Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе - Ронни Касрилс

Я начал писать письма в газеты, вместо адреса подписывая «без определённого места жительства» или давая интервью по телефону в тех случаях, когда кто-то в подполье нуждался в защите. В то время редактором одной из наиболее серьёзных газет, «Бизнес Дэй», был Кен Оуэн. Он вёл очень агрессивную колонку и стоял на позициях правого либерализма. Он нападал на АНК и Коммунистическую партию с той же яростью, с какой он критиковал правящую Национальную партию. По моему мнению, в том, как Кен Оуэн вёл полемику, была всё та же слепая непримиримость, в которой можно было зачастую обвинить догматиков левого крыла, — относилось ли это к коммунизму или, например, к правлению большинства в то время, как Южная Африка нуждалась в открытом обществе. Мне нравилось, однако, что он был готов к спору и у него было чувство юмора. Я искал возможности скрестить с ним шпаги и почувствовал, что возникла подходящая ситуация, когда один из читателей обвинил средства массовой информации в том, что они были «абсолютно ненадёжными в изложении ключевых вопросов, затрагивающих интересы чёрных».

В качестве основного примера приводился так называемый «Красный заговор». Оуэн поместил под письмом читателя комментарий, в котором он заявил: «Мы не считаем, что эта критика относится к «Бизнес дей», которая сообщала об этом деле в сбалансированной и ответственной форме. Мы приглашаем сомневающихся проанализировать наши материалы».

Я ответил на это приглашение и написал письмо, которое было опубликовано под заголовком: «Колонка редактора совершенно ненадёжна». Поздравив газету за редакционную статью, в которой (после нескольких дней раздумья) было признано, что органы безопасности намеренно «сфальсифицировали информацию» в отношении так называемого «Красного заговора», я поддержал утверждения читателя:

«В колонке Кена Оуэна содержится ужасающее заявление, которое нельзя считать ни сбалансированным, ни ответственным, и которое показывает, что автор страдает от «паранойи Красного заговора» в наиболее крайней и опасной форме. Он пишет, что возобновление деятельности ЮАКП облегчит распознание коммунистов, и продолжает: «Теперь мы знаем, что змея существует, и у нас есть точка отсчёта, чтобы измерить её длину. Мы прослеживаем связи, которые исходят от ЮАКП и тянутся к другим политическим организациям, к благотворительным группам, к организациям, борющимся за права человека, к профсоюзам и к юристам, к средствам массовой информации и к религиозным лоббистским группам, то есть ко всем ветвям гражданского общества.»

Это одна из самых чудовищных рекомендаций к развёртыванию антикоммунистической охоты за ведьмами, которые когда-либо появлялись на бумаге, и это отбрасывает нас к тем временам, когда умерший и не оплакиваемый сенатор Джо Маккарти с его слушаниями об антиамериканской деятельности держал в страхе Америку. От разрушительных последствий этого США ещё не оправились до сегодняшнего дня.

Заявление Кена Оуэна тем более поразительно, поскольку оно исходит от человека, который якобы защищает индивидуальные права человека, демократические свободы и открытое общество… Ваш читатель в конечном счёте совершенно прав. «Бизнес дей» или, по крайней мере, колонка Кена Оуэна совершенно ненадёжны в изложении ключевых вопросов, затрагивающих чёрное население».

Ещё один противоречивый автор, который показал, что у него есть чувство юмора, был Джонни Джонсон из «Ситизен». Это была печально известная правая газета, и она часто публиковала целенаправленные «утечки» информации из сил безопасности. По сообщению газеты, я якобы находился в штаб-квартире КОСАТУ — профсоюзного движения, во время полицейского налёта на неё в предыдущий день. В этом сообщении было опубликовано обстоятельное (и ошибочное) описание моей внешности. Я подумал, что неплохо было бы посмеяться над ними:

«Вашего бесстрашного репортёра можно поздравить с тем, что он «узрел» меня во время полицейского рейда на штаб-квартиру КОСАТУ… Печально для полиции, что она не успела отреагировать на его предупреждение, но в утешение, судя по вашему сообщению, она получила видеозапись, где я запечатлен среди зрителей… а это, как я понимаю, уже что-то…

В вашем сообщении есть только маленькая ошибочка, которую я хотел бы исправить… В указанный день я не был одет в яркозелёную рубашку с отложным воротничком, которая описывается в статье. На деле на мне была жёлтая рубашка со стоячим воротничком. Не был я одет и в халат, покрытый заплатками из яркого материала. На мне был зелёный тренировочный костюм и чёрная повязка на голове, и того же цвета кроссовки «Адидас» (Да! Комбинация цветов АНК).

Что касается упоминания обо мне как о «миниатюрном», то ваш репортёр путает меня с моим отцом, который, действительно, был лёгкого телосложения. Поскольку во мне больше 80 килограммов (я избегаю называть точный вес, поскольку не хочу облегчать жизнь полиции), я надеюсь, вы согласитесь со мной в том, что использованный описательный термин является слегка неверным.

Наконец, я отнюдь не «ушёл бочком и исчез за углом», когда заметил, что репортёр «Ситизен» рассматривает меня. Это было невозможно, ибо случилось так, что во время рейда я обедал в кошерном ресторане в Дорфонтейне и отведывал маринованную сельдь с варёным картофелем…»

Более зловещим обстоятельством было то, что в конце августа 1990 года правительство отозвало временное освобождение от преследования, выданное в начале года Маку Махараджу, Крису Хани и мне, тогда как оно было продлено остальным нашим коллегам в руководстве АНК. В то время, когда источники в органах безопасности и часть прессы пыталась изобразить нас как «ястребов», пытающихся «подорвать мирное урегулирование», АНК обвинил правительство в «создании неприемлемого климата».

Через прессу я выразил сомнение в искренности Де Клерка и проанализировал его намерения. Я сказал, что «его освобождение от преследований не стоит и двух пенсов» и добавил, что «Мак Махарадж имел освобождение от преследований и был арестован. Это было грубым нарушением договорённостей. Мне было выдано освобождение, но за мной охотятся. Освобождение от преследования Криса Хани отозвано, поскольку им не нравится то, что он говорит. Де Клерк использует освобождение от преследования как шантажист использует угрозы».

Отмена гарантий безопасности для Мака имела только академический интерес, поскольку он уже был в заключении. Хани в это время был в Транскее и пока он оставался там, он был в безопасности, поскольку Транскей имел статус «независимого» бантустана. Я тайно побывал там, чтобы проконсультироваться с Крисом, и мы решили, что мне следует оставаться в районе Йоханнесбурга, чтобы быть ближе к руководству. Как и Махарадж, мы поддерживали процесс переговоров и отвергали утверждение о том, что Движение было расколото на «ястребов» и «голубей». Подтверждением этому был тот факт, что в состав подкомитета, который готовил резолюцию о приостановке вооружённой борьбы, принятой Национальным исполкомом незадолго до ареста Мака, входили Махарадж, Слово, Табо Мбеки и я.