Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И так продолжалось десять лет. Счастливые и спокойные десять лет. Моргантосу незаметно исполнилось сорок, а сорокалетний эльф — это все еще юноша, но уже точно не ребенок. Собой он был хорош, и в Мистерии на него засматривались как чистокровные эльфийские девы, так и самки гемод. От внимания последних Моргантоса передергивало, но он всегда оставался учтив и галантен, потому что понимал — несчастные не виноваты в том, кем родились.
- Интересно, как бы Моргантос отреагировал на гоблоэльфа… - задумчиво произнес Янгфанхофен.
- Может, попытался бы убить? - предположил Дегатти.
- Ни в коем случае, - покачал головой Бельзедор. - Убить кого-то — признать, что он существует. Эльф ни за что не признает даже теоретической возможности существования гоблоэльфа.
Моргантос еще не осознавал этого, но у его сердца уже была владычица. За десять лет службы он постоянно видел прекрасную Галлерию, каждый день слышал ее голос, то и дело вел с ней беседы, часто разделял трапезу. Ее смех и ласковые взгляды наполняли жизнь молодого сида, и он почти забыл о том, что за подвиг желал совершить прежде. Спасение мира от Темного Властелина отошло на второй план, все чаще Моргантос Оот грезил о счастье личном и приземленном.
Он незаметно для себя повзрослел, стал более зрелым и рассудительным. Вне Тирнаглиаля, среди стремительно живущих гемод он как будто и сам стал жить быстрее, научился ценить каждый год, каждый день.
Университет Провокатонис стоит на востоке Мистерии, среди холмов, что спускаются от гор к морскому берегу. Прилегающий к нему городок Ледив гораздо меньше Валестры, но он полон жизни, поскольку именно жизнь даруют те, кто здесь учится. Все шесть факультетов — элементальный, объектальный, тульпический, фамиллиарный, связующий и общения — завязаны на духах и эфире, на одушевлении неодушевленного. Во многом это близко к традиционной эльфийской магии, и неудивительно, что именно эльф этот университет возглавлял.
- То есть ни некромантов, ни призывателей в Провокатонисе тогда не было? - уточнил Янгфанхофен.
- Они тогда входили в Обскурит, - ответил Дегатти.
- Замечательный был университет, этот ваш Обскурит, - вздохнул Бельзедор. - Некромантия, демонология, проклятия, вольтование… все самое сомнительное. Столько замечательных кадров мне поставляли…
- Потому их в конце концов и расформировали, - сказал Дегатти. - Раскидали по Мистегральду, Риксагу и Провокатонису.
Словно кусочек Тирнаглиаля, Провокатонис и Ледив цвели всеми красками, земля и воздух говорили с их обитателями, повсюду были добрые духи. Моргантос все сильнее привыкал к мирной жизни.
В Тирнаглиале он ее почти не видел. Двадцатилетним ребенком он попал на войну с фоморами, два года сражался с этими одноглазыми великанами, вечными врагами тир-сид и других эльфов. А всего через пять лет Тирнаглиаль запылал в другой войне, гражданской — и пылает в ней по сей день. Короли Маовен и Бритун разрывают страну на части, и тысячи эльфов гибнут ради их общего желания низвергнуть брата.
А здесь… здесь царило спокойствие и пели птицы. Моргантос впервые начал подумывать, что вечный принципиальный нейтралитет Мистерии мог быть вызван вовсе и не трусостью…
В сорок восьмом году по новой астучианской хронологии состоялся очередной фестиваль Бриара. Не такой уникальный и грандиозный, как в тридцать восьмом, но все-таки удлиненный, семидневный. Волшебником года в этот раз назвали гемод, человека из старой мистерийской семьи, но волшебником десятилетия стал хосог, крохотный лесной тролль Данду. С Галлерией они оказались добрыми приятелями, хотя жил Данду не в Мистерии, а где-то в джунглях, на каком-то далеком континенте.
- Поздравляю с заслуженной наградой, мэтр, - склонилась перед ним в реверансе владычица Моргантоса. - Жаль, что вы не нашли времени посетить Мистерию десять лет назад. Честное слово, я получила Бриара столетия лишь потому, что никто не знал, где вас искать и живы ли вы вообще.
- Пустое, ерундовая чепуха, - отмахнулся морщинистый карлик. - Ты больше меня заслужила эту блестяшку. Я-то уж и не помню, когда в последний раз колдовал… да и молодой я рядом с тобой. Хех, совсем зеленый юнец.
Он был младше Галлерии Лискардерасс на двести лет, этот лопоухий старец. Дочери короля Лискарда в этом году исполнилось пятьсот сорок, а Данду — триста сорок один. И однако выглядел он куда старше, потому что эльфы живут тысячелетиями и даже стареют незаметно, до последнего своего часа выглядя моложавыми. Тролли же долговечней мимолетных гемод всего лишь втрое, для них возраст Данду — глубокая древность.
Конечно, он волшебник, а они умеют продлевать жизнь. Но все-таки смертные есть смертные.
Последнюю ночь фестиваля Галлерия и Моргантос провели в той самой беседке, что была свидетелем принесенной клятвы. Они пили итиэль, любовались звездами и вели неторопливые беседы на эльдуальяне, мелодичном языке истинных тир.
Галлерии недоставало этого до появления Моргантоса. В Мистерии хватает эльфов, особенно с тех пор, как восстановили сеть порталов, но это по большей части эльфы низкорожденные. Те, кому не нашлось места дома, и они отправились учиться к гемод. Те, что живут среди смертных, поскольку даже на последних из эльфов смертные смотрят, как на высших существ.
Однако Галлерии они не были ровней. Многие из них даже не из Тирнаглиаля, они родились во второразрядных эльфийских королевствах или вовсе человеческих. Эти зачастую не знают настоящей культуры, они гемод во всем, кроме телесности.
Она и сама давно уж ловила себя на том, что говорит как человек и думает как человек. Ей было всего пятнадцать, когда она покинула Тирнаглиаль. Она жила среди людей и не собиралась покидать Мистерию, но отчаянно хваталась за все, что помогало сохранить культурную принадлежность, помогало помнить, что она из тир-эль, светлых эльфов.
Моргантос Оот стал надежнейшим из якорей. Галлерия не нуждалась в телохранителе, но нуждалась в собеседнике, нуждалась в друге. Высокородный тир-сид из древнего клана, воспитанный в классических традициях и с душой чище свежевыпавшего снега, Моргантос
