Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов

не покинул. Он пока не решил, куда еще можно отправиться. Более того, в его сердце поселились сомнения — в самом ли деле предмет его тревог настолько уж важен? Если даже президенты волшебных университетов, семь великих мудрецов единодушно говорят, что предпочитают видеть Бельзедора живым, лишь бы не ввергать своих подданных в войну…

И к психозрителю Моргантос не пошел. Их в Мистерии много, этих выпускников Спектуцерна. Они в буквальном смысле проникают в головы к душевнобольным и тем, кто просто не в ладах с собой, и по мере сил наводят там порядок. Чинят то, что возможно починить, налаживают то, что возможно наладить.

Однако Моргантос не был болен и не испытывал душевного разлада. Напротив, он очень ясно мыслил.

Вместо этого он стал делать в Мистерии то, что несколько лет назад начинал в Тирнаглиале. Вербовать сторонников. Он объехал весь остров, посетил все семь университетов и прилегающие к ним городки, везде ища тех, кому тоже не сиделось спокойно, кто тоже искал способ сделать мир лучше. Моргантос знал, что для этого нужно, видел простой и ясный путь — и рассказывал об этом всем, кто соглашался слушать.

Так минули еще полгода. А потом наступило то, что жрецы Астучии сорок лет назад назвали луной Волка. В Тирнаглиале этот новый севигистский календарь еще не признали, зато в Мистерии на него перешли сразу же, хотя именно севигистов тут очень мало, а жречество почти не имеет силы.

Восьмой день луны в астучианском календаре называется Бумажным, днем Елегиаста. И когда зодиакальное созвездие — Волк, а день ознаменован Бумагой, в Мистерии начинается ежегодный фестиваль Бриара, главный праздник этой страны и всех волшебников белого света.

Мистерия начала справлять этот праздник ровно сто лет назад. Ровно сто лет назад, еще до возрождения портальной сети, волшебники возродили другой реликт Парифатской империи — премию Бриара. Ровно сто лет назад она впервые была вручена вновь — чародею по фамилии Мазетти.

И так они вручали эту премию ежегодно, каждый раз лучшему из лучших, самому искусному в знании тайных искусств. Девять лет подряд. А на десятый фестиваль было решено вручить особую премию Бриара, юбилейную. Бриара в квадрате.

Так и пошло, так и повелось.

Этот же фестиваль — сотый по счету. Сотый. И хотя ученый совет изо всех сил держал это в секрете, каждая собака в Мистерии знает, что на нем будет вручена премия премий, юбилейно-юбилейная. Бриар высшего сорта, Бриар в кубе.

Этот фестиваль даже длительностью затмит все предыдущие. Обычные длятся четыре дня, юбилейные — семь. В этом году празднество будет продолжаться десять дней, и соберется на него вся Мистерия, явятся волшебники со всех концов света, прибудут гости из множества держав… уже прибыли.

Для людей, даже волшебников, событие, что случается раз в сто лет — уникальное событие. Большинство из них второго такого уже не увидит. Поэтому проводили его на широкую ногу, не считаясь с расходами. Валестра превратилась в гигантский цветник, кипела народом и полыхала фейерверками. Повсюду были застолья, везде оркестры и шествия.

Разноцветные ленты, аттракционы, лавки с закусками и сладостями, праздничная иллюминация. В эти дни жители Мистерии принаряжались, сорили деньгами и от души веселились.

А еще спорили и делали ставки. И главным предметом ставок был грядущий волшебник столетия, его имя. У многих были любимчики, многие точно знали, кто первый чародей Мистерии — и готовы были отстаивать свое мнение не только словами.

- Это будет Осведенни и никто иной! - слышал Моргантос, проходя по улицам. - Мэтр Осведенни заслуживает этого больше всех!

- Ха! - доносилось в ответ. - Осведенни — никто в сравнении с Гаянелли! Вот он и в самом деле…

- А я бы проголосовал за принцессу эльфов, - говорил третий. - У нее впечатляющие способности.

- А я бы вообще запретил нелюдям участвовать! - вспылил четвертый. - Пусть будут благодарны, что им разрешают здесь учиться и работать, дают должности и даже разрешают возглавлять университеты! Еще и премии Бриара!.. право же, это уж чересчур!

- Когда им позволили учиться, все говорили: ну если им дадут еще и работать, это уже перебор! Когда им позволили работать, все говорили: ну хотя бы они не должны преподавать! Когда им позволили преподавать, все говорили: ну хотя бы их нельзя допускать в ученый совет! И каждый, каждый раз говорили, что если это все-таки случится, Мистерия падет!

- Среди них уже полно обладателей премии Бриара. Ну получит эту премию столетия тролль или эльфийка. Вы думаете, Бриар был бы против?

- Разумеется!

- Ты… ты что… у тебя какие оценки по истории были?.. Бриар всю планету объединил… абсолютный интернационал… все виды были в одной империи… магом мог быть каждый… с даром…

- Бриар был человеком?

- Ну был… и что?

- И все!

- Ты такой тупой… я просто буду пить. Тогда мне будет менее невыносима твоя тупость. Тебя как будто превратили в лягушонка, а потом превратили обратно… всего, кроме головного мозга.

Раздался дружный хохот. Моргантос, стоящий чуть в стороне, смотрел на смеющихся студентов, делал вид, что не слушает, но внутренне невольно развеселился. Ему тоже стало интересно, кто получит эту премию премий.

Но не бессмертная Лискардерасс, конечно же. Вряд ли эти гемод позволят кому-то из Народа получить столь знаковую награду.

Они слишком завидуют вечноживущим эльфам. Тот огонек волшебства, что Мистерия сумела раздуть из остывающих углей… они очень долго отказывались им делиться хоть с кем-то. Пытались оставить его только для себя. А когда все-таки скрепя сердце допустили к своим знаниям других, то случилось именно то, чего они так боялись — остальные народы оказались несоизмеримо талантливее.

Те же эльфы в огне Апофеоза пострадали гораздо сильнее. Люди потеряли едва ли треть популяции – но у эльфов дар встречается гораздо чаще, и у них погибли девять из десяти. Выжили в основном дети и подростки, что еще не успели познать волшебство, а также те немногие, что оказались немогущими или избрали для себя иную стезю.

Именно эльфы утратили тогда больше всех. Значительная часть их