатки по полу. Дочка повисла на отцовском офицерском ремне и просилась в поездку.

— Уже десять часов, — сказал полковник, — вам пора спать.

— Господи, неужели десять? — ужаснулась его жена.

— Даже шесть минут одиннадцатого, — поправил полковник, посмотрев на ручные часы.

— Ужасно, — сказала она, — как быстро время-то идет. Не поспеваешь за ним.

— Папе уже надо ехать. Папе нужно быть утром вовремя на работе в Главном штабе, — объяснял полковник дочке.

— Хоть немножко проедем! — просила дочка.

— Ну, немножко можно, — согласился отец.

Девочка торопливо полезла в машину, как на дерево, но сыновья выскочили оттуда и побежали как можно дальше от родителей, чтобы показать свою смелость и самостоятельность.

— Мальчики! Если хотите прокатиться, ступайте в машину! — позвал полковник.

— Это еще что такое? — возмутилась мать. — Идите сюда сейчас же!

— Родительского авторитета недостаточно. Позовите-ка вы, может, послушаются, — сказал полковник Пелтоле.

— Идите быстренько сюда, в машину!

— Погромче! — подсказал полковник.

— Скорей сюда, в машину, она отходит!

— А здесь остановка! — крикнули мальчишки в ответ.

— Ладно, — сказал полковник жене, — видала, что придумали?

Полковник пошел к жене на заднее сиденье. Пелтола занял свое место и мысленно произнес молитву: только чтобы все в поездке обошлось хорошо, остальное неважно. Он отъехал назад метра на два и поднялся с берега на горку, где была лавка. Остановился около мальчиков и открыл переднюю дверь. Полковник открыл заднюю.

— Мужчина тут есть, надеюсь? — сказал полковник. — Последите, чтоб та дверь не открылась.

Пелтола захлопнул дверь и щелкнул замком.

— Мальчиков нельзя пускать одних на пристань, — сказал полковник.

Пелтола удивленно обернулся к нему.

— Если они упадут в озеро, тотчас наглотаются воды, и это sluut[8]. Они не умеют задерживать дыхание. Они еще ничего не умеют удерживать.

— Нельзя же их посадить на привязь, — сказала жена.

— Я не это имел в виду, — отозвался полковник, — дорогая, — добавил он.

Она всхлипнула и наклонилась к мужу. Поскребла ногтями грудь его мундира. Потом выпрямилась и попробовала рассмотреть в свете окна свои ногти.

— Ноготь, черт такой, сломался.

— Не стирай сама, — сказал полковник.

— Не буду.

Машина стояла. Пелтола не знал, было ли намерение завершить здесь эту поездку-провожанье символически, или надо по-настоящему ехать куда-нибудь.

— Ну так что мы будем делать дальше? — спросил полковник.

— Проедем немножко, чтобы доставить им удовольствие.

— Проедем, — согласился полковник, — теперь ведь лето и вечер.

— Поедем вперед, господин полковник? — спросил Пелтола.

— В машине какая-нибудь неисправность?

— Нет, господин полковник.

— Отчего же тогда не поехать, — сказал полковник.

— Он спросил, поедем ли мы вперед, — напомнила ему жена. Они всегда говорят за солдата.

— Я это слышал, конечно, — сказал полковник.

— Куда я свои ботинки девала, не под передним сиденьем? — спросила жена. Она хотела отвлечь мужа. Она опасалась возникновения военной ситуации.

— Здесь нет, госпожа бросила их на берег, — сказал Пелтола.

— Как?

Пелтола не решился повторить фразу. Она звучала жутковато уже и в первый раз. Супруга полковника не станет делать ничего подобного, она не будет швырять ботинки на берег. Она может разве что смотреть на берег и прогуливаться там. Пелтола поехал медленно и осторожно. Это ошибочное представление: когда едешь медленно, едешь беспечно.

— Побыстрей! — попросил сидящий рядом старший мальчик.

Пелтола прибавил скорость.

— Еще быстрей! — потребовал мальчик.

Но Пелтола сбавил скорость. Они были в низине и поднимались на горку, где почта. В помещении почты был свет. Почтовый служащий читал письмо сквозь конверт, держа его против лампы. Услышав шум машины, он принялся обмахивать письмом побагровевшее лицо.

— Не забывай писать, — напомнила супруга полковника.

— Я пишу каждый день.

— Нам.

— Вам.

— Не посылай открыток, их прочитывают,

— Не пошлю.

— Снег! — сказал мальчик постарше.

В свете фар зелень казалась белой.

— Где? — спросила мать.

— В Гренландии, — отозвался полковник.

Мальчики начали колотить ногами. Что? Дверь машины.

— Дверь заперта? — спросил полковник.

— Так точно, господин полковник.

— Как вы попадете обратно? — спросил полковник.

— Откуда, господин полковник? — спросил Пелтола.

— Выньте затычки из ушей, я не вас спрашиваю.

Пелтола снизил скорость. Свет фар скользил то по верхушкам берез, то по сторонам дороги. Фары освещали все, кроме дороги.

— Не довольно ли? — спросил полковник.

— Довольно, — согласилась госпожа.

— Нет, нет, не довольно! — в один голос отозвались сыновья.

— Хватит уже, — помедлив, сказала дочка. Она воспользовалась длинной паузой, чтобы голос ее был услышан.

— Киса, — пробормотал младший.

— Ужас какой, остановимся немедленно, — сказала госпожа.

— Что случилось? — спросил полковник.

— Он хочет пи?сать, — пояснила жена.

Пелтола остановил. Она вышла из машины и стала дергать переднюю дверь. Пелтола просунул руку между мальчиками и открыл ее. На его запястье нацарапали гвоздем кошку, и что-то мокрое попало ему на руку.

— Выходи.

— Надо слушаться маму, — сказал полковник, — мать у нас — генерал-майор.

— Он не сказал «пи?сать», он сказал «киса», — объяснил старший мальчик.

— Безразлично, что он сказал.

— Не употребляй эти методы Аушвица[9], — сказал полковник.