Грюнвальдский бой, или Славяне и немцы. Исторический роман-хроника - Гавриил Александрович Хрущов-Сокольников

и доказывали друг другу, что из всей затеи ничего не выйдет. Пространство между двумя устоями наполнять было нечем.

Между тем, войска Ягайлы шли быстрыми переходами к Плоцку, и Витовт направлялся к тому же пункту, а мост всё ещё был не готов. Всех мучило уже не сомнение, а уверенность, что перебросить всю польскую армию с её обозом и тяжестями через Вислу будет невозможно за недостатком перевозочных средств.

Польские старосты привислянских округов начали готовить лодки и паромы, но что могли сделать они в такое короткое время, которое оставалось до предстоящего соединения армии?

Прусские рыцарские шпионы, которыми тогда кишмя кишела не только Литва, но и вся Польша, с радостью докладывали ордену, что дикая затея Витовта перебросить мост через Вислу оказалась несбыточной химерой и что все труды и усилия пропали даром.

Ввиду этого рыцари за три недели до окончания срока перемирия, заключённого с Ягайлой, почти тотчас по взятии Золотырни, быстро повернув вдоль границ, двинулись прямо навстречу войскам Витовта, рассчитывая, что им удастся встретиться с ними раньше, чем Ягайло может с ними соединиться, будучи задержан переправой.

Войска Витовта находились только в двух днях пути от Плоцка, а к нему ещё не являлись псковичи с известием об окончании постройки. Он начинал не на шутку тревожиться, когда ему доложили, что тысячник от псковичей и новгородцев бьёт челом и просит предстать перед его светлыми очами.

— Впустить, — приказал великий князь, и старик почтенного вида, в нарядном кафтане новгородского покроя, предстал перед ним и ударил челом.

— Ну, что старче, как мост? Кончили?

— Кончили-ста, вашей великой княжеской милости, — отвечал с новым поклоном старик, — когда прикажешь, государь настилочку стелить?

— Как настилку? Я тебя не понимаю. Послезавтра со всем войском король подойдёт к реке, какая настилка?

— А так, господин, по приказу твоему, строились мы с опаской, да таясь, чтобы вороги не прознали, да какого лиха не сотворили, долго ли до греха…

— Так что же вы сделали? — нетерпеливо перебил великий князь.

— Ну, так мы барки-то, почитай, под самой Варшавой рубили, только вчера они в плавь пошли, в ночь будут на месте, ворогам-то и невдомёк, а завтра настилочку положим, посылай, государь, сказать великому королю Ягайле Ольгердовичу, пусть идёт обновить мостик, а прикажешь, как он-то с войском пройдёт, так мы в полдня весь мостик-то на барки, да и вплавь по реке. И был мост, и нет его!

Хитрый план старика понравился Витовту. Он радикально изменял всё дело. Становилось ясным, что немцы, видя неуспех постройки, могли попасть в обман и двинуться против литовцев, рассчитывая на задержку польских войск переправою, и должны были ошибиться в расчёте.

Наплавной мост

Он милостиво поблагодарил и одобрил старого начальника работ, приказав настлать мост как можно скорее, и стал торопить свои войска к походу.

К ночи следующего дня он сам с отборной дружиной подскакал к берегам Вислы против Плоцка, и первое, что представилось его взорам, был бесконечной длины мост, вернее род связанных между собой дубовыми брусьями и железными скреплениями барок, поставленных на якорях, с настланным по ним массивным дубовым же накатником.

Псковичи и новгородцы сдержали слово. Неслыханное, невиданное дело было свершено; Витовт переехал Вислу не вброд, не в лодках, а по первому мосту, построенному через эту капризную реку энергией и знанием его союзников псковичей и новгородцев.

Когда шиши донесли ордену о том, что мост внезапно вырос на Висле, было уже поздно: Ягайло со всей армией и со всеми обозами был уже на противоположной стороне и шёл на соединение с Витовтом[96].

Великий магистр страшно разозлился на собственных шпионов за то, что они дозволили провести и обмануть себя литовцам. В порыве гнева он велел повесить с десяток этих шпионов, большей части местных жителей, прельстившихся на немецкие деньги.

— За это нельзя не поблагодарить его: он избавил свет от десятка мерзавцев! — воскликнул Витовт, когда ему донесли об этом поступке немцев. И он был совершенно прав. Измена родине из-за денег достойна одной награды — петли.

Но крутая мера подействовала радикально совсем не в ту сторону, как думал великий магистр. С того дня местные шпионы перестали являться с донесениями в рыцарский лагерь, более того, стали сами ловить и вешать немцев, посланных на разведки, и господа крейцхеры, лишившись местных проводников, должны были идти вперёд только ощупью!

Между тем, Ягайло не дремал и, понимая, что гораздо выгоднее воевать в земле неприятельской, быстро шёл к Червенску как к сборному пункту, указанному ещё при брестском свиданьи.

Хотя гонцы постоянно доносили ему, что постройка невиданного моста идёт без задержки, он всё ещё не верил и только собственноручное письмо Витовта, что мост готов, оживило его, и он ещё больше стал торопиться походом.

Ежедневно к его войскам уже на подходе присоединялись отдельные отряды, присылаемые то тем, то другим паном, городом или духовными лицами. Ежедневно новые и новые отряды наёмных солдат из Валахии, из Венгрии, но больше всего из Чехии и Силезии подходили под начальством польских офицеров, а порою — наёмных же начальников. Збигнев из Бресшии сдержал слово: наёмных солдат было столько, и такого качества, что если бы их нанять всех, то не хватило бы скарба королевского.

Впрочем, он сам и его вербовщики выбирали лучших, безусловно бракуя солдат германской национальности. Хотя немцы за деньги с удовольствием нанимались в солдаты, но доверять им в таком деле, как война с немцами же, было крайне рискованно. Брали только чехов, моравов, валахов и отчасти венгерцев, но не мадьяр, а словаков, которые составляли и до сего дня составляют чуть ли не треть населения Венгрии[97].

Литовские войска тоже ежечасно усиливались. Даннические и союзные князья присылали свои дружины, но особенно обрадовался Витовт приходу трёх полков смолян, приведённых своими князьями Святославичами, и отборной дружине князя Давида[98].

От султана Саладина, следовавшего за войском на известном расстоянии