Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе - Ронни Касрилс

В статье, сопровождаемой моей фотографией с подписью «Красный Пимпернель» и под броским заголовком «Беглец Ронни Касрилс бросает вызов утверждениям правительства о заговоре» и «Супермозг «красного заговора» выходит из укрытия для беседы… и порции виски» Шон писал:

«Мне лучше стоять рядом с окном», — сказал Ронни Касрилс, человек, которого в этот момент полиция, несомненно, ищет особенно активно и который вчера смело появился из «подполья», чтобы встретиться с журналистами.

Хотя полиция, по-видимому, сидит у него на хвосте, один из ведущих членов Исполкома АНК, бывший руководитель разведки и член Коммунистической партии… решил («авантюристически», по его собственному признанию) выйти из подполья и публично осудить сделанное правительством на этой неделе заявление о «Красном заговоре».

Это была, несомненно, самая необычная сцена из всех, когда-либо происходивших на «Кухне Майка»… Касрилс поразил журналистов, выполнив давнее обещание выступить перед Ассоциацией иностранных корреспондентов: он появился в ресторане, несмотря на активные разговоры о том, что он — следующий в полицейском списке.

Касрилс, явно напряжённый, но улыбающийся и отпускающий шутки, войдя в зал ресторана, попросил двойную порцию виски («не топите виски в воде») и извинился за то, что не может сесть и неторопливо пообедать. «Я надеялся, что смогу побыть здесь достаточно времени, чтобы отведать вегетарианскую котлету… но сейчас, как мне кажется, мне будет лучше убраться отсюда через несколько минут».

Касрилс сказал, что полиция предполагала схватить его одновременно с Маком, но «мне слегка повезло, точно так же, как и в 1963 году, когда мне удалось избежать ареста».

Когда ему задали вопрос, не собирается ли он покинуть страну, чтобы избежать ареста, кажущегося неизбежным, Касрилс сказал, что он провёл в изгнании уже слишком много времени. «На этот раз я не хочу уезжать. Мне очень нравится здесь… если меня арестуют, ничего страшного — на нашей совести нет ничего такого, чего нужно было бы стыдиться».

Он сказал: «Я буду делать всё для того, чтобы не быть пойманным и продолжать высказывать свою точку зрения. Вот почему я принял решение прийти сюда…». Когда время быстрых вопросов и ответов заканчивалось, Касрилс ещё раз извинился за то, что он должен срочно уйти и заявил, что он надеется на новую встречу с журналистами «следующий раз. Я не думаю, что эта глупость будет продолжаться слишком долго».

Когда он шёл к своей машине, в саду ресторана его вновь окружили репортёры. Женщина средних лет, обедавшая с ребёнком в саду под зонтиком, подошла к собравшейся толпе, чтобы узнать, что происходит.

«С кем это они говорят?», — спросил ребёнок. Женщина обратилась с этим вопросом к одному из журналистов и вернулась к ребёнку с выражением ужаса на лице. «Это коммунист», — сказала она. С этим Касрилс исчез.

Шон Джонсон опубликовал и ещё один отчет под заголовком «Сказка о коммунистическом заговоре… Это худший образец старомодной антикоммунистической мании», — утверждает Касрилс». Он был посвящён содержанию беседы с журналистами. В концентрированном виде в заметке говорилось: «Один из ведущих лидеров АНК вчера подтвердил, что «Умконто ве Сизве» продолжало переправлять бойцов и оружие в Южную Африку, но полностью отверг утверждения, что это противоречит духу мирного процесса. Касрилс добавил, что обвинения правительства в подготовке «плана восстания, вдохновляемого коммунистами», является «худшим образцом антикоммунистической мании».

В течение большей части обеда высоко над нашими головами кружил вертолёт без опознавательных знаков. Затем он полетел за «Мерседесом», предоставленным мне Ассоциацией, чтобы отвезти меня обратно. Но под прикрытием деревьев в саду ресторана мне удалось, однако, пересесть в другую машину и я исчез.

Глава 21. Партийный митинг

29 июля 1990 года, Йоханнесбург

В субботу, 29 июля, Южноафриканская Коммунистическая партия, созданная 30 июля 1921 года и запрещённая в 1950 году, на массовом митинге, проходившем на футбольном стадионе неподалеку от Соуэто, объявила о возобновлении своей деятельности.

Я был членом партии с 1961 года. Поэтому я был твёрдо намерен не пропустить это событие. Кроме того, я считал, что появившись там, я бы подтвердил партийные традиции стойкости перед лицом репрессий.

В течение всей своей истории наша партия боролась за интересы рабочего класса и добивалась демократических прав для всех людей. Что бы наши оппоненты ни говорили о коммунизме и о партии, я был убеждён, что мы опирались на огромную поддержку.

К значению самого этого исторического события добавлялся драматизм усиливающегося скандала вокруг так называемого «Красного заговора». Полиция безопасности допускала «утечки» в прессу информации о своих успехах по операции «Вула», включая осведомлённость о проникновении в страну бойцов МК, о незаконном ввозе оружия и о существовании многочисленных «конспиративных домов», о получении ими компьютерных распечаток и утверждения о существовании «лондонской террористическом связки», которая, как заявлялось, «причинит немало неприятностей как Маргарет Тэтчер, так и Нельсону Манделе». Поскольку это больше соответствовало их целям, они пытались создать впечатление, что «Вула» была операцией Коммунистической партии, а не АНК.

Они неуклюже пытались привязать операцию «Вула» к конференции ЮАКП, в которой мы с Маком участвовали в конце мая, перед тем, как тайно покинуть Южную Африку. Она получила название «Тонгаатской конференции» по названию небольшого городка на побережье в провинции Наталь, где она проводилась. Основной темой дискуссии был вопрос о снятии запрета на партию и о деятельности партии после её выхода из подполья. Там присутствовало примерно двадцать человек, в том числе активисты подполья и наши основные сторонники из массовых общественных организаций.

В прессе доминировали утверждения полиции о том, что Джо Слово, который якобы был на встрече в Тонгаате, заявил, что ЮАКП не будет связана соглашением о прекращении огня. Затем, накануне партийного митинга, Де Клерк потребовал, чтобы Слово был удалён из состава делегации АНК, которая должна была встретиться с правительством на следующей неделе. Полиция безопасности делала глупую ошибку, а Де Клерк делал ошибку, веря утверждениям полиции.

— Слово и близко не было около Тонгаата, — сказал я Эрролу и Саре. — Он уже вернулся в Лусаку и сможет доказать это.

Полиция, повидимому, получила полный протокол встречи в Тонгаате. В списке участников они наткнулись на имя «Джо».