Лев Толстой. На вершинах жизни - Игорь Борисович Мардов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
*) Так, требования ненасилия и неделания вреда всему живому присутствуют во многих направлениях религиозной практики индуистского и буддийского мира. Достаточно упомянуть о «принципе ахимс» в буддизме. Но, кстати, нигде не слышно о провозглашении агапического принципа любви к врагу.
Любовь к ближнему (то есть к своему) настолько выигрышная декларация, что ни одна общедуховная религия не может себе позволить не педалировать ее. Учение о любви есть всюду, и сам Лев Николаевич не уставал подчеркивать это. В некоторых индуистских учениях, ставших известными на Западе и в России и даже прижившихся здесь, любовь вроде бы играет определяющую роль.*) Во всяком случае, адепты этих учений и практик могут так представить дело. Но это не совсем так. Любовь (к ближнему, к Богу, если такой признается) в указанных учениях и практиках играет либо всю ту же предваряющую центральное действие роль, либо употребляется для создания общего и основного фона, на котором разворачивается собственно психотехническое поле действия, либо сама любовь используется как особый тип психотехнического действия, в качестве техники экстаза самой по себе. Наивысшим взаимоотношением Бога и человека в этих учениях считается отношение как возлюбленных, при котором человек получает от соединения с Богом своего рода эротическое наслаждение. Такая же любовь к Богу демонстрируется в библейской «Песни Песней», она практикуется и в суфизме, что-то похожее испытывала в экстазе св. Тереза Авильская и, как рассказывают, множество других монахинь. Всё это не имеет никакого касательства к жизнечувствованию Толстого и его переживанию Бога.
*) Прежде всего это один из вариантов бхакти (созданного Чайтонно в ХУ1 веке), который у нас и известен как кришнаизм.
Да, человек оказался в сансаре, в страданиях сансары, вне Абсолюта. Ему плохо? Значит, такое положение надо исправить, выправить, то есть исключить человека из сансары и возвратить его в лоно Бога, где его изначальная Обитель, в которой ему предоставляются все блага. Это род человеческой деятельности для себя и на самого себя. Такая позиция совершенно чужда Толстому, который не столько исправляет, выправляет, сколько срабатывает, вырабатывает земного человека. Нирвана, сатори, кэнсё, «причастность Божественному естеству» (по ап. Павлу) и прочие аналоги трансперсонального переживания онтологического Единства – все это на другой стороне горы жизни, куда самоцельно заходить человеку незачем. Такое самовольство граничит с хитростью отказа от предназначенной человеку работы. Духовная работа, по Толстому, и совершается в «сансаре», а не в сокрытой части «круга», труды которого – не порученное человеку дело.
Как и любое другое живое существо, человек все равно совершит указанный Толстым «круг» и возвратится туда, откуда исшел, к Богу. Специально добиваться этого ему не нужно, это сделается само собой, через смерть. Возвращение обратно, к Богу, не означает, что в этом-то и состоит предназначенная человеку от Бога работа. Человек выпущен на «круг», чтобы на земной дистанции «круга» что-то успеть сработать для Бога. Человек живет не затем, чтобы раньше срока завершить «круг» (что значит выйти из работы), войти в состояние сознания единения с Богом, чтобы больше из него не выйти. Человек живет затем, чтобы, будучи человеком, осуществить то, зачем послан, выполнить работу и выполнять столько раз, сколько нужно Посылающему его. Важно знать не зачем эта работа, а что это за работа.
Христианская концепция земной жизни человека сводится к вопросу посмертной участи его: в земной жизни человека решается, куда он попадет после смерти – к Богу или Дьяволу, в Рай или Ад. На Земле у Господа Бога нет важнее задачи, как спасти грешного человека и доставить ему все мыслимые блага. Тут Бог работает на человека. На человека нацелены и восточные религии, учащие трансформации сознания. Буддизм учит, как достичь состояния совершенного нестрадания, даосизм – как достичь состояния подлинного естества, индуизм в самых разных видах учит, как человеку достичь состояния всей полноты жизни. Бога или же вообще нет, или Он тут присутствует (иногда участвуя, иногда – нет), поскольку нужен человеку. Цель в буддизме, индуизме, даосизме – выход из жизни земной в жизнь вечную, достижение того или иного состояния внеземной или вселенской жизни. Учение же Толстого нацелено на жизнь вечную в ином смысле. Толстой учит жить земной жизнью – со всеми ее страданиями и волнениями – и черпать из нее материал для работы на неведомые человеку нужды Жизни вечной и вселенской.
Общедуховная религия (любая), чтобы быть и остаться таковой, обязательно должна быть нацелена на человека. Людям в ней важнее всего то, что они, придерживаясь ее, попадут в рай или, что то же самое, при помощи бодхисаттв или сами по себе, все вместе или по одному обретут блаженство вечной жизни. При этом условии человек готов «работать на Бога», выполнять его предписания, обеты, жертвы и все другое. Человек толпы находится в рамках общедуховной жизни (только для него и возможной), и потому строго бескорыстное служение Богу для него невозможно. Иное дело личная духовная жизнь.
Думать о своей личной участи (даже в мистическом плане) для адепта личной духовной религии – слабость, недостоинство, что-то зазорное. Ему надлежит думать о Боге и только о Боге, и не в смысле любовного или иного отношения к Нему, а об исполнении Его Воли. Главный вопрос в личной духовной религии: какова Воля Бога на человека?
Отношение Бога и человека в рамках личной духовной религии четко описаны Толстым как отношение Хозяина и работника или Пославшего и посланца. Работник или посланец своей воли иметь не должен, он должен лишь исполнять Его Волю. Какие-либо корыстные побуждения в состоянии нравственного вдохновения (даже не самого высшего образца) невозможны. Ты исполняешь Волю Хозяина, даже если это исполнение совсем не предусматривает твое благо. У Бога свои цели и задачи, которые не обязательно совпадают с дарованием блага (а тем более благ) человеку. В этом смысл девиза, постоянно повторяемого Толстым для себя:
«Да будет Воля Твоя, и не моя и Твоя, а только Твоя».
Человек – орган или даже орудие, «самодвижущая лопата» Бога, дело которой копать, а не думать о том, что из этого будет.
Человек зачем-то послан Богом
